Неточные совпадения
Посему, находя, что все ныне существующие мундиры лишь
в слабой степени удовлетворяют этой важной цели, я полагал бы необходимым составить
специальную на сей предмет комиссию, которой и препоручить начертать план градоначальнического мундира.
В 1835 году Николай Петрович вышел из университета кандидатом, [Кандидат — лицо, сдавшее
специальный «кандидатский экзамен» и защитившее
специальную письменную работу по окончании университета, первая ученая степень, установленная
в 1804 г.] и
в том же году генерал Кирсанов, уволенный
в отставку за неудачный смотр, приехал
в Петербург с женою
на житье.
Познакомившись с редакциями, Иван Федорович все время потом не разрывал связей с ними и
в последние свои годы
в университете стал печатать весьма талантливые разборы книг
на разные
специальные темы, так что даже стал
в литературных кружках известен.
Еще до ссылки я ездил
на короткое время
в Петербург по
специальному разрешению, так как я был под следствием.
Правильных водостоков под полами не было: мыльная вода из-под пола поступала
в специальные колодцы
на дворах по особым деревянным лежакам и оттуда по таким же лежакам шла
в реку, только метров
на десять пониже того места реки, откуда ее накачивали для мытья…
Так как
в районе каждой тюрьмы мне приходилось прежде всего пользоваться канцелярским материалом для справок и услугами грамотных людей, то во всем Тымовском округе, и особенно
в Рыковском, я не мог не заметить
на первых порах того обстоятельства, что здешние писаря хорошо подготовлены и дисциплинированны, как будто прошли
специальную школу; подворные описи и алфавиты они ведут
в образцовом порядке.
Кроме своего каторжного начальства и солдатского для рекрутов,
в распоряжении горных офицеров находилось еще два казачьих батальона со
специальной обязанностью производить наказания
на самом месте работ; это было домашнее дело, а «крестный» Никитушка и «зеленая улица» — парадным наказанием, главным образом
на страх другим.
Дела Розанова шли ни хорошо и ни дурно. Мест служебных не было, но Лобачевский обещал ему хорошую работу
в одном из
специальных изданий, — обещал и сделал. Слово Лобачевского имело вес
в своем мире. Розанов прямо становился
на полторы тысячи рублей годового заработка, и это ему казалось очень довольно.
Несколько раз
в продолжение суток Горизонт заходил
в третий класс,
в два вагона, разделенные друг от друга чуть ли не целым поездом.
В одном вагоне сидели три красивые женщины
в обществе чернобородого, молчаливого сумрачного мужчины. С ним Горизонт перекидывался странными фразами
на каком-то
специальном жаргоне. Женщины глядели
на него тревожно, точно желая и не решаясь о чем-то спросить. Раз только, около полудня, одна из них позволила себе робко произнести...
Генерал пытался было поднять серьезный разговор
на тему о причинах общего упадка заводского дела
в России, и Платон Васильевич навострил уже уши, чтобы не пропустить ни одного слова, но эта тема осталась гласом вопиющего
в пустыне и незаметно перешла к более игривым сюжетам, находившимся
в специальном заведовании Летучего.
Евгений Константиныч пригласил Лушу
на первую кадриль и, поставив стул, поместился около голубого диванчика. Сотни любопытных глаз следили за этой маленькой сценой, и
в сотне женских сердец закипала та зависть, которая не знает пощады. Мимо прошла m-me Майзель под руку с Летучим, потом величественно проплыла m-me Дымцевич
в своем варшавском платье. Дамы окидывали Лушу полупрезрительным взглядом и отпускали относительно Раисы Павловны те
специальные фразы, которые жалят, как укол отравленной стрелы.
— Наша задача — выбить эти фирмы из их позиции, — глубокомысленно говорил генерал. — Мы устроим ряд
специальных съездов
в обеих столицах, где представители русской промышленности могут обсудить свои интересы и выработать программу совместного действия. Нужно будет произвести известное давление
на министерства и повести отчаянную борьбу за свое существование.
