Неточные совпадения
Я узнал от смотрителя, однако ж, немного: он добавил, что там есть один каменный дом, а прочие деревянные; что есть продажа вина; что господа все хорошие и купечество знатное; что зимой живут в городе, а летом
на заимках (дачах), под камнем, «то есть камня никакого нет, — сказал он, — это только так называется»; что проезжих бывает мало-мало; что если мне надо ехать дальше, то чтоб я спешил, а то по
Лене осенью ехать нельзя, а
берегом худо и т. п.
На одной станции случается ехать по
берегу, потом спуститься
на проток
Лены, потом переехать остров, выехать
на самую
Лену, а от нее опять
на берег, в лес.
Я проехал мимо приисков, то есть резиденции золотоискателей, или разведенции, как назвал ямщик, указывая целую колонию домиков
на другом
берегу Лены.
Было близко сумерек, когда я, с человеком и со всем багажом, по песку, между кустов тальника, подъехал
на двух тройках, в телегах, к берестяной юрте, одиноко стоящей
на правом
берегу Лены.
«Тут!» — сказали они. «Что тут?» — «Пешкьюем надо». — «Где же
Лена?» — спрашиваю я. Якуты, как и смотритель, указали назад,
на пески и луга. Я посмотрел
на берег: там ровно ничего. Кустов дивно, правда, между ними бродит стадо коров да два-три барана, которых я давно не видал. За
Лену их недавно послано несколько для разведения между русскими поселенцами и якутами. Еще
на берегу же стоял пастушеский шалаш из ветвей.
Сегодня я ночевал
на Ноктуйской станции; это центр жительства золотоприискателей. Тут и дорога получше, и все живее, потому что много проезжих.
Лена делается уже; в ином месте и версты нет, только здесь выдался плес, версты в две.
Берега, крутые оба, сплошь покрыты лесом.
Подстреленная утка воровата, говорят охотники, и это правда: она умеет мастерски прятаться даже
на чистой и открытой воде: если только достанет сил, то она сейчас нырнет и, проплыв под водою сажен пятнадцать, иногда и двадцать, вынырнет, или, лучше сказать, выставит только один нос и часть головы наружу и
прильнет плотно к
берегу, так что нет возможности разглядеть ее.
Когда пароход «Жаннета», затертый льдом, утонул в Ледовитом океане, за сто верст выше устья
Лены, де Лонг с экипажем отправился южнее по льду и верстах в тридцати от
берега пересел
на три лодки, из которых одной командовал сам, другой инженер Мельвиль, а третьей лейтенант Чипп.
В продолжение всего лета, захватив часть осени, пешком и
на шхуне путешественники обошли, не забыв ни одного протока, ни одного самого глухого местечка, всю дельту
Лены и весь
берег океана.
Снилась мне золотая Украина, ее реки, глубокие и чистые; седые глинистые
берега, покрытые бледно-голубою каймою цветущего
льна; лица, лица, ненавистно-милые лица, стоившие стольких слез, стольких терзающих скорбей и гнетущего горя, и вдруг все это тряслось, редело, заменялось темным бором, в котором лохматою ведьмою носилась метель и с диким визгом обсыпала тонкими, иглистыми снежинками лукавую фигуру лешего, а сам леший сидел где-то под сосною и, не обращая ни
на что внимания, подковыривал пенькою старый лыковый лапоть.
Вокруг фабрики развелось много птиц: воробьёв, ворон, галок, трещали сороки, торопливо перелетая с места
на место, блестя атласом белых боков; сизые голуби ходили по земле, особенно много было птиц около трактира
на берегу Ватаракши, где останавливались мужики, привозя
лён.
С рассвета до позднего вечера у амбаров кричали мужики и бабы, сдавая
лён; у трактира,
на берегу Ватаракши, открытого одним из бесчисленных Морозовых, звучали пьяные песни, визжала гармоника.
Мы ехали
берегом Лены на юг, а зима догоняла нас с севера. Однако могло показаться, что она идет нам навстречу, спускаясь сверху, по течению реки.
Река, загроможденная белым торосом, слегка искривилась под серебристым и грустным светом луны, стоявшей над горами. С того
берега, удаленного версты
на четыре, ложилась густая неопределенная тень, вдали неясно виднелись береговые сопки, покрытые лесом, уходившие все дальше и дальше, сопровождая плавные повороты
Лены… Становилось и жутко, и грустно при виде этой огромной ледяной пустыни.
Комната со столом освещалась большим венецианским окном, в которое, точно
на картине, виднелось серое небо с тяжелыми желтоватыми облаками и дальний
берег Лены.
Вскоре в глубине темной ночи послышались частые гулкие удары, и
на реку, сверкая огнями, выплыл пароход с двумя барками. Микешка быстро вскочил в лодку и отсунулся от
берега, кинув Фролу его узел. Через минуту лодку едва можно было разглядеть
на темных волнах
Лены.
Но писать мне
на этот раз не приходилось: почта пробежала вчера, проезжающих не было, и до следующей почты у титаринцев времени было слишком много, чтобы испытать наше терпение. Оставалось сидеть в избе, бродить с тоской по
берегу Лены и ждать счастливого случая.