Неточные совпадения
Такие есть любители —
Как кончится комедия,
За ширмочки пойдут,
Целуются, братаются,
Гуторят с музыкантами:
«Откуда, молодцы?»
— А были мы господские,
Играли
на помещика.
Теперь мы люди
вольные,
Кто поднесет-попотчует,
Тот нам и господин!
— Я уж
на что глуп, — сказал он, — а вы еще глупее меня! Разве щука сидит
на яйцах? или можно разве
вольную реку толокном месить? Нет, не головотяпами следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а ищите вы себе такого князя, какого нет в свете глупее, — и
тот будет володеть вами!
Другие утверждали, что Пфейферша еще в
вольном городе Гамбурге полюбила Грустилова за его меланхолический вид и вышла замуж за Пфейфера единственно затем, чтобы соединиться с Грустиловым и сосредоточить
на себе
ту чувствительность, которую он бесполезно растрачивал
на такие пустые зрелища, как токованье тетеревов и кокоток.
Когда maman вышла замуж, желая чем-нибудь отблагодарить Наталью Савишну за ее двадцатилетние труды и привязанность, она позвала ее к себе и, выразив в самых лестных словах всю свою к ней признательность и любовь, вручила ей лист гербовой бумаги,
на котором была написана
вольная Наталье Савишне, и сказала, что, несмотря
на то, будет ли она или нет продолжать служить в нашем доме, она всегда будет получать ежегодную пенсию в триста рублей.
— Пора идти. Нелепый город, точно его черт палкой помешал. И все в нем рычит: я
те не Европа! Однако дома строят по-европейски, все эдакие
вольные и уродливые переводы с венского
на московский. Обок с одним таким уродищем притулился, нагнулся в улицу серенький курятничек в три окна, а над воротами — вывеска: кто-то «предсказывает будущее от пяти часов до восьми», — больше, видно, не может, фантазии не хватает. Будущее! — Кутузов широко усмехнулся...
— Что! — говорил он, глядя
на Ивана Матвеевича. — Подсматривать за Обломовым да за сестрой, какие они там пироги пекут, да и
того… свидетелей! Так тут и немец ничего не сделает. А ты теперь
вольный казак: затеешь следствие — законное дело! Небойсь, и немец струсит,
на мировую пойдет.
В виде гарантии я давал ему слово, что если он не захочет моих условий,
то есть трех тысяч,
вольной (ему и жене, разумеется) и вояжа
на все четыре стороны (без жены, разумеется), —
то пусть скажет прямо, и я тотчас же дам ему
вольную, отпущу ему жену, награжу их обоих, кажется
теми же тремя тысячами, и уж не они от меня уйдут
на все четыре стороны, а я сам от них уеду
на три года в Италию, один-одинехонек.
—
Та птица Богом определенная для человека, а коростель — птица
вольная, лесная. И не он один: много ее, всякой лесной твари, и полевой и речной твари, и болотной и луговой, и верховой и низовой — и грех ее убивать, и пускай она живет
на земле до своего предела… А человеку пища положена другая; пища ему другая и другое питье: хлеб — Божья благодать, да воды небесные, да тварь ручная от древних отцов.
…Когда я думаю о
том, как мы двое теперь, под пятьдесят лет, стоим за первым станком русского
вольного слова, мне кажется, что наше ребячье Грютли
на Воробьевых горах было не тридцать три года
тому назад, а много — три!
Улита домовничала в Щучьей-Заводи и имела
на барина огромное влияние. Носились слухи, что и стариковы деньги, в виде ломбардных билетов,
на имя неизвестного, переходят к ней.
Тем не менее
вольной он ей не давал — боялся, что она бросит его, — а выпустил
на волю двоих ее сыновей-подростков и поместил их в ученье в Москву.
Значение
Вольной академии духовной культуры было в
том, что в эти тяжелые годы она была, кажется, единственным местом, в котором мысль протекала свободно и ставились проблемы, стоявшие
на высоте качественной культуры.
Солдаты дивились
на «
вольного с тигрой», любили его за удаль и безумную храбрость и за
то, что он широко тратил огромные деньги, поил солдат и помогал всякому, кто к нему обращался.
—
На вольном-то воздухе вот как чайку изопьем, — говорил он, раздувая самовар. — Еще спасибо поп-то скажет. Дамов наших буду отпаивать чаем, а
то вон попадья высуня язык бегает.
Население здесь перебивается кое-как, но оно
тем не менее все-таки каждый день пьет чай, курит турецкий табак, ходит в
вольном платье, платит за квартиры; оно покупает дома у крестьян, отъезжающих
на материк, и строит новые.