Курзал прибодряется и расцвечивается флагами и фонарями самых причудливых форм и сочетаний; лужайки около него украшаются вычурными цветниками, с изображением официальных гербов; армия лакеев стоит, притаив дыхание, готовая по первому знаку ринуться вперед;
в кургаузе, около источников, появляются дородные вассерфрау 12; всякий частный дом превращается
в Privat-Hotel, напоминающий невзрачную провинциальную русскую гостиницу (к счастию, лишенную клопов), с дерюгой вместо постельного белья и с какими-то нелепыми подушками, которые расползаются при первом прикосновении головы; владельцы этих домов, зимой ютившиеся
в конурах ради экономии
в топливе, теперь переходят
в еще более тесные конуры ради прибытка; соседние деревни, не покладывая рук, доят коров, коз, ослиц и щупают кур;
на всяком перекрестке стоят динстманы, пактрегеры 13 и прочий подневольный люд, пришедший с
специальною целью за грош продать душу; и тут же рядом ржут лошади, ревут ослы и без оглядки бежит жид, сам еще не сознавая зачем, но чуя, что из каждого кармана пахнет талером или банковым билетом.
И вот Александров
в одиночном карцере.
На лекции и
на специальные военные занятия его выпускает
на час,
на два сторож, прикомандированный к училищу ефрейтор Перновского гренадерского полка. Он же приносит узнику завтрак, обед и чай с булкой.
Наша свободная печать с полною ясностью доказала, что никакая судимость не может препятствовать исполнению тех
специальных обязанностей, которые возлагаются
на танцмейстеров и таперов, и с тех пор эта истина вошла
в общественное сознание.
Все внешние признаки
специального головлевского отравления были налицо, и
в ушах его уже раздавались стоны братца Павлушки-тихони, задохшегося
на антресолях дубровинского дома.
В тыкве сидела другая тыква — добрый и толстый отец семейства и помещик, с какой-то
специальной ландкартой из синих жил
на носу и щеках; возле неразрывная спутница его жизни, не похожая
на тыкву, а скорее
на стручок перцу, спрятанный
в какой-то тафтяный шалаш, надетый вместо шляпки; против них приятный букет из сельских трех граций, вероятно, сладостная надежда маменьки и папеньки, сладостная, но исполняющая заботой их нежные сердца.
Кабинет
в квартире Головинского был устроен
на деловую ногу с той
специальной роскошью, какую устраивают себе люди, умеющие быть богатыми.
Работы
на прииске теперь было мало, и Михалко с Архипом пропадали со скуки; ребята от нечего делать развлекались по-своему, причем
в Полдневской была устроена
специальная квартира, которой заведовала Лапуха.
Не представляя миру ничего нового и неведомого, не намечая новых путей
в развитии всего человечества, не двигая его даже и
на принятом пути, они должны ограничиваться более частным,
специальным служением: они приводят
в сознание масс то, что открыто передовыми деятелями человечества, раскрывают и проясняют людям то, что
в них живет еще смутно и неопределенно.
Но все же передо мной
в тяжелые минуты вставали глаза Изборского, глубокие, умные и детски-наивные… Да, он много думал не над одними
специальными вопросами. Глаза мудреца и ребенка… Но, если они могут так ясно смотреть
на мир, то это оттого, что он не «увидел» того, что я увидел. Увидеть значит не только отразить
в уме известный зрительный образ и найти для него название. Это значит пустить его так, как я его пустил
в свою душу…
Институт тоже узнать было нельзя: его покрыли кремовою краской, провели по
специальному водопроводу воду
в комнату гадов, сменили все стекла
на зеркальные, прислали пять новых микроскопов, стеклянные препарационные столы, шары по две тысячи ламп с отраженным светом, рефлекторы, шкапы
в музей.
Мы же, с своей стороны, вовсе не имеем
в виду
специальных указаний
на какие-либо частные и мелкие подробности, недосказанные или не совершенно выясненные
в истории Петра Великого.
Но их нельзя убедить общими доказательствами
в общем сочинении;
на них можно действовать только порознь, для них убедительны только
специальные примеры, заимствованные из кружка знакомых им людей,
в котором, как бы ни был он тесен, всегда найдется несколько истинно-типических личностей; указание
на истинно-типические личности
в истории едва ли поможет: есть люди, готовые сказать: «исторические личности опоэтизированы преданием, удивлением современников, гением историков или своим исключительным положением».
Автору кажется, что бесполезно толковать об основных вопросах науки только тогда, когда нельзя сказать о них ничего нового и основательного, когда не приготовлена еще возможность видеть, что наука изменяет свои прежние воззрения, и показать,
в каком смысле, по всей вероятности, должны они измениться. Но когда выработаны материалы для нового воззрения
на основные вопросы нашей
специальной науки, и можно, и должно высказать эти основные идеи.
Если с испокон веку русский человек работал артелью и грабил артелью, отсиживался по тюрьмам и острогам артелью, то такое, может быть, слишком широкое применение артельных начал вносило
в них,
на каждый
специальный случай,
специальные применения
в форме и содержании.
