Неточные совпадения
Потом в ту же минуту приступил к
делу: перед
шкатулкой потер руки с таким же удовольствием, как потирает их выехавший
на следствие неподкупный земский суд, подходящий к закуске, и тот же час вынул из нее бумаги.
В анониме было так много заманчивого и подстрекающего любопытство, что он перечел и в другой и в третий раз письмо и наконец сказал: «Любопытно бы, однако ж, знать, кто бы такая была писавшая!» Словом,
дело, как видно, сделалось сурьезно; более часу он все думал об этом, наконец, расставив руки и наклоня голову, сказал: «А письмо очень, очень кудряво написано!» Потом, само собой разумеется, письмо было свернуто и уложено в
шкатулку, в соседстве с какою-то афишею и пригласительным свадебным билетом, семь лет сохранявшимся в том же положении и
на том же месте.
— Я уж знала это: там все хорошая работа. Третьего года сестра моя привезла оттуда теплые сапожки для детей: такой прочный товар, до сих пор носится. Ахти, сколько у тебя тут гербовой бумаги! — продолжала она, заглянувши к нему в
шкатулку. И в самом
деле, гербовой бумаги было там немало. — Хоть бы мне листок подарил! а у меня такой недостаток; случится в суд просьбу подать, а и не
на чем.
Только что нас благословили, я
на другой
день на полторы тысячи и привез: бриллиантовый убор один, жемчужный другой да серебряную дамскую туалетную
шкатулку — вот какой величины, со всякими разностями, так даже у ней, у мадонны-то, личико зарделось.
Нет, если б я выдал им за все это время, например, тысячи полторы
на приданое, да
на подарки,
на коробочки там разные, несессеры, [Несессер —
шкатулка со всем необходимым для дороги.] сердолики, материи и
на всю эту дрянь, от Кнопа, [Кноп — владелец галантерейного магазина
на Невском проспекте в Петербурге.] да из английского магазина, так было бы
дело почище и… покрепче!
А как
дело ведет? — берет десяти-двадцатирублевые вещи, набивает ими карман, роется в бабьей укладке, в тряпье, — а в комоде, в верхнем ящике, в
шкатулке, одних чистых денег
на полторы тысячи нашли, кроме билетов!
Одним утром является ко мне дьячок, молодой долговязый малый, по-женски зачесанный, с своей молодой женой, покрытой веснушками; оба они были в сильном волнении, оба говорили вместе, оба прослезились и отерли слезы в одно время. Дьячок каким-то сплюснутым дискантом, супруга его, страшно картавя, рассказывали в обгонки, что
на днях у них украли часы и
шкатулку, в которой было рублей пятьдесят денег, что жена дьячка нашла «воя» и что этот «вой» не кто иной, как честнейший богомолец наш и во Христе отец Иоанн.
Граф его обнял, и таким образом произошел брак его с Ниной Александровной, а
на другой же
день в пожарных развалинах нашли и
шкатулку с пропавшими деньгами; была она железная, английского устройства, с секретным замком, и как-то под пол провалилась, так что никто и не заметил, и только чрез этот пожар отыскалась.
С каким ужасом, с каким негодованием, с каким тоскливым любопытством я
на следующий
день и в
день похорон смотрела
на лицо моего отца… да, моего отца! — в
шкатулке покойницы нашлись его письма.
— Теперь одна надежда
на тебя… Я почти уверен, что ты знаешь эту причину, хотя она не та, которую ты привел в тот
день, когда сообщил мне имя преступника. Ты говорил мне, что отца он хотел ограбить — найденные в
шкатулке деньги и вещи противоречат этому? Тут, видимо, какая-то тайна, которую знаешь ты? Скажи, знаешь?
Он был там именно для того, чтобы достать
шкатулку Ильяшевича, но осевшая и разрушившаяся от времени печка, обрушившиеся балки и масса насыпавшегося мусора делали невозможным совершить эту работу одному, без инструментов, а потому он с пустыми руками отправился
на следующий
день в Завидово, объяснив Борису Ивановичу встреченное им препятствие в исполнении его обещания.