Несколько минут Сергей Петрович простоял, как полоумный, потом, взяв шляпу, вышел из кабинета, прошел залу, лакейскую и очутился на крыльце, а вслед за тем, сев на извозчика, велел себя везти домой, куда он возвратился, как и надо было ожидать, сильно взбешенный: разругал отпиравшую ему двери горничную, опрокинул стоявший немного не на месте стул и, войдя в свой кабинет, первоначально лег вниз лицом на диван, а потом встал и принялся писать записку к Варваре Александровне, которая
начиналась следующим образом: «Я не позволю вам смеяться над собою, у меня есть документ — ваша записка, которою вы назначаете мне на бульваре свидание и которую я сейчас же отправлю к вашему мужу, если вы…» Здесь он остановился, потому что в комнате появилась, другой его друг, Татьяна Ивановна.
Неточные совпадения
Каждый день приносил что-нибудь новое. Наконец недостаток продовольствия принудил этих таинственных людей выйти из лесу. Некоторые из них пришли к нам на бивак с просьбой продать им сухарей. Естественно,
начались расспросы, из которых выяснилось
следующее.
На
следующий день, 26 июля, опять дождь. Нельзя разобраться, где кончается туман и где
начинаются тучи. Этот мелкий, частый дождь шел подряд трое суток с удивительным постоянством. Терпение наше истощилось. Н.А. Десулави не мог больше ждать. Отпуск его кончался, и ему надлежало возвратиться в Хабаровск.
На
следующий день, 19 июня, мы распрощались с гостеприимными китайцами и пошли дальше. Отсюда
начиналась колесная дорога. Чтобы облегчить спины лошадей, я нанял 2 подводы.
Два — три
следующие посещения Бьюмонта
начинались довольно холодным приемом со стороны Катерины Васильевны.
С
следующего утра
начался ряд дней, настолько похожих друг на друга и по внешней форме, и по внутреннему содержанию, что описать один из них — значит дать читателю понятие о всем времени, проведенном в Малиновце старым дедом. Это я и попытаюсь сделать.
Настоящий поход
начался на
следующий день, когда Галактион сделал сразу понижение на десять процентов. Весть о дешевке разнеслась уже по окрестным деревням, и со всех сторон неслись в Суслон крестьянские сани, точно на пожар, — всякому хотелось попробовать дешевки. Сам Галактион не выходил и сидел на квартире. Он стеснялся показываться на улице. Его разыскал Вахрушка, который прибежал из Прорыва на дешевку пешком.
Так, в 1880 г. в Корсаковском приходе «жаба»
началась в октябре и кончилась в апреле
следующего года, похитив всего 10 детей; эпидемия дифтерита в 1888 г.
началась в Рыковском приходе осенью и продолжалась всю зиму, затем перешла в Александровский и Дуйский приходы и погасла здесь в ноябре 1889 г., то есть держалась целый год; умерло 20 детей.
А затем
начинается пробел, который объяснится
следующею главою.
На
следующий день
началось уже и рисование.
— Это еще при мне
началось, — сказал он, — в то время я осмелился подать
следующий совет: если позволительно так думать, сказал я, то предоставьте все усмотрению главных начальников!
Следующий лист
начинался так...
(Игра
начинается; все толпятся вокруг стола, иногда разные возгласы, в продолжение
следующего разговора многие мрачно отходят от стола.)
Если же мужчина ошибался — при чем обыкновенно
начинался веселый хохот, — то плохой отгадчик, при общем смехе, возвращался с носом на свое место и выходил
следующий, и затем, когда эта пара кончала, дама, избравшая прежнего кавалера, отосланного за недогадливость за фронт, должна была сама встать, подать руку недогадливому избраннику и танцевать с ним.
В разорванных, кошмарных картинах этих Артамонов искал и находил себя среди обезумевших от разгула людей, как человека почти незнакомого ему. Человек этот пил насмерть и алчно ждал, что вот в
следующую минуту
начнётся что-то совершенно необыкновенное и самое главное, самое радостное, — или упадёшь куда-то в безграничную тоску, или поднимешься в такую же безграничную радость, навсегда.
— Понимаете вы это? Взял сразу из станка в другую сторону и пошел все прямо. Дорога тут была такая же широкая, и скоро опять
начинался лес. В этом густом лесу на
следующий день еще сохранились в затишных местах следы. Они шли все прямо, не сворачивая. Прошел он удивительно много и… не отступил ни шагу, пока…
Опять расшевелилось горячее сердце Державина, и с
следующего дня
начались опять наши чтения по-прежнему, хотя не так уже часто.
