Неточные совпадения
И в самом
деле, здесь все дышит уединением; здесь все таинственно — и густые сени липовых аллей, склоняющихся над
потоком, который с шумом и пеною, падая с плиты
на плиту, прорезывает себе путь между зеленеющими горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, которых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха, отягощенного испарениями высоких южных трав и белой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь в конце долины, бегут дружно взапуски и наконец кидаются в Подкумок.
Но в жизни все меняется быстро и живо: и в один
день, с первым весенним солнцем и разлившимися
потоками, отец, взявши сына, выехал с ним
на тележке, которую потащила мухортая [Мухортая — лошадь с желтыми подпалинами.] пегая лошадка, известная у лошадиных барышников под именем сорóки; ею правил кучер, маленький горбунок, родоначальник единственной крепостной семьи, принадлежавшей отцу Чичикова, занимавший почти все должности в доме.
И природа наша так же: в палящем
дне на севере вы уже чувствуете удушливое дыхание земли, предвещающее к ночи грозу,
потоки дождя и перемену надолго.
Опять пошли по узлу, по полтора, иногда совсем не шли. Сначала мы не тревожились, ожидая, что не сегодня, так завтра задует поживее; но проходили
дни, ночи, паруса висели, фрегат только качался почти
на одном месте, иногда довольно сильно, от крупной зыби, предвещавшей, по-видимому, ветер. Но это только слабое и отдаленное дуновение где-то, в счастливом месте, пронесшегося ветра. Появлявшиеся
на горизонте тучки, казалось, несли дождь и перемену: дождь точно лил
потоками, непрерывный, а ветра не было.
Внизу зияют пропасти, уже не с зелеными оврагами и чуть-чуть журчащими ручьями, а продолжение тех же гор, с грудами отторженных серых камней и с мутно-желтыми стремительными
потоками или мертвым и грязным болотом
на дне.
Правда, с севера в иные
дни несло жаром, но не таким, который нежит нервы, а духотой, паром, как из бани. Дожди иногда лились
потоками, но нисколько не прохлаждали атмосферы, а только разводили сырость и мокроту. 13-го мая мы прошли в виду необитаемого острова Рождества, похожего немного фигурой
на наш Гохланд.
А в зимний
день ходить по высоким сугробам за зайцами, дышать морозным острым воздухом, невольно щуриться от ослепительного мелкого сверканья мягкого снега, любоваться зеленым цветом неба над красноватым лесом!.. А первые весенние
дни, когда кругом все блестит и обрушается, сквозь тяжелый пар талого снега уже пахнет согретой землей,
на проталинках, под косым лучом солнца, доверчиво поют жаворонки, и, с веселым шумом и ревом, из оврага в овраг клубятся
потоки…
Я глядел тогда
на зарю,
на деревья,
на зеленые мелкие листья, уже потемневшие, но еще резко отделявшиеся от розового неба; в гостиной, за фортепьянами, сидела Софья и беспрестанно наигрывала какую-нибудь любимую, страстно задумчивую фразу из Бетховена; злая старуха мирно похрапывала, сидя
на диване; в столовой, залитой
потоком алого света, Вера хлопотала за чаем; самовар затейливо шипел, словно чему-то радовался; с веселым треском ломались крендельки, ложечки звонко стучали по чашкам; канарейка, немилосердно трещавшая целый
день, внезапно утихала и только изредка чирикала, как будто о чем-то спрашивала; из прозрачного, легкого облачка мимоходом падали редкие капли…
Не хотелось мне здесь останавливаться, но делать было нечего. Сумерки приближались, и надо было торопиться.
На дне ущелья шумел
поток, я направился к нему и, выбрав место поровнее, приказал ставить палатки.
Грязная проселочная дорога между селениями Шмаковкой и Успенкой пролегает по увалам горы Хандо-дин-за-сы. Все мосты
на ней уничтожены весенними палами, и потому переправа через встречающиеся
на пути речки, превратившиеся теперь в стремительные
потоки, была
делом далеко не легким.
