Неточные совпадения
Затем, при помощи прочитанной еще в отрочестве по настоянию отца «Истории крестьянских войн в Германии» и «Политических движений русского
народа», воображение создало мрачную картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от деревни к деревне густые, темные толпы, окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают огромные костры огня, а люди кричат, свистят, воют, черной массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных лошадей, сзади умножаются
холмы огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все новые, живые, черные валы.
Беспрестанно встречаются якуты; они тихий и вежливый
народ: съезжают с
холмов, с дороги, чтоб только раскланяться с проезжим.
Судя по голым, палимым зноем гребцам, из которых вон трое завернулись, сидя на лодке, в одно какое-то пестрое одеяло, от солнца, нельзя думать, чтоб
народ очень улыбался среди этих
холмов.
В самый день праздника по обе стороны «каплицы»
народ вытянулся по дороге несметною пестрою вереницей. Тому, кто посмотрел бы на это зрелище с вершины одного из
холмов, окружавших местечко, могло бы показаться, что это гигантский зверь растянулся по дороге около часовни и лежит тут неподвижно, по временам только пошевеливая матовою чешуей разных цветов. По обеим сторонам занятой
народом дороги в два ряда вытянулось целое полчище нищих, протягивавших руки за подаянием.
По обоим сторонам дороги начинали желтеть молодые нивы; как молодой
народ, они волновались от легчайшего дуновения ветра; далее за ними тянулися налево
холмы, покрытые кудрявым кустарником, а направо возвышался густой, старый, непроницаемый лес: казалось, мрак черными своими очами выглядывал из-под каждой ветви; казалось, возле каждого дерева стоял рогатый, кривоногий леший… всё молчало кругом; иногда долетал до путника нашего жалобный вой волков, иногда отвратительный крик филина, этого ночного сторожа, этого члена лесной полиции, который засев в свою будку, гнилое дупло, окликает прохожих лучше всякого часового…
Всю первую половину мая шли непрерывные дожди, а мы двигались без палаток. Бесконечная глинистая дорога подымалась на
холм и спускалась в овраг чуть ли не на каждой версте. Идти было тяжело. На ногах комья грязи, серое небо низко повисло, и беспрерывно сеет на нас мелкий дождь. И нет ему конца, нет надежды, придя на ночлег, высушиться и отогреться: румыны не пускали нас в жилье, да им и негде было поместить такую массу
народа. Мы проходили город или деревню и становились где-нибудь на выгоне.
Видит Василий Борисыч, у подошвы
холма на самом берегу озера, стоит человек с двадцать
народу: мужчины и женщины.
Не стало языческих требищ, град Китеж сокрылся, а на
холмах Светлого Яра по-прежнему великие сходбища
народа бывали…
Одно только помнит
народ, что в старину на
холмах Светлого Яра на день Аграфены Купальницы языческие требища справлялись и что на тех
холмах стоял когда-то град Китеж…