Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать
на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в
деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо
на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без
денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет
на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и
деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня
денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Купцы (подносят ему
на серебряном подносе
деньги).Уж, пожалуйста, и подносик вместе возьмите.
Городничий (в сторону).Ну, слава богу!
деньги взял. Дело, кажется, пойдет теперь
на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.
Солдат опять с прошением.
Вершками раны смерили
И оценили каждую
Чуть-чуть не в медный грош.
Так мерил пристав следственный
Побои
на подравшихся
На рынке мужиках:
«Под правым глазом ссадина
Величиной с двугривенный,
В средине лба пробоина
В целковый. Итого:
На рубль пятнадцать с
деньгоюПобоев…» Приравняем ли
К побоищу базарному
Войну под Севастополем,
Где лил солдатик кровь?
А за провинность с Гирина
Мы положили штраф:
Штрафные
деньги рекруту,
Часть небольшая Власьевне,
Часть миру
на вино…
А жизнь была нелегкая.
Лет двадцать строгой каторги,
Лет двадцать поселения.
Я
денег прикопил,
По манифесту царскому
Попал опять
на родину,
Пристроил эту горенку
И здесь давно живу.
Покуда были денежки,
Любили деда, холили,
Теперь в глаза плюют!
Эх вы, Аники-воины!
Со стариками, с бабами
Вам только воевать…
Нет хлеба — у кого-нибудь
Попросит, а за соль
Дать надо
деньги чистые,
А их по всей вахлачине,
Сгоняемой
на барщину,
По году гроша не было!
Стародум(к Правдину). Чтоб оградить ее жизнь от недостатку в нужном, решился я удалиться
на несколько лет в ту землю, где достают
деньги, не променивая их
на совесть, без подлой выслуги, не грабя отечества; где требуют
денег от самой земли, которая поправосуднее людей, лицеприятия не знает, а платит одни труды верно и щедро.
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя
на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа
на сундуке с
деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
Константинополь, бывшая Византия, а ныне губернский город Екатериноград, стоит при излиянии Черного моря в древнюю Пропонтиду и под сень Российской Державы приобретен в 17… году, с распространением
на оный единства касс (единство сие в том состоит, что византийские
деньги в столичном городе Санкт-Петербурге употребление себе находить должны).
Потом остановились
на мысли, что будет произведена повсеместная «выемка», и стали готовиться к ней: прятали книги, письма, лоскутки бумаги,
деньги и даже иконы — одним словом, все, в чем можно было усмотреть какое-нибудь «оказательство».
К счастию, однако ж,
на этот раз опасения оказались неосновательными. Через неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил забыть всех старых градоначальников, а в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова. Страхи рассеялись, урожаи пошли за урожаями, комет не появлялось, а
денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это были ассигнации.
Несмотря
на то что в бытность свою провиантмейстером Грустилов довольно ловко утаивал казенные
деньги, административная опытность его не была ни глубока, ни многостороння.
Предвидя конечную гибель, она решилась умереть геройскою смертью и, собрав награбленные в казне
деньги, в виду всех взлетела
на воздух вместе с казначеем и бухгалтером.
Ему так хорошо удалось уговорить брата и дать ему взаймы
денег на поездку, не раздражая его, что в этом отношении он был собой доволен.
День скачек был очень занятой день для Алексея Александровича; но, с утра еще сделав себе расписанье дня, он решил, что тотчас после раннего обеда он поедет
на дачу к жене и оттуда
на скачки,
на которых будет весь Двор и
на которых ему надо быть. К жене же он заедет потому, что он решил себе бывать у нее в неделю раз для приличия. Кроме того, в этот день ему нужно было передать жене к пятнадцатому числу, по заведенному порядку,
на расход
деньги.
И действительно,
на это дело было потрачено и тратилось очень много
денег и совершенно непроизводительно, и всё дело это, очевидно, ни к чему не могло привести.
— Не понимаю тебя, — сказал Левин, поднимаясь
на своем сене, — как тебе не противны эти люди. Я понимаю, что завтрак с лафитом очень приятен, но неужели тебе не противна именно эта роскошь? Все эти люди, как прежде наши откупщики, наживают
деньги так, что при наживе заслуживают презрение людей, пренебрегают этим презрением, а потом бесчестно нажитым откупаются от прежнего презрения.
