Неточные совпадения
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за
дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе
карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в
день, так оттого и важничаешь? Да я плевать
на твою голову и
на твою важность!
Степан Аркадьич с оттопыренным
карманом серий, которые за три месяца вперед отдал ему купец, вошел наверх.
Дело с лесом было кончено, деньги в
кармане, тяга была прекрасная, и Степан Аркадьич находился в самом веселом расположении духа, а потому ему особенно хотелось рассеять дурное настроение, нашедшее
на Левина. Ему хотелось окончить
день зa ужином так же приятно, как он был начат.
Услыхав с другой стороны подъезда шаги, всходившие
на лестницу, обер-кельнер обернулся и, увидав русского графа, занимавшего у них лучшие комнаты, почтительно вынул руки из
карманов и, наклонившись, объяснил, что курьер был и что
дело с наймом палаццо состоялось.
— Пойди ты сладь с нею! в пот бросила, проклятая старуха!» Тут он, вынувши из
кармана платок, начал отирать пот, в самом
деле выступивший
на лбу.
Дело устроено было вот как: как только приходил проситель и засовывал руку в
карман, с тем чтобы вытащить оттуда известные рекомендательные письма за подписью князя Хованского, как выражаются у нас
на Руси: «Нет, нет, — говорил он с улыбкой, удерживая его руки, — вы думаете, что я… нет, нет.
А как
дело ведет? — берет десяти-двадцатирублевые вещи, набивает ими
карман, роется в бабьей укладке, в тряпье, — а в комоде, в верхнем ящике, в шкатулке, одних чистых денег
на полторы тысячи нашли, кроме билетов!
Я был уверен, что купить для нее новую книгу вместо старой было не пустое и не излишнее
дело, и это именно так и было: когда я опустил руку в
карман, рубль был снова
на своем месте.
Он долго и осторожно стягивал с широких плеч старенькое пальто, очутился в измятом пиджаке с
карманами на груди и подпоясанном широким суконным поясом, высморкался, тщательно вытер бороду платком, причесал пальцами редкие седоватые волосы, наконец не торопясь прошел в приемную, сел к столу и — приступил к
делу...
К людям он относился достаточно пренебрежительно, для того чтоб не очень обижаться
на них, но они настойчиво показывали ему, что он — лишний в этом городе. Особенно демонстративно действовали судейские, чуть не каждый
день возлагая
на него казенные защиты по мелким уголовным
делам и задерживая его гражданские процессы. Все это заставило его отобрать для продажи кое-какое платье, мебель, ненужные книги, и как-то вечером, стоя среди вещей, собранных в столовой, сунув руки в
карманы, он мысленно декламировал...
— И зовете меня
на помощь; думал, что пришла пора медведю «сослужить службу», и чуть было не оказал вам в самом
деле «медвежьей услуги», — добавил он, вынимая из
кармана и показывая ей обломок бича. — От этого я позволил себе сделать вам дерзкий вопрос об имени… Простите меня, ради Бога, и скажите и остальное: зачем вы открыли мне это?
В самом
деле: в одном
кармане и письмо, и ответ
на него!
— А спроси его, — сказал Райский, — зачем он тут стоит и кого так пристально высматривает и выжидает? Генерала! А нас с тобой не видит, так что любой прохожий может вытащить у нас платок из
кармана. Ужели ты считал
делом твои бумаги? Не будем распространяться об этом, а скажу тебе, что я, право, больше делаю, когда мажу свои картины, бренчу
на рояле и даже когда поклоняюсь красоте…
— Да, — припомнила она и достала из
кармана портмоне. — Возьмите у золотых
дел мастера Шмита porte-bouquet. [подставку для букета (фр.).] Я еще
на той неделе выбрала подарить Марфеньке в
день рождения, — только велела вставить несколько жемчужин, из своих собственных, и вырезать ее имя. Вот деньги.
Он пожимал плечами, как будто озноб пробегал у него по спине, морщился и, заложив руки в
карманы, ходил по огороду, по саду, не замечая красок утра, горячего воздуха, так нежно ласкавшего его нервы, не смотрел
на Волгу, и только тупая скука грызла его. Он с ужасом видел впереди ряд длинных, бесцельных
дней.
