Неточные совпадения
— Я не сказала тебе вчера, —
начала она, быстро и
тяжело дыша, — что, возвращаясь домой с Алексеем Александровичем, я объявила ему всё… сказала, что я не могу быть его женой, что… и всё сказала.
— Да неужели вы не чувствуете, что во мне происходит? —
начал он. — Знаете, мне даже трудно говорить. Вот здесь… дайте руку, что-то мешает, как будто лежит что-нибудь тяжелое, точно камень, как бывает в глубоком горе, а между тем, странно, и в горе и в счастье, в организме один и тот же процесс:
тяжело, почти больно
дышать, хочется плакать! Если б я заплакал, мне бы так же, как в горе, от слез стало бы легко…
«Да, я что-то добываю из нее, — думал он, — из нее что-то переходит в меня. У сердца, вот здесь,
начинает будто кипеть и биться… Тут я чувствую что-то лишнее, чего, кажется, не было… Боже мой, какое счастье смотреть на нее! Даже
дышать тяжело».
Она подошла к нему так близко, что кровь бросилась ему в сердце и в голову; он
начал дышать тяжело, с волнением. А она смотрит ему прямо в глаза.
— Послушайте, сударыня, —
начал он наконец,
тяжело дыша и по временам стискивая зубы, — нам нечего притворяться друг перед другом; я вашему раскаянию не верю; да если бы оно и было искренно, сойтись снова с вами, жить с вами — мне невозможно.
Старик-раскольник
начал хромать на одну ногу, потом сгорбился,
тяжело дыша, всем станом.
После всех подъехал господин в щегольской коляске шестериком, господин необыкновенно тучный, белый, как папошник — с сонным выражением в лице и двойным, отвислым подбородком. Одет он был в совершенно летние брюки, в летний жилет, почти с расстегнутой батистовою рубашкою, но при всем том все еще сильно страдал от жара.
Тяжело дыша и лениво переступая,
начал он взбираться на лестницу, и когда князю доложили о приезде его, тот опрометью бросился встречать.
Меня
начала душить бессильная злость. Что вы будете тут делать или говорить?.. У Любочки, очевидно, голова была не в порядке. А она смотрела на меня полными ненависти глазами и
тяжело дышала. «Он хороший, хороший, хороший»… говорили эти покорные глаза и вся ее фигура.
Он
начал резать кубик. Мигом закипело дело в его руках, и пока кавказец, обливаясь потом,
тяжело дыша, дорезывал первый кубик, Луговский уже докончил второй. Пот лил с него ручьем. Длинные волосы прилипли к высокому лбу. Ладонь правой руки раскраснелась, и в ней чувствовалась острая боль — предвестник мозолей.
Анна Юрьевна довольно долго шла из кареты до кабинета. Она была на этот раз, как и следует молодой, в дорогом голубом платье, в очень моложавой шляпе и в туго-туго обтягивающих ее пухлые руки перчатках; выражение лица у ней, впрочем, было далеко не веселое. По обыкновению
тяжело дыша и тотчас же усаживаясь в кресло, она
начала...
Разогнав воробьев, Ворона
начала допытывать желтенькую птичку, которая
тяжело дышала и так жалобно смотрела своими черными глазками.
Часов с одиннадцати обыкновенно в Приказ
начинала собираться публика, и первые являлись купцы с вкладами. Случалось так, что какой-нибудь из них, забежав наскоро в Приказ,
тяжело дыша и с беспокойными глазами, прямо обращался к бухгалтеру...
Горданов пришел, наконец, в себя, бросился на Висленева, обезоружил его одним ударом по руке, а другим сшиб с ног и, придавив к полу, велел людям держать его. Лакеи схватили Висленева, который и не сопротивлялся: он только
тяжело дышал и, водя вокруг глазами, попросил пить. Ему подали воды, он жадно
начал глотать ее, и вдруг, бросив на пол стакан, отвернулся, поманил к себе рукой Синтянину и, закрыв лицо полосой ее платья, зарыдал отчаянно и громко...
Зайкин вдруг чувствует, как что-то тяжелое подкатывает к его печени и
начинает сосать ее. Ему становится так досадно, обидно и горько, что он
тяжело дышит и дрожит; ему хочется вскочить, ударить о пол чем-нибудь тяжелым и разразиться бранью, но тут он вспоминает, что доктора строго запретили ему волноваться, встает и, насилуя себя,
начинает насвистывать из «Гугенотов».
Но в теперешнем состоянии Андрей Иванович чувствовал себя ни на что не годным; при малейшем движении
начинала кружиться голова, руки и ноги были словно набиты ватой, сердце билось в груди так резко, что
тяжело было
дышать. Не следует спешить; нужно сначала получше взяться за лечение и подправить себя, чтоб идти наверняка.
— Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? — сказал Митенька. — Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, — прибавил он, заметив, как граф уже
начал тяжело и часто
дышать, что́ всегда было признаком начинавшегося гнева. — Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?