Вронский, несмотря
на свою легкомысленную с виду светскую жизнь, был человек, ненавидевший беспорядок. Еще смолоду, бывши в корпусе, он испытал унижение отказа, когда он, запутавшись, попросил взаймы
денег, и с тех пор он ни разу не ставил себя в такое положение.
Проснувшись поздно
на другой день после скачек, Вронский, не бреясь и не купаясь, оделся в китель и, разложив
на столе
деньги, счеты, письма, принялся за работу. Петрицкий, зная, что в таком положении он бывал сердит, проснувшись и увидав товарища за письменным столом, тихо оделся и вышел, не мешая ему.
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни
на что не похоже, что у вас делается в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо, что ты не ездишь
на собрания и вообще устранился от земского дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё пойдет Бог знает как.
Деньги мы платим, они идут
на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни аптек, ничего нет.
Правда, что
на скотном дворе дело шло до сих пор не лучше, чем прежде, и Иван сильно противодействовал теплому помещению коров и сливочному маслу, утверждая, что корове
на холоду потребуется меньше корму и что сметанное масло спорее, и требовал жалованья, как и в старину, и нисколько не интересовался тем, что
деньги, получаемые им, были не жалованье, а выдача вперед доли барыша.
В то время как Степан Аркадьич приехал в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв почти все
деньги из дому, весело и приятно проводил время и
на скачках и
на дачах, Долли с детьми переехала в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
— Вот как!… Я думаю, впрочем, что она может рассчитывать
на лучшую партию, — сказал Вронский и, выпрямив грудь, опять принялся ходить. — Впрочем, я его не знаю, — прибавил он. — Да, это тяжелое положение! От этого-то большинство и предпочитает знаться с Кларами. Там неудача доказывает только, что у тебя не достало
денег, а здесь — твое достоинство
на весах. Однако вот и поезд.
Вспоминал потом историю с шулером, которому он проиграл
деньги, дал вексель и
на которого сам подал жалобу, доказывая, что тот его обманул.
Степан Аркадьич с оттопыренным карманом серий, которые за три месяца вперед отдал ему купец, вошел наверх. Дело с лесом было кончено,
деньги в кармане, тяга была прекрасная, и Степан Аркадьич находился в самом веселом расположении духа, а потому ему особенно хотелось рассеять дурное настроение, нашедшее
на Левина. Ему хотелось окончить день зa ужином так же приятно, как он был начат.
Кроме того, он решался
на большой расход только тогда, когда были лишние
деньги, и, делая этот расход, доходил до всех подробностей и настаивал
на том, чтоб иметь самое лучшее за свои
деньги.
Отъезд Алексея Александровича наделал много шума, тем более что он при самом отъезде официально возвратил при бумаге прогонные
деньги, выданные ему
на двенадцать лошадей для проезда до места назначения.
— Это можно, — сказал Рябинин, садясь и самым мучительным для себя образом облокачиваясь
на спинку кресла. — Уступить надо, князь. Грех будет. A
деньги готовы окончательно, до одной копейки. За
деньгами остановки не бывает.
― Вот ты всё сейчас хочешь видеть дурное. Не филантропическое, а сердечное. У них, то есть у Вронского, был тренер Англичанин, мастер своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство
на ее руках; да не так, свысока,
деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски в гимназию, а девочку взяла к себе. Да вот ты увидишь ее.
И, так просто и легко разрешив, благодаря городским условиям, затруднение, которое в деревне потребовало бы столько личного труда и внимания, Левин вышел
на крыльцо и, кликнув извозчика, сел и поехал
на Никитскую. Дорогой он уже не думал о
деньгах, а размышлял о том, как он познакомится с петербургским ученым, занимающимся социологией, и будет говорить с ним о своей книге.
В сентябре Левин переехал в Москву для родов Кити. Он уже жил без дела целый месяц в Москве, когда Сергей Иванович, имевший именье в Кашинской губернии и принимавший большое участие в вопросе предстоящих выборов, собрался ехать
на выборы. Он звал с собою и брата, у которого был шар по Селезневскому уезду. Кроме этого, у Левина было в Кашине крайне нужное для сестры его, жившей за границей, дело по опеке и по получению
денег выкупа.