Я не говорю уже о спертом воздухе
в помещениях, снабженных двойными рамами и нагреваемых усиленной топкой печей, — этого одного достаточно, чтобы при первом удобном случае бежать
на простор; но кроме того у каждого культурного человека есть особливое занятие,
специальная задача, которую он преследует во время зимнего сезона и выполнение которой иногда значительно подкашивает силы его.
Затем все впало
в обычную колею.
В течение целых четырех лет Ольга Сергеевна являла собой пример скромности и материнской нежности. «Куколка», временно пренебреженный, вновь выступил
на первый план и сделался предметом всевозможных восхищений. Его одевали утром, одевали
в полдень, одевали к обеду, одевали к вечеру. Утром к нему приезжал
специальный детский доктор, осматривал, ощупывал, присутствовал при его купанье и всякий раз неизменно повторял одну и ту же фразу...
Лет двадцать пять прошло с тех пор; почти исключительное развитие
специальных училищ принесло свои грустные плоды: явились медики, искусные только
в утайке гошпитальных сумм, инженеры, умевшие тратить казенные деньги
на постройку небывалых мостов, офицеры, помышлявшие только о получении роты, чтобы поправить свои обстоятельства, и т. д. и т. д.
В прежнее время образование
специальное, с целию приготовления чиновников, лекарей, офицеров и т. д., стояло
на первом плане; да необходимости общего образования додумывались только немногие умы, далеко опередившие свой век…
В них проводились следующие главные мысли: «Общее образование важнее
специального; нужно главным образом внушать детям честные стремления и здравые понятия о жизни, а техника всякого рода, формальности и дисциплина — суть дело второстепенное;
в раннем возрасте жизни важно семейное воспитание, и потому жизнь
в закрытых заведениях вредно действует
на развитие детей; воспитатели и начальники учебных заведений должны знать свое дело и заботиться не об одной чистоте зданий и соблюдении формы воспитанниками».
Вот у этих сомнительных воинов и возникло какое-то недоразумение
специального характера, что-то вроде вопроса о чести мундира; может быть, это были старые счеты, но недоразумение перешло
в крупный разговор, потом
в ссору и, наконец, заключилось вызовом
на дуэль.
Молодой человек смотрел теперь
на труд мыслителя с особенной точки зрения; он хотел представить себе, что может почерпнуть из него человек, незнакомый со
специальной историей человеческой мысли, и он метался беспокойно, боясь, не дал ли он просившему камень вместо хлеба. Эта работа внимания и воображения утомила Семенова. Голова его отяжелела, тусклый свет огарка стал расплываться
в глазах, темная фигура маячила точно
в тумане.
В бильярдной письмоводитель земского начальника играет
в пирамидку с маркером огромными, иззубренными временем, громыхающими
на ходу шарами, дует со своим партнером водку и сыплет
специальными бильярдными поговорками.
Ниже пристани начинались пороги, которые начальство старалось уничтожить
в течение ста лет, собирало
на это предприятие деньги, получало какие-то таинственные субсидии и отчисления из каких-то еще более таинственных «
специальных средств».
Я не нахожу нужным
в предварительной части говорить о наблюдениях, сделанных мною
на сем
специальном поприще безумия, я им посвятил особый отдел
в большом сочинении моем [См.: Сравнительной психиатрии часть II, глава IV.
По крайней мере
на мнения его о Шевыреве
в «Московском наблюдателе» последовал отголосок
в 9-й же книжке «Телескопа», то есть через два месяца, а
в 5-й книжке следующего года помещена была
специальная статья Белинского «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя»«, где много досталось ученому профессору Шевыреву.
— Все помрем, — уклончиво отозвался медик. — Вот что, ангелок, напишу я вам записочку, и поедете вы
в Москву
на специальный рентгеновский снимок.
Я ограничусь при этом одною лишь областью венерических болезней; несмотря
на щекотливость предмета, мне приходится остановиться именно
на этой области, потому что она особенно богата такого рода фактами: дело
в том, что венерические болезни составляют
специальный удел людей и ни одна из них не прививается животным; поэтому многие вопросы, которые
в других отраслях медицины решаются животными прививками,
в венерологии могут быть решены только прививкою людям.
