Неточные совпадения
Когда Самгин очнулся, — за окном, в молочном тумане, таяло серебряное солнце,
на столе сиял самовар, высоко и кудряво вздымалась струйка
пара, перед самоваром сидел,
с газетой в руках,
брат. Голова его по-солдатски гладко острижена, красноватые щеки обросли купеческой бородой;
на нем крахмаленная рубаха без галстука, синие подтяжки и необыкновенно пестрые брюки.
Глуп, скажу я вам, один, как
пара купеческих лошадей, а изволили бы вы поглядеть, как снисходительно он
с нашим
братом заговаривает, как великодушно изволит улыбаться
на любезности наших голодных матушек и дочек!..
— Что ж, это хорошо. В гувернантках ведь тяжело. А я,
брат, теперь
с зрительным нервом покончил и принимаюсь за следующую
пару. А ты
на чем остановился?
Воодушевясь, он рассказал несколько случаев удачной охоты и через неделю пошёл
с Пётром и Алексеем в лес, убил матёрого медведя, старика. Потом пошли одни
братья и подняли матку, она оборвала Алексею полушубок, оцарапала бедро,
братья всё-таки одолели её и принесли в город
пару медвежат, оставив убитого зверя в лесу, волкам
на ужин.
— Ох-тех-те!.. Младшего
брата давно оженили, — говорила Варвара, — а ты всё без
пары, словно петух
на базаре. По-каковски это? Этих-тех, оженишься, бог даст, там как хочешь, поедешь
на службу, а жена останется дома помощницей-те. Без порядку-те живешь, парень, и все порядки, вижу, забыл. Ох-тех-те, грех один
с вами,
с городскими.
Дядя Никон. И это,
брат, знаю, что ты говоришь, и то знаю!.. А вы уж: ах, их, ух!.. И дивуют!.. Прямые бабы, право! Митюшка, кузнец, значит, наш, досконально мне все предоставил: тут не то что выходит
пар, а нечистая, значит, сила! Ей-богу, потому самому, что ажно ржет, как
с места поднимает: тяжело, значит, сразу
с места поднять. Немец теперь, выходит, самого дьявола к своему делу пригнал. «На-ка, говорит, черт-дьявол этакой, попробуй, повози!»
— Что другие, то и мы. Другие гулять — и мы гулять, другие обедать — и мы обедать. Там,
брат, не Россия, озорничать не позволяется. Вот в Швейцарии — скажут тебе
с вечера: завтра в пять часов восхождение
на Риги — ну, и будь готов в пять часов, и становись в
пару.
Во-первых, Один во всей Туле он разъезжал в санках, запряженных в «
пару на отлете»: коренник, а
с правой стороны, свернув шею кольцом, — пристяжная. Мчится, снежная пыль столбом,
на плечах накидная шинель
с пушистым воротником. Кучер кричит: «поди!» Все кучера в Туле кричали «берегись!», и только кучер полицмейстера кричал «поди!» Мой старший
брат Миша в то время читал очень длинное стихотворение под заглавием «Евгений Онегин». Я случайно как-то открыл книгу и вдруг прочел...