— Это наша «партия действия»! — шептал он, — да, из
кармана показывает кулак полицмейстеру, проповедует горничным да дьячихам о нелепости брака, с Фейербахом и с мнимой страстью к изучению природы вкрадывается в доверенность женщин и увлекает вот этаких слабонервных умниц!.. Погибай же ты, жалкая самка, тут,
на дне обрыва, как тот бедный самоубийца! Вот тебе мое прощание!..
Татьяна Павловна, третьего
дня я вырезал из газеты одно объявление, вот оно (он вынул клочок из жилетного
кармана), — это из числа тех бесконечных «студентов», знающих классические языки и математику и готовых в отъезд,
на чердак и всюду.
Дело состояло в том, что еще в первое свидание мое с Ламбертом, вот тогда, как я оттаивал у него
на квартире, я пробормотал ему, как дурак, что документ зашит у меня в
кармане.
Англичанин этот, про которого я упомянул, ищет впечатлений и приключений. Он каждый
день с утра отправляется, с заряженным револьвером в
кармане, то в лагерь, то в осажденный город, посмотреть, что там делается, нужды нет, что китайское начальство устранило от себя ответственность за все неприятное, что может случиться со всяким европейцем, который без особенных позволений и предосторожностей отправится
на место военных действий.
— Я знаю: графиня Катерина Ивановна думает, что я имею влияние
на мужа в
делах. Она заблуждается. Я ничего не могу и не хочу вступаться. Но, разумеется, для графини и вас я готова отступить от своего правила. В чем же
дело? — говорила она, маленькой рукой в черной перчатке тщетно отыскивая
карман.
«Милая Наташа, не могу уехать под тяжелым впечатлением вчерашнего разговора с Игнатьем Никифоровичем…» начал он. «Что же дальше? Просить простить за то, чтò я вчера сказал? Но я сказал то, что думал. И он подумает, что я отрекаюсь. И потом это его вмешательство в мои
дела… Нет, не могу», и, почувствовав поднявшуюся опять в нем ненависть к этому чуждому, самоуверенному, непонимающему его человеку, Нехлюдов положил неконченное письмо в
карман и, расплатившись, вышел
на улицу и поехал догонять партию.
Дело было в том, что каторжный
Карманов подговорил похожего
на себя лицом малого, ссылаемого
на поселение, смениться с ним так, чтобы каторжный шел в ссылку, а малый в каторгу,
на его место.
— Я приготовил прошение, — сказал Нехлюдов, доставая его из
кармана. — Но я хотел просить вас, надеялся, что
на это
дело обратят особое внимание.
— Ночью пир горой. Э, черт, господа, кончайте скорей. Застрелиться я хотел наверно, вот тут недалеко, за околицей, и распорядился бы с собою часов в пять утра, а в
кармане бумажку приготовил, у Перхотина написал, когда пистолет зарядил. Вот она бумажка, читайте. Не для вас рассказываю! — прибавил он вдруг презрительно. Он выбросил им
на стол бумажку из жилетного своего
кармана; следователи прочли с любопытством и, как водится, приобщили к
делу.
Раз случилось, что Федор Павлович, пьяненький, обронил
на собственном дворе в грязи три радужные бумажки, которые только что получил, и хватился их
на другой только
день: только что бросился искать по
карманам, а радужные вдруг уже лежат у него все три
на столе.
На другой же
день после убийства нашли его
на дороге, при выезде из города, мертво пьяного, имевшего в
кармане своем нож, да еще с запачканною почему-то в крови правою ладонью.
На следующий
день, когда я проснулся, солнце было уже высоко. Мои спутники напились чаю и ждали только меня. Быстро я собрал свою постель, взял в
карман кусок хлеба и, пока солдаты вьючили мулов, пошел вместе с Дерсу, Чжан Бао и А.И. Мерзляковым к реке Билимбе.
