Неточные совпадения
Левин знал брата и ход его мыслей; он знал, что неверие его произошло не потому, что ему легче было жить без
веры, но потому, что шаг за шагом современно-научные объяснения явлений мира вытеснили верования, и потому он знал, что теперешнее возвращение его не было законное, совершившееся путем той же мысли, но было только временное, корыстное, с безумною надеждой исцеления.
Совершенно ясно, что эта исключительная роль марксизма объясняется
верой и совсем не может претендовать на
научное значение.
Прославленная
научная добросовестность,
научная скромность,
научное самоограничение нашей эпохи слишком часто бывает лишь прикрытием слабости, робости, безволия в
вере, в любви, нерешительности избрания.
Ведь, в сущности, магия может быть признана таким же закономерным
научным знанием, как и физика, и столь же отличным от всякой религиозной
веры.
Требование «
научной»
веры, замены
веры знанием есть, как мы увидим, отказ от свободы, от свободного избрания и от вольного подвига, требование это унижает человека, а не возвышает его.
По классическому и вечному определению
веры, одинаково ценному и в религиозном, и в
научном отношении,
вера есть обличение вещей невидимых.
Вера в миссию России есть
вера, она не может быть доказана, это не
научная истина.
Государство относится к церкви совсем так, как
научное знание относится к религиозной
вере.
Если
вера есть свободный подвиг, то
научное знание есть тяжелый долг труда, возложенный на человека.
Требование
научного обоснования
веры, доказательства истинности
веры психологически нелепо и обнаруживает непонимание самой природы
веры.
Научное знание, как и
вера, есть проникновение в реальную действительность, но частную, ограниченную; оно созерцает с места, с которого не все видно и горизонты замкнуты.
Люди «
научного» сознания полны всякого рода
вер и даже суеверий:
веры в прогресс, в закономерность природы, в справедливость, в социализм,
веры в науку — именно
веры.
Маркс верил в социализм, в будущее общество, в разумную диалектику материального экономического процесса; психология
веры лежит в основе рационалистического, «
научного» марксизма.
Даже для людей
научного сознания становится все ясней и ясней, что наука просто некомпетентна в решении вопроса о
вере, откровении, чуде и т. п.
В науке бывают такие же обманы, как и в
вере, и зачинаются они из того же самого — из желания оправдать свои слабости, и поэтому
научные обманы так же вредны, как и религиозные.
Поэтому совершенно нет нужды каждому в своем личном опыте
веры иметь все содержание данного религиозного учения, подобно тому как нет необходимости для того, чтобы постигнуть природу науки, пройти весь
научный путь человечества в своем личном опыте, достаточно познать ее на любом частном случае.
Библия есть одновременно и просто книга, доступная
научному изучению, и памятник иудейской письменности, и Книга книг, вечный Символ, раскрывающийся только
вере, только молитве, только благоговению.
Но рабство философа связано совсем не с тем, что у него есть религиозная
вера и
научное знание.
Рабство это связано с тем, что религиозная
вера и
научное знание становятся внешними повелевающими силами для философского познания.
«
Научный социализм» стал предметом
веры.
Но не говоря уже о том, что уничтожение рода человеческого не есть понятие новое для людей нашего мира, а есть для религиозных людей догмат
веры, для
научных же людей неизбежный вывод наблюдений об охлаждении солнца, в возражении этом есть большое, распространенное и старое недоразумение.
Хотел сказать я то, что мы дожили в наше время до того положения, в котором нам нельзя долее оставаться, и что, хотим мы или не хотим этого, мы должны вступить на новый путь жизни, и что для того, чтобы нам вступить на этот путь, нам не нужно ни выдумывать новой
веры, ни новых
научных теорий, которые могли бы объяснить смысл жизни и руководить ею, — главное, не нужно и никакой особенной деятельности, а нужно только одно: освободиться от суеверий как лжехристианской
веры, так и государственного устройства.
Только гораздо позднее я был приведен к необходимости
веры себе и к отрицанию тех двух страшных обманов, держащих людей нашего времени в своей власти и производящих все те бедствия, от которых страдает человечество: обман церковный и обман
научный.