Неточные совпадения
— Как не можно? Как же ты говоришь: не имеем права? Вот у меня два
сына, оба молодые люди. Еще ни разу ни тот, ни другой не был
на войне, а ты говоришь — не имеем права; а ты говоришь — не нужно идти запорожцам.
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к родителям, как раз в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился. С матерью поехала с моей, со свекровью, значит. Один
сын —
на войну взят писарем, другой — тут помогает мне. Зять, учитель бывший, сидел в винопольке — его тоже
на войну, ну и дочь с ним, сестрой, в Кресте Красном. Закрыли винопольку. А говорят — от нее казна полтора миллиарда дохода имела?
— Домовладелец здешний,
сын советника губернского правления, уважаемого человека. Семью отправил
на Волгу, дом выгодно сдал военному ведомству. Из
войны жив не вылезет — порок сердца нажил.
Мать его, еще почти молодая женщина, лет сорока с небольшим, была такая же живая и веселая, как он, но с большим запасом практического смысла. Между ею и
сыном была вечная комическая
война на словах.
Сухаревка — дочь
войны. Смоленский рынок —
сын чумы. Он старше Сухаревки
на 35 лет. Он родился в 1777 году. После московской чумы последовал приказ властей продавать подержанные вещи исключительно
на Смоленском рынке и то только по воскресеньям во избежание разнесения заразы.
Ты виною будешь, если мать восплачет о
сыне своем, убиенном
на ратном поле, и жена о муже своем; ибо опасность плена едва оправдать может убийство,
войною называемое.
В тот век почты были очень дурны, или лучше сказать не существовали совсем; родные посылали ходока к детям, посвященным царской службе… но часто они не возвращались пользуясь свободой; — таким образом однажды мать сосватала невесту для
сына, давно убитого
на войне.
— Я только эти комнаты топлю, — бормотал Иван Иваныч, показывая мне свои комнаты. — С тех пор, как умерла жена и
сына на войне убили, я запер парадные. Да… вот…
Так плачет мать во дни печали
О
сыне, падшем
на войне.
Граждане забыли опасность и
войну, веселие сияло
на лицах, и всякий отец, смотря
на величественного юношу, гордился им, как
сыном своим, и всякая мать, видя Ксению, хвалилась ею, как милою своею дочерью.
Велик, богат аул Джемат,
Он никому не платит дани;
Его стена — ручной булат;
Его мечеть —
на поле брани.
Его свободные
сыныВ огнях
войны закалены;
Дела их громки по Кавказу,
В народах дальних и чужих,
И сердца русского ни разу
Не миновала пуля их.
— Говорю, тоски еще не чувствую. Над нами не каплет. Что ж, это вы хорошо делаете, что промежду нашим братом — купеческим
сыном — обращаетесь. — Он стал говорить тише. — Давно пора. Вы — бравый! И
на войну ходили, и учились, знаете все… Таких нам и нужно. Да что же вы в гласные-то?
— Но убийства
на войне? Как вы приводите к ним учеников того, кто признал всех людей
сынами одного отца и велел любить врагов?
И ныне старец, глядящий им вслед, отпускает
на войну последнего
сына.
Несмотря
на вступление
войны в затяжной фазис, в результате, конечно, будет победа над японцами, какою бы ценой жизней её
сынов и денежных затрат не пришлось России купить эту победу над сильным, напрягшим все свои силы врагом.
Дарью Алексеевну Хомутову состарило не столько время, сколько пережитое ею горе; не говоря уже о смерти ее мужа и оказавшемся несчастным замужестве любимой дочери, Отечественная
война унесла ее обоих
сыновей, с честью павших
на поле брани.
Таков был младший
сын его, когда собирался с ним
на войну против крыжников.
Он потерял уж
на войне одного
сына: милый юноша и теперь нередко в одежде ангельской посещает его и, указывая, с тоской невыразимою,
на рану, которая точит ему грудь, кажется, говорит: «Отец, больно, очень больно!» За ним следовала мать.
— Нет, я служил в Одессе, секретарём городской управы… Там с самого начала
войны началось сильное одушевление, которое до того охватило меня, что я бросил семью и полетел сюда. Случайно мне посчастливилось попасть в отряд, который шёл в Корею — в него принимались и добровольцы… Это было в начале марта.
На днях я только что вернулся сюда и сегодня наконец получил радостную телеграмму из дому. Дочь кончила курс в гимназии,
сын также блестяще оканчивает свои выпускные гимназические экзамены…
В древности были матери, которые, провожая
сына на войну и подавая ему щит, говорили: «С ним или
на нем», то есть возвращайся победителем или мертвым…
Взгляды матери понятны. Военная служба сопряжена с опасностями
войны, и подставлять лоб единственного
сына под пулю врага удел женщин-героинь, считавшихся единицами, имена которых
на вечные времена записаны
на скрижалях всемирной истории.
Тридцать лет среди благословения мира и громов
войны, в законодательстве и суде, в деле внутреннего образования и внешнего возвеличения России, везде и всегда император Николай I был
на страже ее чести и славы, ее отцом, а вместе, первым и преданнейшим из ее
сынов.
Уже при окончании моей работы случилось следующее: мальчик,
сын мой, рассказал мне, что между двумя совсем необразованными, еле грамотными людьми, служащими у нас, шел спор по случаю статьи какой-то духовной книжки, в которой сказано, что не грех убивать людей преступников и убивать
на войне.
Христос не мог себе представить этого, и потому он не мог христианину запрещать
войну, как не может отец, дающий наставление своему
сыну о том, как надо жить честно, не обижая никого и отдавая свое другим, запрещать ему, как не надо резать людей
на большой дороге.
Мысль о том, что оба ее
сына находятся
на войне, что оба они ушли из-под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть и оба вместе, как три
сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь в это лето с жестокою ясностью пришла ей в голову.
Возвратясь во Францию,
на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую
войну защитительной: всякое новое распространение — антинациональным; я присоединил бы своего
сына к правлению Империей; мое диктаторство кончилось бы, и началось бы его конституционное правление…
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты
на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о
сыне, о
войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Вы слышали верно о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух
сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!» И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем: но
на войне, как
на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, не достает…» и т. д.
И Инне Ивановне, матери вашей, непригоже существовать
на ваши кровавые деньги: она
сына потеряла в этой
войне, милого, дорогого и честного Павлушу.