Неточные совпадения
Самгин, протирая очки, осматривался: маленькая, без окон, комната, похожая
на приемную дантиста, обставленная мягкой мебелью
в чехлах серой парусины, посредине — круглый стол,
на столе — альбомы,
на стенах — серые квадраты гравюр. Сквозь драпри цвета бордо
на дверях
в соседнее помещение
в комнату втекает красноватый сумрак и запах духов, и где-то далеко,
в тишине звучит приглушенный голос Бердникова...
Здесь по каждому отделу свой особый кабинет по обе стороны коридора, затем большой кабинет редактора и огромная редакционная
приемная, где перед громадными, во все
стены, библиотечными шкафами стоял двухсаженный зеленый стол,
на одном конце которого заседал уже начавший стариться фельетонист А.П. Лукин, у окна — неизменный А.Е. Крепов, а у другого секретарь редакции, молодой брюнет
в очках,
В.А. Розенберг принимал посетителей.
В единственной чистой комнате дома, которая служила
приемною, царствовала какая-то унылая нагота; по
стенам было расставлено с дюжину крашеных стульев, обитых волосяной материей, местами значительно продранной, и стоял такой же диван с выпяченной спинкой, словно грудь у генерала дореформенной школы;
в одном из простенков виднелся простой стол, покрытый загаженным сукном,
на котором лежали исповедные книги прихода, и из-за них выглядывала чернильница с воткнутым
в нее пером;
в восточном углу висел киот с родительским благословением и с зажженною лампадкой; под ним стояли два сундука с матушкиным приданым, покрытые серым, выцветшим сукном.
В углу,
в приемной, стоит большой образ
в киоте, с тяжелою лампадой, возле — ставник
в белом чехле;
на стенах висят портреты архиереев, вид Святогорского монастыря и венки из сухих васильков.
Сколько прелестей было измято его могильными руками! сколько ненависти родилось от его поцелуев!.. встал месяц; скользя вдоль
стены, его луч пробрался
в тесную комнату, и крестообразные рамы окна отделились
на бледном полу… и этот луч упал
на лицо Ольги — но ничего не прибавил к ее бледности, и красное пятно не могло утонуть
в его сияньи…
в это время
на стенных часах
в приемной пробило одиннадцать.
Приемная комната;
в глубине входная дверь; по
стенам тяжелые стулья хорошей, дорогой работы; по обе стороны, ближе к авансцене, боковые двери; налево от актеров, подле двери, большое конторское бюро и высокий табурет; направо,
на стене, два фамильные портрета плохой, дешевой работы,
в больших золоченых рамах; посредине большой стол, покрытый дорогой, тяжелой салфеткой;
на столе модная дамская шляпка и новая, приглаженная мужская шляпа.
Был десятый час утра. Дул холодный, сырой ветер, тающий снег с шорохом падал
на землю.
Приемный покой N-ской больницы был битком набит больными. Мокрые и иззябшие, они сидели
на скамейках, стояли у
стен;
в большом камине пылал огонь, но было холодно от постоянно отворявшихся дверей. Служители
в белых халатах подходили к вновь прибывшим больным и совали им под мышки градусники.
Из узкой передней лестница вела во второй этаж. С верхней площадки, через отворенную дверь, Евлампий Григорьевич вошел
в приемную комнату, вроде тех, какие бывают перед кабинетами министров, с кое-какой отделкой. К одной из
стен приставлен был стол, покрытый полинялым синим сукном.
На нем — закапанная хрустальная чернильница и графин со стаканом.
Леонид Михайлович взял у него из рук этот огарок, а
на камине швейцарской ключ и повел Фанни Викторовну по темной лестнице
на четвертый этаж, где он занимал угольный большой номер, состоящий из прихожей,
приемной и глубокого алькова за занавеской,
в котором стояла кровать, помещался мраморный умывальник, вделанный
в стене, с проведенной водой и маленький шкапчик.