За несколько
дней до праздника весь малиновецкий дом приходил в волнение. Мыли полы, обметали стены, чистили медные приборы
на дверях и окнах, переменяли шторы и проч.
Потоки грязи лились по комнатам и коридорам; целые вороха паутины и жирных оскребков выносились
на девичье крыльцо. В воздухе носился запах прокислых помоев. Словом сказать, вся нечистота, какая таилась под спудом в течение девяти месяцев (с последнего Светлого праздника, когда происходила такая же чистка), выступала наружу.
Мы мчимся в
потоке звенящих и гудящих трамваев, среди грохота телег и унылых, доживающих свои
дни извозчиков… У большинства
на лошадях и шлеи нет — хомут да вожжи.
С этих пор патриотическое возбуждение и демонстрации разлились широким
потоком. В городе с барабанным боем было объявлено военное положение. В один
день наш переулок был занят отрядом солдат. Ходили из дома в дом и отбирали оружие. Не обошли и нашу квартиру: у отца над кроватью,
на ковре, висел старый турецкий пистолет и кривая сабля. Их тоже отобрали… Это был первый обыск, при котором я присутствовал. Процедура показалась мне тяжелой и страшной.
Счастливая особенность детства — непосредственность впечатлений и
поток яркой жизни, уносящий все вперед и вперед, — не позволили и мне остановиться долго
на этих национальных рефлексиях…
Дни бежали своей чередой, украинский прозелитизм не удался; я перестрадал маленькую драму разорванной детской дружбы, и вопрос о моей «национальности» остался пока в том же неопределенном положении…
Весь небольшой
поток захватывается желобом, или колодою, то есть выдолбленною половинкою толстого дерева, которую плотно упирают в бок горы; из колоды струя падает прямо
на водяное колесо, и
дело в шляпе: ни плотины, ни пруда, ни вешняка, ни кауза… а колотовка постукивает да мелет себе помаленьку и
день и ночь.
Но нередкий в справедливом негодовании своем скажет нам: тот, кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот, кто их нагревает, тот, кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот, кто воспеняет в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда; тот, кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот, кто во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим
потоки кровей
на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая грады твои и чертоги, в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим
дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду
на суде во имя твое, да возлюблен будеши.
Время стало приближаться к весне. Воздвиженское с каждым
днем делалось все прелестней и прелестней: с высокой горы его текли целые
потоки воды, огромное пространство виднеющегося озера почти уже сплошь покрылось синеватою наслюдою. Уездный город стоял целый
день покрытый как бы туманом испарений. Огромный сад Воздвиженского весь растаял и местами начинал зеленеть. Все деревья покрылись почками, имеющими буроватый отлив. Грачи вылетали из свитых ими
на деревьях гнезд и весело каркали.
Дело Родиона Антоныча было совсем дрянь, и он, махнув
на все рукой, плыл туда, куда его уносил стремительный
поток событий.
— Еще бы он не был любезен! он знает, что у меня горло есть… а удивительное это, право,
дело! — обратился он ко мне, — посмотришь
на него — ну, человек, да и все тут! И говорить начнет — тоже целые
потоки изливает: и складно, и грамматических ошибок нет! Только, брат, бесцветность какая, пресность, благонамеренность!.. Ну, не могу я! так, знаешь, и подымаются руки, чтоб с лица земли его стереть… А женщинам нравиться может!.. Да я, впрочем, всегда спать ухожу, когда он к нам приезжает.
Хотя
поток времени унес далеко счастливые
дни моей юности, когда имел я счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся,
на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру
на себя смелость представить
на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
— Так, так, так! — басила богомолка. — Ой, я больно натоптала снегом, вон какая лужа течет из-под меня! — добавила она, взглянув
на пол, по которому в самом
деле тек целый
поток от растаявшего снега, принесенного ею
на сапогах.