Услышав, что вся компания второй
день ничего не ела, офицер повел всех в разбитую лавку; цветочный чай и леванский кофе были выброшены
на пол вместе с большим количеством фиников, винных ягод, миндаля; люди наши набили себе ими
карманы; в десерте недостатка не было.
Дальнейших последствий стычки эти не имели. Во-первых, не за что было ухватиться, а во-вторых, Аннушку ограждала общая любовь дворовых. Нельзя же было вести ее
на конюшню за то, что она учила рабов с благодарностью принимать от господ раны! Если бы в самом-то
деле по ее сталось, тогда бы и разговор совсем другой был. Но то-то вот и есть:
на словах: «повинуйтесь! да благодарите!» — а
на деле… Держи
карман! могут они что-нибудь чувствовать… хамы! Легонько его поучишь, а он уж зубы
на тебя точит!
Словом сказать, уж
на что была туга
на деньги матушка, но и она не могла устоять против льстивых речей Струнникова, и хоть изредка, но ссужала-таки его небольшими суммами. Разумеется, всякий раз после подобной выдачи следовало раскаяние и клятвы никогда вперед не попадать впросак; но это не помогало
делу, и то, что уж однажды попадало в
карман добрейшего Федора Васильича, исчезало там, как в бездонной пропасти.
Два
дни и две ночи спал Петро без просыпу. Очнувшись
на третий
день, долго осматривал он углы своей хаты; но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как
карман старого скряги, из которого полушки не выманишь. Потянувшись немного, услышал он, что в ногах брякнуло. Смотрит: два мешка с золотом. Тут только, будто сквозь сон, вспомнил он, что искал какого-то клада, что было ему одному страшно в лесу… Но за какую цену, как достался он, этого никаким образом не мог понять.
Вмиг разменяет, сочтет
на глазах гостя, тот положит в
карман, и
делу конец.
На другой
день после приезда в Москву мне пришлось из Лефортова отправиться в Хамовники, в Теплый переулок. Денег в
кармане в обрез: два двугривенных да медяки. А погода такая, что сапог больше изорвешь. Обледенелые нечищеные тротуары да талый снег
на огромных булыгах. Зима еще не устоялась.
Я тоже начал зарабатывать деньги: по праздникам, рано утром, брал мешок и отправлялся по дворам, по улицам собирать говяжьи кости, тряпки, бумагу, гвозди. Пуд тряпок и бумаги ветошники покупали по двугривенному, железо — тоже, пуд костей по гривеннику, по восемь копеек. Занимался я этим
делом и в будни после школы, продавая каждую субботу разных товаров копеек
на тридцать,
на полтинник, а при удаче и больше. Бабушка брала у меня деньги, торопливо совала их в
карман юбки и похваливала меня, опустив глаза...
Однажды он осеял бекасинником [Бекасинник — мелкая дробь для охоты
на бекасов.] бок Хорошего
Дела; дробь не пробила кожаной куртки, но несколько штук очутилось в
кармане ее; я помню, как внимательно нахлебник рассматривал сквозь очки сизые дробины.
После обеда Лемм достал из заднего
кармана фрака, куда он то и
дело запускал руку, небольшой сверток нотной бумаги и, сжав губы, молча положил его
на фортепьяно.
На Сиротке догадывались, что с Петром Васильичем опять что-то вышло, и решили, что или он попался с краденым золотом, или его вздули старатели за провес. С такими-то
делами все равно головы не сносить. Впрочем, Матюшке было не до мудреного гостя:
дела на Сиротке шли хуже и хуже, а Оксины деньги таяли в
кармане как снег…
— А кто его любит? Самое поганое
дело… Целовальники, и те все разбежались бы, если бы ихняя воля. А только
дело верное, поэтому за него и держимся… Ты думаешь, я много
на караване заводском наживу? Иной год и из
кармана уплывет, а кабаками и раскроюсь. Ежели бог пошлет счастки в Мурмосе, тогда и кабаки побоку… Тоже выходит причина, чтобы не оставаться
на Самосадке. Куда ни кинь, везде выходит, что уезжать.
