Неточные совпадения
Макомо, с братом своим Тиали, перешел
на берега Чуми,
притока реки Кейскаммы, где племя Гаики жило постоянно, с согласия пограничных начальников.
Он имел пребывание
на берегах Кошачьей реки, главного
притока Большой Рыбной реки.
Мелкие речки
на берегу моря. — Сухая мгла и звукопроницаемость воздуха. — Обоняние охотника. — Беспокойство и сомнения. — Перевал
на реку Нахтоху. — Следы человека. — Удэгеец Янсели. —
Притоки реки. — Удэгеец Монгули. — Китаец, укравший соболя. — Туземное население. — Кладбище. — Тревожная весть. — Исчезновение Хей-ба-тоу. — Безвыходное положение.
Немного дальше камней Сангасу тропа оставляет морское побережье и идет вверх через перевал
на реке Квандагоу (
приток Амагу). Эта река длиной около 30 км. Истоки ее находятся там же, где и истоки Найны. Квандагоу течет сначала тоже в глубоком ущелье, заваленном каменными глыбами, но потом долина ее расширяется. Верхняя половина течения имеет направление с северо-запада, а затем река круто поворачивает к северо-востоку и течет вдоль
берега моря, будучи отделена от него горным кряжем Чанготыкалани.
От реки Бабкова
берег делает небольшой изгиб. Чтобы сократить путь, мы поднялись по одному из
притоков реки Каменной, перевалили через горный кряж, который здесь достигает высоты 430 м, и вышли
на реку Холонку, невдалеке от ее устья, где застали Хей-ба-тоу с лодкой. За штиль ночью ветер, казалось, хотел наверстать потерянное и дул теперь особенно сильно; анемометр показывал 215.
На другой день с бивака мы снялись рано и пошли по тропе, проложенной у самого
берега реки.
На этом пути Нахтоху принимает в себя с правой стороны два
притока: Хулеми и Гоббиляги, а с левой — одну только маленькую речку Ходэ. Нижняя часть долины Нахтоху густо поросла даурской березой и монгольским дубом. Начиная от Локтоляги, она постепенно склоняется к югу и только около Хулеми опять поворачивает
на восток.
Километрах в 10 от реки Соен тропа оставляет
берег и через небольшой перевал, состоящий из роговообманкового андезита, выходит к реке Витухэ — первому правому
притоку Кусуна. Она течет в направлении с юго-запада
на северо-восток и по пути принимает в себя один только безымянный ключик. Окрестные горы покрыты березняком, порослью дуба и сибирской пихтой.
С перевала мы спустились к реке Папигоузе, получившей свое название от двух китайских слов: «папи» — то есть береста, и «гоуз» — долинка [Или «река, по которой много леса».]. Речка эта принимает в себя справа и слева два горных ручья. От места слияния их начинается река Синанца, что значит — Юго-западный
приток. Дальше долина заметно расширяется и идет по отношению к Сихотэ-Алиню под углом в 10°. Пройдя по ней 4 км, мы стали биваком
на берегу реки.
Из
притоков Хулуая наибольшего внимания заслуживает Тихий ключ, впадающий с правой стороны. По этому ключу идет тропа
на Арзамасовку. Ключ этот вполне оправдывает свое название. В нем всегда царит тишина, свойственная местам болотистым. Растительность по долине мелкорослая, редкая и состоит главным образом из белой березы и кустарниковой ольхи. Первые разбросаны по всей долине в одиночку и небольшими группами, вторые образуют частые насаждения по
берегам реки.
Не доходя 10 км до перевала, тропа делится
на две. Одна идет
на восток, другая поворачивает к югу. Если идти по первой, то можно выйти
на реку Динзахе, вторая приведет
на Вангоу (
притоки Тадушу). Мы выбрали последнюю. Тропа эта пешеходная, много кружит и часто переходит с одного
берега на другой.
Из окна, у которого Женни приютилась с своим рабочим столиком, был если не очень хороший, то очень просторный русский вид. Городок был раскинут по правому, высокому
берегу довольно большой, но вовсе не судоходной реки Саванки, значащейся под другим названием в числе замечательнейших
притоков Оки. Лучшая улица в городе была Московская, по которой проходило курское шоссе, а потом Рядская,
на которой были десятка два лавок, два трактирных заведения и цирюльня с надписью, буквально гласившею...
Это большое старое село лежало среди дремучих лесов,
на берегу быстрого
притока Волги — многоводной реки Турицы, в местности свежей, здоровой, богатой и лесами, и лугами, и водами, и всем тем, что восхитило очи творца, воззревшего
на свое творение, и исторгло у него в похвалу себе: «это добро зело», — это прекрасно.
В нижней части Мухень пролегает среди обширных низменных пространств, кочковатых и заболоченных. Древесная растительность встречается только группами по рекам, потом исчезают и одиночные деревья, и
на сцену выступают ольховники и тальники, имеющие вид высокоствольных кустарников, которые, как бордюрами, окаймляют
берега реки, ее
притоков, стариц, заводей и слепых рукавов.