Изданная ныне книжка грустно
начинается стихотворением «Раздумье», в котором поражают читателя
следующие стихи...
Предчувствие Урбенина сбылось, сбылось так скоро, что я не успеваю переменить перо и начать новую страницу. С
следующей главы моя покойная муза выражение покоя на лице сменяет выражением гнева и скорби. Предисловие кончено, и
начинается драма.
К вечеру эскадра стала на якорь, и на
следующее утро
началась перевозка десанта. В течение дня все войска были свезены, и часа в четыре отряд, наконец, двинулся к назначенному месту, отстоявшему верстах в пятнадцати от пункта высадки. Дорога была неважная, и Ашанин порядочно-таки устал, шагая вместе с другими. Лошадей ни у кого не было. Только начальник отряда, полковник de Palanca, ехал впереди на маленьком конике, остальные офицеры шли пешком.
Со
следующего же дня
началась служба молодого моряка, и старший офицер определил его обязанности.
Лариса провела эту ночь без сна, сидя на своей постели. Утро в Бодростинском доме
началось поздно: уснувшая на рассвете Лариса проспала, Бодростина тоже, но зато ко вставанью последней ей готов был сюрприз, — ей был доставлен ответ Водопьянова на ее вчерашнее письмо, — ответ, вполне достойный «Сумасшедшего Бедуина». Он весь заключался в
следующем: «Бобчинский спросил: — можно называться? а Хлестаков отвечал: — пусть называется».
Рассказ прерывался.
Начиналась ссора. А на
следующий вечер та же история. Девочки забирались с ногами на постель Киры, и она еще больше изловчалась в своих фантастических повествованиях.
К
следующему дню я должен был эти слова выучить, — и чтение это
начиналось с того, что папа у меня спрашивал слова.
В конце 1890 года я сдал «examen philosophicum» (в русских университетах — «полулекарский экзамен»), экзамен по теоретическим, подготовительным наукам — химии, анатомии, физиологии, общей патологии и пр. С
следующего семестра
начиналось изучение специальных медицинских наук и посещение клиник.
Началась партия. Лещова присела у нижней спинки кровати и глядела в карты Качеева. Больной сначала выиграл. Ему пришло в первую же игру четырнадцать дам и пять и пятнадцать в трефах. Он с наслаждением обирал взятки и клал их, звонко прищелкивая пальцами. И
следующие три-четыре игры карта шла к нему. Но вот Качеев взял девяносто. Поддаваться, если бы он и хотел, нельзя было. Лещов пришел бы в ярость. В прикупке очутилось у Качеева три туза.
Явился местный полицейский пристав — старик лет пятидесяти пяти.
Началось составление акта. В кармане пиджака самоубийцы найдена была записка
следующего содержания.
Такое благоволение со стороны государыни
началось по
следующему поводу.
В
следующие дни прорыты апроши [Апрош — ров, траншея, подход.] с трех сторон залива, в котором стоял остров с замком; на берегу зашевелилась земля; поднялись сопки, выше и выше; устроены батареи, и
началась осада; двадцать дней продолжалась она.
Со
следующего утра
начиналась та же вчерашняя история.
18-го и 19-го ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19-го числа
началось сильное хлопотливо-возбужденное движение, продолжавшееся до утра
следующего дня, 20-го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
А чуть закрывалось присутствие,
начиналась самая горячая подготовительная канцелярская работа к
следующему дню.
История улья с лубочной крышкой, составленная трутнем,
начинается перечислением материалов и источников. Матерьялы и источники
следующие: Записки знаменитых трутней. Переписка его высочества трутня Дебе-старшего с его светлостью Куку-младшим. Гоффурьерский журнал. Устные предания, песни и романсы трутней. Уголовные и гражданские дела между трутнями и пчелами. Описания путешествий жуков, мошек и трутней чужих ульев. Статистические сведения о количестве меда в различные периоды жизни улья.
Правда, в течение шумного и разнообразного дня чувство отвращения сгладилось, почти исчезло, но каждое
следующее утро
начиналось для меня томительной тошнотой, идущей за каждым крепким пожатием незнакомой руки.
Но как только подошли к
следующему двору, в котором должно было также быть угощение, и остановились, так
началось вытье женщин.