Высшая доза морфия — три сантиграмма; взрослой, совсем не слабой больной впрыснули под кожу пять миллиграммов морфия, — и она умерла; для объяснения таких фактов
в медицине существует
специальное слово «идиосинкразия», но это слово не дает мне никаких указаний
на то, когда я должен ждать чего-либо подобного…
И вот благородное, чистое и прекрасное человеческое тело обращено
в приманку для совершенно определенных целей; запретное, недоступное глазу человека другого пола, оно открывается перед ним только
в специальные моменты, усиливая сладострастие этих моментов и придавая ему остроту, и именно для сладострастников-то привычная нагота и была бы большим ударом [
На «классической вальпургиевой ночи» Мефистофель чувствует себя совершенно чужим.
И разве мы с тобой не рассмеялись бы, подобно авгурам, если бы увидели, как наш больной поглядывает
на часы, чтоб не опоздать
на десять минут с приемом назначенной ему жиденькой кислоты с сиропом?» Вообще, как я видел,
в медицине существует немало довольно-таки поучительных «
специальных терминов»; есть, например, термин: «ставить диагноз ex juvantibus, —
на основании того, что помогает»: больному назначается известное лечение, и, если данное средство помогает, значит, больной болен такою-то болезнью; второй шаг делается раньше первого, и вся медицина ставится вверх ногами: не зная болезни, больного лечат, чтобы
на основании результатов лечения определить, от этой ли болезни следовало его лечить!
Доказательства этому пан Духинский находил между прочим и
в том, что наши женщины отличаются маленькой ножкой — явный признак сродства с китаянками и что москали вовсе не подвержены ревматизму, который будто бы есть
специальная болезнь цивилизованной Западной Европы; мы же до того монголы, что не можем даже чувствовать ревматической ломоты, и что, стало быть,
в видах охранения цивилизованного мира надо восстановить
на месте нынешней России старую Польшу, а москалей прогнать за Урал
в среднеазиатские степи.
Специальную статью
на эту тему («Ты еси») написал
В. И. Иванов (см.: Иванов
В. Собр. соч.
— Нет, родная, это не подойдет, — начал он мягко и задушевно. —
В сестры не возьмут без тщательного,
специального обучения, без подготовки. Месяцев восемь надо будет усидчиво заниматься при одной из общин прежде, чем попасть
на войну, да еще вряд ли примут такую молоденькую, как вы…
Студента вы всегда могли отличить по его молодости, манере одеваться, прическе, тону, жестам. Но никаких внешних отличий
на нем не было. Тогда не видно было и тех беретов, которые теперь студенты носят как свой
специальный «головной убор». Все кафе, пивные, ресторанчики бывали полны молодежи, и вся она где-нибудь да значилась как учащаяся. Но средний, а особенно типичный студент, проводил весь свой день где угодно, но только не
в аудиториях.
И
в этой главе я буду останавливаться
на тех сторонах жизни, которые могли доставлять будущему писателю всего больше жизненных черт того времени, поддерживать его наблюдательность, воспитывали
в нем интерес к воспроизведению жизни, давали толчок к более широкому умственному развитию не по одним только
специальным познаниям, а
в смысле той universitas, какую я
в семь лет моих студенческих исканий,
в сущности, и прошел, побывав
на трех факультетах; а четвертый, словесный, также не остался мне чуждым, и он-то и пересилил все остальное, так как я становился все более и более словесником, хотя и не прошел строго классической выучки.
К 1870 году я начал чувствовать потребность отдаться какому-нибудь новому произведению, где бы отразились все мои пережитки за последние три-четыре года. Но странно! Казалось бы, моя любовь к театру,
специальное изучение его и
в Париже и
в Вене должны были бы поддержать во мне охоту к писанию драматических вещей. Но так не выходило, вероятнее всего потому, что кругом шла чужая жизнь, а разнообразие умственных и художественных впечатлений мешало сосредоточиться
на сильном замысле
в драме или
в комедии.
Несмотря
на то что
в моей тогдашней политико-социальной"платформе"были пробелы и недочеты, я искренно старался о том, чтобы
в журнале все отделы были наполнены. Единственный из тогдашних редакторов толстых журналов, я послал
специального корреспондента
в Варшаву и Краков во время восстания — Н.
В.Берга, считавшегося самым подготовленным нашим писателем по польскому вопросу. Стоило это, по тогдашним ценам, не дешево и сопряжено было с разными неприятностями и для редакции и для самого корреспондента.
Ко всему этому я был приготовлен и, как говорится,"куражу не терял". Сразу я направил наш разговор
на его тогдашние работы. Он уже выпустил
в свет и свою"Биологию"и"Психологию"и продолжал доделывать
специальные части"Социологии".