Это откашливанье она знала. Это был признак его сильного недовольства, не
на нее, а
на самого себя. Он действительно был недоволен, но не тем, что
денег вышло много, а что ему напоминают то, о чем он, зная, что в этом что-то неладно, желает забыть.
Художник Михайлов, как и всегда, был за работой, когда ему принесли карточки графа Вронского и Голенищева. Утро он работал в студии над большою картиной. Придя к себе, он рассердился
на жену за то, что она не умела обойтись с хозяйкой, требовавшею
денег.
«Если я сказал оставить мужа, то это значит соединиться со мной. Готов ли я
на это? Как я увезу ее теперь, когда у меня нет
денег? Положим, это я мог бы устроить… Но как я увезу ее, когда я
на службе? Если я сказал это, то надо быть готовым
на это, то есть иметь
деньги и выйти в отставку».
Несмотря
на огромные
деньги, которых ему стоила больница, машины, выписанные из Швейцарии коровы и многое другое, он был уверен, что он не расстраивал, а увеличивал свое состояние.
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с папа гулять
на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна,
денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить
на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
Николай сказал, что он приехал теперь получить эти
деньги и, главное, побывать в своем гнезде, дотронуться до земли, чтобы набраться, как богатыри, силы для предстоящей деятельности. Несмотря
на увеличившуюся сутуловость, несмотря
на поразительную с его ростом худобу, движения его, как обыкновенно, были быстры и порывисты. Левин провел его в кабинет.
— Ну да, а ум высокий Рябинина может. И ни один купец не купит не считая, если ему не отдают даром, как ты. Твой лес я знаю. Я каждый год там бываю
на охоте, и твой лес стòит пятьсот рублей чистыми
деньгами, а он тебе дал двести в рассрочку. Значит, ты ему подарил тысяч тридцать.
Соответствует ли труд, положенный
на приобретение
денег, тому удовольствию, которое доставляет покупаемое
на них, это соображение уж давно было потеряно.
Только одно требовалось: иметь
деньги в Банке, не спрашивая, откуда они, так, чтобы знать всегда,
на что завтра купить говядины.
Деньги за две трети леса были уже прожиты, и, за вычетом десяти процентов, он забрал у купца почти все вперед за последнюю треть. Купец больше не давал
денег, тем более что в эту зиму Дарья Александровна, в первый раз прямо заявив права
на свое состояние, отказалась расписаться
на контракте в получении
денег за последнюю треть леса. Всё жалование уходило
на домашние расходы и
на уплату мелких непереводившихся долгов.
Денег совсем не было.
30 сентября показалось с утра солнце, и, надеясь
на погоду, Левин стал решительно готовиться к отъезду. Он велел насыпать пшеницу, послал к купцу приказчика, чтобы взять
деньги, и сам поехал по хозяйству, чтобы сделать последние распоряжения перед отъездом.
— Вам хорошо говорить, — сказала она, — когда у вас миллионы я не знаю какие, а я очень люблю, когда муж ездит ревизовать летом. Ему очень здорово и приятно проехаться, а у меня уж так заведено, что
на эти
деньги у меня экипаж и извозчик содержатся.
Вронский тогда же хотел отдать
деньги (они были у него), но Веневский и Яшвин настаивали
на том, что заплатят они, а не Вронский, который и не играл.
Было возможно и должно одно,
на что Вронский и решился без минуты колебания: занять
деньги у ростовщика, десять тысяч, в чем не может быть затруднения, урезать вообще свои расходы и продать скаковых лошадей.
Он слушал разговор Агафьи Михайловны о том, как Прохор Бога забыл, и
на те
деньги, что ему подарил Левин, чтобы лошадь купить, пьет без просыпу и жену избил до смерти; он слушал и читал книгу и вспоминал весь ход своих мыслей, возбужденных чтением.
И это-то
на минуту, когда Кити напомнила о
деньгах, расстроило его; но ему некогда было думать об этом.