Неточные совпадения
У подошвы скалы в кустах были привязаны три лошади; мы своих привязали тут же, а сами по узкой тропинке взобрались
на площадку, где ожидал нас Грушницкий с драгунским
капитаном и другим своим секундантом, которого
звали Иваном Игнатьевичем; фамилии его я никогда не слыхал.
Если же вдруг останавливалась над городом и Малиновкой (так
звали деревушку Райского) черная туча и разрешалась продолжительной, почти тропической грозой — все робело, смущалось, весь дом принимал, как будто перед нашествием неприятеля, оборонительное положение. Татьяна Марковна походила
на капитана корабля во время шторма.
Штабс-капитан стремительно кинулся через сени в избу к хозяевам, где варилось и штабс-капитанское кушанье. Коля же, чтобы не терять драгоценного времени, отчаянно спеша, крикнул Перезвону: «Умри!» И тот вдруг завертелся, лег
на спину и замер неподвижно всеми четырьмя своими лапками вверх. Мальчики смеялись, Илюша смотрел с прежнею страдальческою своею улыбкой, но всех больше понравилось, что умер Перезвон, «маменьке». Она расхохоталась
на собаку и принялась щелкать пальцами и
звать...
Он сорвался с места и, отворив дверь, быстро прошел в комнату. Перезвон бросился за ним. Доктор постоял было еще секунд пять как бы в столбняке, смотря
на Алешу, потом вдруг плюнул и быстро пошел к карете, громко повторяя: «Этта, этта, этта, я не знаю, что этта!» Штабс-капитан бросился его подсаживать. Алеша прошел в комнату вслед за Колей. Тот стоял уже у постельки Илюши. Илюша держал его за руку и
звал папу. Чрез минуту воротился и штабс-капитан.
Он был женат
на старшей сестре моей матери; фамилия его была Курцевич, а имя Казимир, но
звали его обыкновенно просто
капитаном.
— Нет, вы поглядите-ка, полковник, каковы у них морды! Пирогами вы их, что ли, кормите,
капитан? Послушай, эй ты, толсторожий, — указал он движением подбородка
на одного солдата, — тебя Коваль
звать?
Елена забралась с ногами
на скамейку, положила локти
на буковые перила и, угнездив между ними голову, закрыла глаза. Моряк вдруг стал в ее глазах ничуть не опасным, а смешным и жалким трусом. Ей вспомнились какие-то глупые куплеты о пароходном
капитане, которые пел ее брат, студент Аркадий — «сумасшедший студент», как его
звали в семье. Там что-то говорилось о даме, плывшей
на пароходе в Одессу, о внезапно поднявшейся буре и морской болезни.
— Это — история, которая вас удивит, — ответил я после того, как выразил свою благодарность, крепко пожав его руку. — Меня
зовут Гарвей. Я плыл туда же, куда вы плывете теперь, в Гель-Гью,
на судне «Бегущая по волнам» под командой
капитана Геза и был ссажен им вчера вечером
на шлюпку после крупной ссоры.
Я знал
капитана Андреева-Ольгу, здоровенного моряка с седыми баками. Его так и
звали Ольга, и он 11 июля,
на Ольгу, именины даже свои неуклонно справлял.
Василия же Яковлевича
звали капитаном, потому что он
на самом деле был
капитан в отставке — Василий Яковлевич Казаков.
И теперь, посматривая
на белеющий у входа в устье маяк, построенный
на мысе Св.-Жак, он нет-нет да и ощупывает боковой карман, желая удостовериться: цело ли его сокровище. В это время
капитан любезным жестом
зовет его
на мостик и, когда Володя взбегает, говорит ему, указывая
на маяк...
С полуночи он стал
на вахту и был несколько смущен оттого, что до сих пор
капитан не
звал его к себе. «Верно, нашел мою работу скверной и из деликатности ничего не хочет сказать. А может быть, и не дочитал до конца… Надоело!» — раздумывал юный самолюбивый автор, шагая по мостику.
Мистер Смит приезжал
на корвет
звать Ашанина посмотреть, как вздернут пятерых злодеев
на виселицу, но Володя отказался от такого зрелища, к крайнему удивлению старика-капитана.
К жаркому разговоры особенно оживились, и его величество уже приятельски похлопывал по плечу старшего офицера и приглашал его запросто зайти во Дворец и попробовать хереса, который недавно привезен ему из «Фриско» (С.-Франциско), а дядя-губернатор, сквозь черную кожу которого пробивалось нечто вроде румянца,
звал к себе пробовать портвейн, причем уверял, что очень любит русских моряков, и вспоминал одного русского
капитана, бывшего в Гонолулу год тому назад
на клипере «Голубчик», который он перекрестил в «Гутчика», причем главную роль в этих воспоминаниях играло чудное вино, которым угощал его
капитан.
Когда братья были наедине друг с другом, Иоле разрешено было
звать старшего по имени и
на «ты». В присутствии же подчиненных они не допускали никогда этой вольности. Тут уже не было места «Танасио» и «Иоле»; тут были «господин
капитан» и «господин поручик», произведенный в этот чин за храброе дело похищения орудийных замков
на австрийском пароходе.