Неточные совпадения
Соня упала на ее труп, обхватила ее руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими руками за плечики и, уставившись один в другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли рты и
начали кричать. Оба еще были в
костюмах: один в чалме, другая в ермолке
с страусовым пером.
Мелко шагали мальчики и девочки в однообразных пепельно-серых
костюмах, должно быть сиротский приют, шли почтальоны, носильщики
с вокзала, сиделки какой-то больницы, чиновники таможни, солдаты без оружия, и чем дальше двигалась толпа, тем очевиднее было, что в ее хвосте уже действовало
начало, организующее стихию.
С полной очевидностью оно выявилось в отряде конной полиции.
В семидесятых годах формы у студентов еще не было, но все-таки они соблюдали моду, и студента всегда можно было узнать и по манерам, и по
костюму. Большинство, из самых радикальных, были одеты по моде шестидесятых годов: обязательно длинные волосы, нахлобученная таинственно на глаза шляпа
с широченными полями и иногда — верх щегольства — плед и очки, что придавало юношам ученый вид и серьезность. Так одевалось студенчество до
начала восьмидесятых годов, времени реакции.
— Послушайте, —
начала она не совсем смелым голосом, — снимите, пожалуйста,
с себя фотографию в этом
костюме и подарите мне ее на память.
Свою педагогическую деятельность он
начал с того, что переодел девочку мальчиком, точно в женском
костюме таились все напасти и злобы, какими была отравлена жизнь Прозорова.
— И котлетку, и кофею, и вина прикажите еще прибавить, я проголодался, — отвечал Петр Степанович,
с спокойным вниманием рассматривая
костюм хозяина. Господин Кармазинов был в какой-то домашней куцавеечке на вате, вроде как бы жакеточки,
с перламутровыми пуговками, но слишком уж коротенькой, что вовсе и не шло к его довольно сытенькому брюшку и к плотно округленным частям
начала его ног; но вкусы бывают различны. На коленях его был развернут до полу шерстяной клетчатый плед, хотя в комнате было тепло.
Услыхав, что сей последний приехал к ней, и приехал не один, а
с инвалидным поручиком, она, обрадовавшись и немного встревожившись, поспешно встала и
начала одеваться; но когда горничная подала было ей обыкновенное домашнее платье, то Екатерина Петровна
с досадой отшвырнула это платье и велела подать себе щеголеватый капот, очень изящный утренний чепчик и бархатные туфли, — словом,
костюм, в который она наряжалась в Москве, принимая театрального жен-премьера, заезжавшего к ней обыкновенно перед репетицией.
В залах было грязновато, и уже
с самого
начала толпа казалась в значительной части пьяною. В тесных покоях
с закоптелыми стенами и потолками горели кривые люстры; они казались громадными, тяжелыми, отнимающими много воздуха. Полинялые занавесы у дверей имели такой вид, что противно было задеть их. То здесь, то там собирались толпы, слышались восклицания и смех, — это ходили за наряженными в привлекавшие общее внимание
костюмы.
Примирение
с Пятовыми точно внесло какую благодать в брагинскую семью; все члены ее теперь вздохнули как-то свободнее. Гордей Евстратыч «стишал» и
начал походить на прежнего Гордея Евстратыча, за исключением своего нового
костюма,
с которым ни за что не хотел расстаться. Михалко и Архип выезжали теперь
с прииска раза три в неделю, и невестки вздохнули свободнее. Точно к довершению общего благополучия, у Дуни родилась прехорошенькая девочка.
Псаломщик чувствовал себя, кажется, очень неловко в этой разношерстной толпе; его выделяло из общей массы все,
начиная с белых рук и кончая
костюмом. Вероятно, бедняга не раз раскаялся, что польстился на даровщинку, и в душе давно проклинал неунимавшегося хохла. Скоро «эти девицы» вошли во вкус и
начали преследовать псаломщика взглядами и импровизированными любезностями, пока Савоська не прикрикнул на них.
Шумный говор и смех раздавался в бодрой, веселой толпе, часто одетой в фантастические
костюмы, особенно когда летели вверх ногами наездники
с высоких коньков или, быстро вертясь, опрокидывалась ледянка
с какой-нибудь девчонкой, которая
начинала визжать задолго до крушения своего экипажа.
Он был доволен и своим франтовским
костюмом,
начиная с галстука, подобранного под цвет рубахи, и кончая желтыми башмаками.
Очень обрадовавшись тому, что все идет хорошо, господин Голядкин поставил зеркало на прежнее место, а сам, несмотря на то что был босиком и сохранял на себе тот
костюм, в котором имел обыкновение отходить ко сну, подбежал к окошку и
с большим участием
начал что-то отыскивать глазами на дворе дома, на который выходили окна квартиры его.
— Sind sie rasend? [Вы что,
с ума сошли? (нем.)] — крикнул он, махнув своей палкой и, кажется, немного
начиная трусить. Его, может быть, смущал мой
костюм. Я был очень прилично, даже щегольски одет, как человек, вполне принадлежащий к самой порядочной публике.
Ему уже заранее
начал представляться холостой вечер
с винами,
с ужином, но вдруг задумался, потому что всякому хозяину недостаточно было пригласить сибарита, но ему надобно было вместе
с тем прислать гостю сюртук, галстук и некоторые другие принадлежности мужского
костюма.
Уже
с девяти часов
начали подходить из Кронштадта шлюпки
с провожавшими, и в десять часов показался дымок парохода, шедшего из Петербурга. Вот ближе, ближе — и
с корвета простыми глазами можно было увидать пестреющие яркие пятна дамских туалетов и темные
костюмы мужчин. Глаза моряков впились в пароход: едут ли все те, которые обещали?
В чудесный вечер
начала мая мы придем в школу, сойдем вниз, загримированные и одетые в
костюмы. Придет начальство и своя «театральная» публика, поднимется
с легким шуршанием занавес, и нас будут судить уже как артистов.
—
Начиная с вашего
костюма, — оглядел он ее
с головы до ног восторженным взглядом. — Но я, впрочем, не хочу затрагивать вашу скромность. Скажешь — опять сконфузишь, хотя к вам очень идет, когда вы конфузитесь…
Вот как было дело. После обеда я легла спать, готовилась к ночи… В половине девятого я послала за каретой и поехала в Толмазов переулок. Туда был принесен мой
костюм. Домбрович меня дожидался. Мы
с ним немножко поболтали; он поправил мою куафюру на греческий манер. В
начале десятого мы уже были на дворе нашей обители. Порядок был все тот же. Мы сейчас отослали извощика. Когда я посылаю Семена нанимать карету, я ему говорю, чтоб он брал каждый раз нового извощика и на разных биржах.
Перед вокзалом, впрочем, стоит несколько извозчиков, экипаж — тележка на дрожинах,
костюм самый разнообразный,
начиная с потертого сюртука
с чужого плеча и кончая выслужившим свой срок арестантским халатом.