Бледнела утренняя тень,
Волна сребрилася в
потоке,
Сомнительный рождался
деньНа отуманенном востоке.
Едва я окончил говорить, зная, что вспомню потом эту полусонную выходку с улыбкой, — как золотая сеть смеркла; лишь в нижнем углу, у двери, дрожало еще некоторое время подобие изогнутого окна, открытого
на поток искр; но исчезло и это. Исчезло также то настроение, каким началось утро, хотя его след не стерся до сего
дня.
Два колена трубы, пудов по двести каждая, виднелись
на дне долины в полуверсте от насыпи, такова была сила
потока…
Подобно ручью, который в продолжение многих верст лениво, едва заметно пресмыкался в густой и болотистой траве и который, выбежав
на крутизну, делится вдруг
на бесчисленное множество быстрых, журчащих
потоков, дядя Аким заходил во все стороны и сделался необыкновенно деятелен: он таскал верши, собирал камыш для топлива, тесал колья, расчищал снег вокруг лодок — словом, поспевал всюду и ни
на минуту не оставался без
дела.
Дело в том, что с минуты
на минуту ждали возвращения Петра и Василия, которые обещали прийти
на побывку за две недели до Святой: оставалась между тем одна неделя, а они все еще не являлись. Такое промедление было тем более неуместно с их стороны, что путь через Оку становился
день ото
дня опаснее. Уже поверхность ее затоплялась водою, частию выступавшею из-под льда, частию приносимою
потоками, которые с ревом и грохотом низвергались с нагорного берега.
Артамонов старший тряхнул головою, слова, как мухи, мешали ему думать о чём-то важном; он отошёл в сторону, стал шагать по тротуару медленнее, пропуская мимо себя
поток людей, необыкновенно чёрный в этот
день,
на пышном, чистом снегу. Люди шли, шли и дышали паром, точно кипящие самовары.
В окно бани хлестал дождь, угол ее подмывал
поток воды, бурно стекая
на дно оврага. Немощно вспыхивали бледные молнии последней грозы. Баринов тихо спрашивал...
Глазки, смотревшие вообще сонливо, проявляли также оживление и беспокойство по утрам и вечером, когда мисс Бликс брала Пафа за руку, уводила его в уборную,
раздевала его донага и, поставив
на клеенку, принималась энергически его мыть огромной губкой, обильно напитанной водою; когда мисс Бликс при окончании такой операции, возлагала губку
на голову мальчика и, крепко нажав губку, пускала струи воды по телу, превращавшемуся тотчас же из белого в розовое, — глазки Пафа не только суживались, но пропускали
потоки слез и вместе с тем раздавался из груди его тоненький-тоненький писк, не имевший ничего раздраженного, но походивший скорее
на писк кукол, которых заставляют кричать, нажимая им живот.
Льдяной порывистый ветер резал Антону лицо и поминутно посылал ему
на голову
потоки студеной воды, которая струилась по его изнуренным членам; бедняк то и
дело попадал в глубокие котловины, налитые водою, или вязнул в глинистой почве полей, размытой ливнем.
— Дивится, слез седок
И видит пропасть пред собою,
А там,
на дне ее,
потокВо мраке бешеной волною
Шумит.
На место прогнанных поступали новые работники, и как бы они ни были хороши сначала, общий
поток увлекал и их спустя несколько
дней по их вступлении
на фабрику.
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льётся
дней моих невидимый
потокНа лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров,
на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Но тут же он вспомнил тот
поток горячего света, что
днем вливался в окно и золотил пол, вспомнил, как светило солнце в Саратовской губернии
на Волгу,
на лес,
на пыльную тропинку и поле, — и всплеснул руками, и ударил ими себя в грудь, и с хриплым рыданием упал вниз
на подушку, бок о бок с головой дьякона.
Сильный и порывистый морской ветер гнал
потоки пламени прямо
на громадное здание министерства внутренних
дел.