Вчера вечером поздно возвратился домой, не успел сказать тебе, любезный друг, слова. Был у преосвященного, он обещал освободить Иакинфа, но не наверное. — Просидел у Юшневских вечер.
Днем сделал покупку, казанскую телегу за 125 рублей — кажется, она довезет меня благополучно с моим хламом. Может быть, можно бы и дешевле приискать колесницу, но тоска ходить — все внимание обращено
на карман, приходящий в пустоту.
Я, бывало, это Естифею Ефимовичу ночью скажу, а он
днем припасет, пронесет мне в
кармане, а как спать ляжем с ним, я пологом задернусь
на кровати, да и ем.
Преданный всякому общественному
делу, Райнер хотел верить Белоярцеву и нимало не сердился
на то, что тот оттер его от Дома, хотя и хорошо понимал, что весь этот маневр произведен Белоярцевым единственно для того, чтобы не иметь возле себя никого, кто бы мог помешать ему играть первую роль и еще вдобавок вносить такие невыгодные для собственного
кармана начала, каких упорно держался энтузиаст Райнер.
Надо сказать, что, идя в Ямки, Лихонин, кроме денег, захватил с собою револьвер и часто по дороге,
на ходу, лазил рукой в
карман и ощущал там холодное прикосновение металла. Он ждал оскорбления, насилия и готовился встретить их надлежащим образом. Но, к его удивлению, все, что он предполагал и чего он боялся, оказалось трусливым, фантастическим вымыслом.
Дело обстояло гораздо проще, скучнее, прозаичнее и в то же время неприятнее.
То есть заплачу за тебя; я уверен, что он прибавил это нарочно. Я позволил везти себя, но в ресторане решился платить за себя сам. Мы приехали. Князь взял особую комнату и со вкусом и знанием
дела выбрал два-три блюда. Блюда были дорогие, равно как и бутылка тонкого столового вина, которую он велел принести. Все это было не по моему
карману. Я посмотрел
на карту и велел принести себе полрябчика и рюмку лафиту. Князь взбунтовался.
Я, разумеется, об леденцах забыл, так они и остались у меня в
кармане до вчерашнего
дня, когда я сел
на них, садясь
на твой диван.
Придет он к тебе: в
кармане у него грош,
на лице звания нет, а тысячным
делом орудовать берется.
Прекратительных орудий словно как не бывало;
дело о небытии погружается в один
карман, двугривенный — в другой; в комнате делается светло и радостно;
на столе появляется закуска и водка…
Но
день выдался для них неудачный. Из одних мест их прогоняли, едва завидев издали, в других, при первых же хриплых и гнусавых звуках шарманки, досадливо и нетерпеливо махали
на них с балконов руками, в третьих прислуга заявляла, что «господа еще не приехамши».
На двух дачах им, правда, заплатили за представление, но очень мало. Впрочем, дедушка никакой низкой платой не гнушался. Выходя из ограды
на дорогу, он с довольным видом побрякивал в
кармане медяками и говорил добродушно...
Прейн, заложив руки в
карманы, едва заметно улыбался, покуривая короткую венскую трубочку. Он знал о заговоре через Майзеля и сам назначил
день, когда сделать нападение
на набоба.
Мальчик, по имени Валек, высокий, тонкий, черноволосый, угрюмо шатался иногда по городу без особенного
дела, заложив руки в
карманы и кидая по сторонам взгляды, смущавшие сердца калачниц. Девочку видели только один или два раза
на руках пана Тыбурция, а затем она куда-то исчезла, и где находилась — никому не было известно.
И он принялся быстро перебирать в памяти все впечатления
дня в обратном порядке. Магазин Свидерского; духи; нанял извозчика Лейбу — он чудесно ездит; справляется
на почте, который час; великолепное утро; Степан… Разве в самом
деле Степан? Но нет — для Степана лежит отдельно в
кармане приготовленный рубль. Что же это такое? Что?
Мой старичок наложил книг во все
карманы, набрал в обе руки, под мышки и унес все к себе, дав мне слово принести все книги
на другой
день тихонько ко мне.