Долина этой реки называется Такойской, и знаменита она
тем, что
на ней когда-то жили
вольные поселенцы.
Собственно для ссыльной колонии неудавшийся опыт пока может быть поучителен в двух отношениях: во-первых,
вольные поселенцы сельским хозяйством занимались недолго и в последние десять лет до переезда
на материк промышляли только рыбною ловлей и охотой; и в настоящее время Хомутов, несмотря
на свой преклонный возраст, находит для себя более подходящим и выгодным ловить осетров и стрелять соболей, чем сеять пшеницу и сажать капусту; во-вторых, удержать
на юге Сахалина свободного человека, когда ему изо дня в день толкуют, что только в двух днях пути от Корсаковска находится теплый и богатый Южно-Уссурийский край, — удержать свободного человека, если, к
тому же, он здоров и полон жизни, невозможно.
Этою очень короткою историей восьми сахалинских Робинзонов исчерпываются все данные, относящиеся к
вольной колонизации Северного Сахалина. Если необыкновенная судьба пяти хвостовских матросов и Кемца с двумя беглыми похожа
на попытку к
вольной колонизации,
то эту попытку следует признать ничтожною и во всяком случае неудавшеюся. Поучительна она для нас разве в
том отношении, что все восемь человек, жившие
на Сахалине долго, до конца дней своих, занимались не хлебопашеством, а рыбным и звериным промыслом.
Чаще всего я встречал в избе самого хозяина, одинокого, скучающего бобыля, который, казалось, окоченел от вынужденного безделья и скуки;
на нем
вольное платье, но по привычке шинель накинута
на плечи по-арестантски, и если он недавно вышел из тюрьмы,
то на столе у него валяется фуражка без козырька.
Многим позволяется жить вне тюрьмы просто «по-человечности» или из рассуждения, что если такой-то будет жить не в тюрьме, а в избе,
то от этого не произойдет ничего худого, или если бессрочному Z. разрешается жить
на вольной квартире только потому, что он приехал с женой и детьми,
то не разрешить этого краткосрочному N. было бы уже несправедливо.
Нечего и говорить, что этот жалкий, заглушаемый шумом крик не похож
на звучный,
вольный перепелиный бой в чистых полях, в чистом воздухе и тишине; как бы
то ни было, только
на Руси бывали, а может быть и теперь где-нибудь есть, страстные охотники до перепелов, преимущественно купцы: чем громче и чище голос, чем более ударов сряду делает перепел,
тем он считается дороже.
Не было внешнего давления, как в казенное время, но «
вольные» рабочие со своей волчьей волей не знали, куда деваться, и шли работать к
той же компании
на самых невыгодных условиях, как вообще было обставлено дело: досыта не наешься и с голоду не умрешь.
В сущности, бабы были правы, потому что у Прокопия с Яшей действительно велись любовные тайные переговоры о
вольном золоте. У безответного зыковского зятя все сильнее въедалась в голову мысль о
том, как бы уйти с фабрики
на вольную работу. Он вынашивал свою мечту с упорством всех мягких натур и затаился даже от жены. Вся сцена закончилась
тем, что мужики бежали с поля битвы самым постыдным образом и как-то сами собой очутились в кабаке Ермошки.
Прошел и успеньев день. Заводские служащие, отдыхавшие летом, заняли свои места в конторе, как всегда, — им было увеличено жалованье, как мастерам и лесообъездчикам. За контору никто и не опасался, потому что служащим, поколениями выраставшим при заводском деле и не знавшим ничего другого, некуда было и деваться, кроме своей конторы. Вся разница теперь была в
том, что они были
вольные и никакой Лука Назарыч не мог послать их в «гору». Все смотрели
на фабрику, что скажет фабрика.
Дедушка ваш… форсун он этакий был барин, рассердился наконец
на это, призывает его к себе: «
На вот, говорит, тебе, братец, и сыновьям твоим
вольную; просьба моя одна к тебе, — не приходи ты больше ко мне назад!» Старик и сыновья ликуют; переехали сейчас в город и заместо
того, чтобы за дело какое приняться, — да, пожалуй, и не умеют никакого дела, — и начали они пить, а сыновья-то, сверх
того, начали батьку бить: давай им денег! — думали, что деньги у него есть.
— А черт его знает! — отвечал
тот. — И вот тоже дворовая эта шаварда, — продолжал он, показывая головой в
ту сторону, куда ушел Иван, — все завидует теперь, что нам, мужикам, жизнь хороша, а им — нет. «Вы, говорит, живете как
вольные, а мы — как каторжные». — «Да есть ли, говорю, у вас разум-то
на воле жить: — ежели, говорю, лошадь-то с рожденья своего взнуздана была, так, по-моему, ей взнузданной и околевать приходится».