Офицеры гвардии и отставные солдаты, чиновники, пажи, гимназисты и студенты, лицеисты и правоведы, денди в изящнейших пальто, с пенсне
на носу, и пролетарии с Сенной площади, священники, негоцианты, капиталисты и нищие, лица заслуженные и простые работники, баре и мещане, — словом, все, кто только мог, посильно помогали
делу; карабкались
на подмостки пожарных машин и, облитые
потоками грязной воды, обсыпанные пеплом, под дождем сыплющихся искр и углей, усердно качали и качали воду, опустошая
на всех пунктах целые сотни бочек.
Таким образом, и сами не понимая как, они вместе с захлестнувшим их
потоком очутились
на Чернышевской площади, пред пылающим министерством внутренних
дел.
В эллинской трагедии Дионис
на деле осуществлял ту однобокую, враждебную жизни теорию искусства, которую в XIX веке воскресил ненавистник живой жизни Шопенгауэр: искусство должно вырывать человека из бесконечного
потока «желания», освобождать от назойливого напора воли и повергать душу в чистое, ничем не нарушимое, безвольное созерцание.
Земная кора то и
дело сотрясалась и трескалась от подземных взрывов,
на землю выливались
потоки лавы, в воздухе носились тучи пепла.
Купи самой черной краски, возьми самую большую кисть и широкой чертой
раздели мою жизнь
на вчера и сегодня. Возьми жезл Моисея и
раздели текучее время, как
поток, осуши
дно времени — лишь тогда ты почувствуешь мое сегодня.
Что было делать? Выучить всю программу, все тридцать билетов в один
день было немыслимо. К тому же волнение страха лишало меня возможности запомнить всю эту бесконечную сеть
потоков и заливов, гор и плоскогорий, границ и рек, составляющую «программу» географии. Не долго думая, я решила сделать то, что делали, как я знала, многие в старших классах: повторить, заучить хорошенько уже пройденные десять билетов и положиться
на милость Божию. Так я и сделала.
Тихо дремлет ночь немая,
Месяц свет лучистый льет,
A русалка молодая
Косы чешет и поет:
«Мы живем
на дне, глубоко
Под студеной волной,
И выходим из
потокаПоздно, поздно в час ночной!
Там, где лилии сверкают
Изумрудом их стеблей,
Там русалки выплывают
В пляске радостной своей.
Тихо, тихо плещут воды,
Всюду сон, покой и тишь…
Мы заводим хороводы
Там, где шепчется камыш…
Там, где...
— А тогда что же? Кто с вами? И что вы хотите делать? Сложить руки
на груди, вздыхать о погибшей революции и негодовать? Разводить курочек и поросяточек? Кто в такие эпохи не находит себе
дела, тех история выбрасывает
на задний двор. «Хамы» делают революцию, льют
потоками чужую кровь, — да! Но еще больше льют свою собственную. А благородные интеллигенты, «истинные» революционеры, только смотрят и негодуют!..
Посередь Заборья, в глубоком поросшем широколистным лопушником овраге, течет в Волгу речка Вишенка. Летом воды в ней немного, а весной, когда в верхотинах мельничные пруды спустят, бурлит та речонка не хуже горного
потока, а если от осеннего паводка сорвет плотины
на мельницах, тогда ни одного моста
на ней не удержится, и
на день или
на два нет через нее ни перехода, ни переезда.
То и
дело от
потока обозов отделялось несколько повозок и направлялось к лежавшим в стороне китайским деревням. Было видно, как солдаты стояли
на скирдах и бросали в повозки снопы каоляна и чумизы…
— Я совершенно смущен вашей любезностью, ваше сиятельство… — отвечал
на самом
деле сконфузившийся от неожиданного
потока комплиментов граф Казимир.
12-го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот
день на крутом, левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу
на выплывающие из Вильковисского леса
потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным
на Немане.