Погоди да погоди, и дожил до
того, что теперь нечего тебе другого и сказать, кроме:"Хорошо дома; приеду к Маремьяне Маревне, постелемся
на печи да и захрапим во всю ивановскую!"А у Хрисашки и тут все
вольное: и своя жена
вольная, и чужая жена
вольная — как подойдет!
За кофеем последовало взаимное представление мужей, а когда поезд тронулся,
то знакомство уже стояло
на прочном основании, и между новыми приятелями, без задержки, полилась
вольная русская речь.
По старой привычке, мне все еще кажется, что во всяких желаниях найдется хоть крупица чего-то подлежащего удовлетворению (особливо если тщательно рассортировывать желания настоящие, разумные от излишних и неразумных, как это делаю я) и что если я люблю
на досуге послушать, какие бывают
на свете
вольные мысли,
то ведь это ни в каком случае никому и ничему повредить не может.
— И как еще тяготился-то! Очень-очень скучал! Представь только себе: в
то время
вольную продажу вина вдруг открыли — всем ведь залоги понадобились! Давали под бумаги восемь и десять процентов, а по купонам получка — само по себе. Ты сочти: если б руки-то у него были развязаны — ведь это пятнадцать, а уж бедно-бедно тринадцать процентов
на рубль он получал бы!
— А
то и хорошо, что
вольному воля! Прежде насчет всего запрет был, а нынче — воля! А впрочем, доложу вам, умному человеку
на этот счет все едино: что запрет, что воля. Когда запрет был — у умного человека
на предмет запрета выдумка была; воля пришла — у него
на предмет этой самой воли выдумка готова! Умный человек никогда без хлеба не оставался. А что касается до прочих, так ведь и для них все равно. Только навыворот… ха-ха!
— Да, — сказал он после минутного молчания, — какая-нибудь тайна тут есть."Не белы снеги"запоют — слушать без слез не можем, а обдирать народ — это
вольным духом, сейчас! Или и впрямь казна-матушка так уж согрешила, что ни в ком-то к ней жалости нет и никто ничего не видит за нею! Уж
на что казначей — хранитель, значит! — и
тот в прошлом году сто тысяч украл! Не щемит ни в ком сердце по ней, да и все тут! А что промежду купечества теперь происходит — страсть!
Он не остановит своего внимания
на пустяках, не пожалуется, например,
на то, что такой-то тогда-то говорил, что человек происходит от обезьяны, или что такой-то, будучи в пьяном виде, выразился: хорошо бы, мол, Верхоянск
вольным городом сделать и порто-франко в нем учредить.
Этот вялый, опустившийся
на вид человек был страшно суров с солдатами и не только позволял драться унтер-офицерам, но и сам бил жестоко, до крови, до
того, что провинившийся падал с ног под его ударами. Зато к солдатским нуждам он был внимателен до тонкости: денег, приходивших из деревни, не задерживал и каждый день следил лично за ротным котлом, хотя суммами от
вольных работ распоряжался по своему усмотрению. Только в одной пятой роте люди выглядели сытнее и веселее, чем у него.
— Посмотрите сами в уставе. — Як я унтер-офицер,
то я и устав знаю лучше вашего. Скаж-жите! Всякий
вольный определяющийся задается
на макароны. А может, я сам захочу податься в юнкерское училище
на обучение? Почему вы знаете? Что это такое за хоругь? хе-руг-ва! А отнюдь не хоругь. Свяченая воинская херугва, вроде как образ.
— Намеднись вот проезжал у нас барин: тихий такой… Ехал-то он
на почтовых, да коней-то и не случилось, а сидеть ему неохота. Туда-сюда —
вольных… Только и заломил я с него за станцию-то пять серебра, так он ажио глаза вытаращил, однако, подумамши, четыре серебра без гривенника за двадцать верст дал… Ну, приехали мы
на другую станцию, ан и там кони в разгоне… Пытали мы в
ту пору промеж себя смеяться!..
И вслед за этим нагрянули целой толпой в губернский город с жалобами
на то, что накануне освобождения их сделали
вольными помимо их желания.
И мироед не чужд природе. Разумеется, не в смысле сельскохозяйственном, а в
том, что и он производит свой чужеядный промысел
на лоне природы, в
вольном воздухе, в виду лугов, лесов и болот.
— Известно, как же возможно сравнить! Раб или
вольный! Только, доложу вам, что и воля воле рознь. Теперича я что хочу,
то и делаю; хочу — лежу, хочу — хожу, хочу — и так посижу. Даже задавиться, коли захочу, — и
то могу. Встанешь этта утром, смотришь в окошко и думаешь! теперь шалишь, Ефим Семенов, рукой меня не достанешь! теперь я сам себе господин. А ну-тко ступай,"сам себе господин", побегай по городу, не найдется ли где дыра, чтобы заплату поставить, да хоть двугривенничек
на еду заполучить!
— Кандидатов слишком довольно.
На каждое место десять — двадцать человек, друг у дружки так и рвут. И чем больше нужды,
тем труднее: нынче и к месту-то пристроиться легче
тому, у кого особенной нужды нет. Доверия больше, коли человек не жмется,
вольной ногой в квартиру к нанимателю входит. Одёжа нужна хорошая, вид откровенный. А коли этого нет, так хошь сто лет грани мостовую — ничего не получишь. Нет, ежели у кого родители есть — самое святое дело под крылышком у них смирно сидеть.
Здесь —
вольное, безобидное состязание с юнкерами других рот. Надо во что бы
то ни стало первыми выскочить
на улицу и завладеть передовой, головной тройкой. Весело ехать впереди других!
Того быть не может, чтобы Серебряный
вольною волей что-либо учинил
на меня.
И воскресло в
ту самую минуту, когда
на Евпраксеюшку повеяло чем-то новым, свободным,
вольным, когда она почувствовала, что есть иная жизнь, сложившаяся совсем иначе, нежели в стенах головлевского дома.
Случалось, посмотришь сквозь щели забора
на свет божий: не увидишь ли хоть чего-нибудь? — и только и увидишь, что краешек неба да высокий земляной вал, поросший бурьяном, а взад и вперед по валу день и ночь расхаживают часовые, и тут же подумаешь, что пройдут целые годы, а ты точно так же пойдешь смотреть сквозь щели забора и увидишь
тот же вал, таких же часовых и
тот же маленький краешек неба, не
того неба, которое над острогом, а другого, далекого,
вольного неба.
— Голова зато дорого стоит, братцы, голова! — отвечал он. — Как и с Москвой прощался,
тем и утешен был, что голова со мной вместе пойдет. Прощай, Москва, спасибо за баню, за
вольный дух, славно исполосовали! А
на тулуп нечего тебе, милый человек, смотреть…
Чаще слышался шум, крик, гам, затевались истории; а вместе с
тем, случалось, подметишь вдруг где-нибудь
на работе чей-нибудь задумчивый и упорный взгляд в синеющую даль, куда-нибудь туда,
на другой берег Иртыша, где начинается необъятною скатертью, тысячи
на полторы верст,
вольная киргизская степь; подметишь чей-нибудь глубокий вздох, всей грудью, как будто так и тянет человека дохнуть этим далеким, свободным воздухом и облегчить им придавленную, закованную душу.
— Науками, братец, науками, вообще науками! Я вот только не могу сказать, какими именно, а только знаю, что науками. Как про железные дороги говорит! И знаешь, — прибавил дядя полушепотом, многозначительно прищуривая правый глаз, — немного эдак,
вольных идей! Я заметил, особенно когда про семейное счастье заговорил… Вот жаль, что я сам мало понял (времени не было), а
то бы рассказал тебе все как по нитке. И, вдобавок, благороднейших свойств человек! Я его пригласил к себе погостить. С часу
на час ожидаю.
Целый город понял великость понесенной ею потери, и когда некоторый остроумец, увидев
на другой день Надежду Петровну, одетую с ног до головы в черное, стоящею в церкви
на коленах и сдержанно, но пламенно молящеюся, вздумал было сделать рукою какой-то
вольный жест,
то все общество протестовало против этого поступка
тем, что тотчас же после обедни отправилось к ней с визитом.
Вот моя хлеб-соль
на дорогу; а
то, я знаю, вы к хозяйству люди не приобыкшие, где вам ладить с
вольными людьми; да и
вольный человек у нас бестия, знает, что с ним ничего, что возьмет паспорт, да, как барин какой, и пойдет по передним искать другого места.
Мы чаще всего начинаем вновь, мы от отцов своих наследуем только движимое и недвижимое имение, да и
то плохо храним; оттого по большей части мы ничего не хотим делать, а если хотим,
то выходим
на необозримую степь — иди, куда хочешь, во все стороны — воля
вольная, только никуда не дойдешь: это наше многостороннее бездействие, наша деятельная лень.
—
Вольному воля, — заметил Крупов, зевая и направляя стопы свои к рельефному дивану,
на котором преспокойно проспал до половины осьмого — час, в который он вставал ежедневно, несмотря
на то — в десять ли вечера он ложился или в семь поутру.