Неточные совпадения
Полицеймейстер, точно, был чудотворец: как только услышал он, в чем дело, в ту ж минуту кликнул квартального, бойкого малого в лакированных ботфортах, и, кажется, всего два слова шепнул ему
на ухо да прибавил только: «Понимаешь!» — а уж там, в другой комнате, в продолжение того времени, как
гости резалися в вист, появилась
на столе белуга, осетры, семга, икра паюсная, икра свежепросольная, селедки, севрюжки, сыры, копченые
языки и балыки, — это все было со стороны рыбного ряда.
Едва Грэй вступил в полосу дымного света, как Меннерс, почтительно кланяясь, вышел из-за своего прикрытия. Он сразу угадал в Грэе настоящего капитана — разряд
гостей, редко им виденных. Грэй спросил рома. Накрыв стол пожелтевшей в суете людской скатертью, Меннерс принес бутылку, лизнув предварительно
языком кончик отклеившейся этикетки. Затем он вернулся за стойку, поглядывая внимательно то
на Грэя, то
на тарелку, с которой отдирал ногтем что-то присохшее.
Ко мне в каюту толпой стали ломиться индийцы, малайцы, китайцы, с аттестатами от судов разных наций, все портные, прачки, комиссионеры.
На палубе настоящий базар: разноплеменные
гости разложили товары, и каждый горланил
на своем
языке, предлагая материи, раковины, обезьян, птиц, кораллы.
Мы повели
гостей в капитанскую каюту: там дали им наливки, чаю, конфект. Они еще с лодки все показывали
на нашу фор-брам-стеньгу,
на которой развевался кусок белого полотна, с надписью
на японском
языке «Судно российского государства». Они просили списать ее, по приказанию разумеется, чтоб отвезти в город, начальству.
Гостей посадили за стол и стали потчевать чаем, хлебом, сухарями и ромом. Потом завязалась с ними живая письменная беседа
на китайском
языке. Они так проворно писали, что глаза не поспевали следить за кистью.
Наконец мы, более или менее, видели четыре нации, составляющие почти весь крайний восток. С одними имели ежедневные и важные сношения, с другими познакомились поверхностно, у третьих были в
гостях,
на четвертых мимоходом взглянули. Все четыре народа принадлежат к одному семейству если не по происхождению, как уверяют некоторые, производя, например, японцев от курильцев, то по воспитанию, этому второму рождению, по культуре, потом по нравам, обычаям, отчасти
языку, вере, одежде и т. д.
Хозяин и
гости пошли
на псарный двор, где более пятисот гончих и борзых жили в довольстве и тепле, прославляя щедрость Кирила Петровича
на своем собачьем
языке.
Сказавши это, он бросился
на кресло, изнеможенный, и замолчал. При слове «гильотина» хозяин побледнел,
гости обеспокоились, сделалась пауза. Магистр был уничтожен, но именно в эти минуты самолюбие людское и закусывает удила. И. Тургенев советует человеку, когда он так затешется в споре, что самому сделается страшно, провесть раз десять
языком внутри рта, прежде чем вымолвить слово.
— Вот, дружище, даже поврать не дадут — вот что значит совесть-то налицо! У меня, душа моя, просто; я живу патриархом; у меня всякий может говорить все, что
на язык взбредет… Анна Ивановна! потчуй же
гостя, сударыня! Да ты к нам
погостить, что ли?
Лакеи во фраках и белых галстуках бесшумно обходят
гостей, под зорким наблюдением старого жуира, который лишь
на минутку садится за стол и почти все время дежурит около входной двери, щелкая
языком, когда мимо него проносят лакомые блюда, и тревожно произнося:"psst!" — когда в сервировке замечается промах.
Он снова навалился
на плечо
гостя, щурясь, выжимая слёзы, отыскивая глаза его мутным, полуслепым взглядом; дряблые губы дрожали, маленький
язык шевелился по-змеиному быстро, и старик шептал...
Сам
гость упорно не желал замечать ничего и добродушнейшим образом что-то сюсюкал, причмокивал
языком и топтался
на одном месте, как привязанная к столбу лошадь.
Все приличия были забыты: пьяные господа обнимали пьяных слуг; некоторые
гости ревели наразлад вместе с песенниками; другие, у которых ноги были тверже
языка, приплясывали и кривлялись, как рыночные скоморохи, и даже важный Замятня-Опалев несколько раз приподнимался, чтоб проплясать голубца; но, видя, что все его усилия напрасны, пробормотал: «Сердце мое смятеся и остави мя сила моя!» Пан Тишкевич хотя не принимал участия в сих отвратительных забавах, но, казалось, не скучал и смеялся от доброго сердца, смотря
на безумные потехи других.
С полминуты, не имея силы тронуться ни одним членом, смотрел я молча
на этого ужасного
гостя, в груди моей не было голоса,
язык мой онемел.
Хозяин с семьёй и немногими
гостями сидел за столом среди старых ткачей, солоно шутил с дерзкими
на язык шпульницами, много пил, искусно подзадоривал людей к веселью и, распахивая рукою поседевшую бороду, кричал возбуждённо...
Барышни с своей стороны не глядели более ни
на Павла, ни
на его собеседника, а разговаривали громко о недавно бывшем маскараде
на французском
языке, что они всегда делали в укор невежественным
гостям Феоктисты Саввишны.
Тут узнал я, что дядя его, этот разумный и многоученый муж, ревнитель целости
языка и русской самобытности, твердый и смелый обличитель торжествующей новизны и почитатель благочестивой старины, этот открытый враг слепого подражанья иностранному — был совершенное дитя в житейском быту; жил самым невзыскательным
гостем в собственном доме, предоставя все управлению жены и не обращая ни малейшего внимания
на то, что вокруг него происходило; что он знал только ученый совет в Адмиралтействе да свой кабинет, в котором коптел над словарями разных славянских наречий, над старинными рукописями и церковными книгами, занимаясь корнесловием и сравнительным словопроизводством; что, не имея детей и взяв
на воспитание двух родных племянников, отдал их в полное распоряжение Дарье Алексевне, которая, считая все убеждения супруга патриотическими бреднями, наняла к мальчикам француза-гувернера и поместила его возле самого кабинета своего мужа; что родные его жены (Хвостовы), часто у ней гостившие, сама Дарья Алексевна и племянники говорили при дяде всегда по-французски…
Словом, я вижу, что он немного корчит из себя барича; к супруге своей в то же время очень внимателен, беспрестанно, знаете, обращается к ней
на французском
языке. Она ему также отвечает по-французски. Я-то не понимаю, а только жена мне после сказывала, что она это, как называется, произносит совершенно как француженка. Далее потом вышли как-то и мы, и
гости все наши в залу. Он, увидевши тут фортепьяно, вдруг говорит моей жене...
— Что же это ты,
на срам, что ли, хочешь поднять меня перед
гостями?.. А?..
На смех ты это делаешь, что ли?.. Да говори же, спасенница… Целый, почитай, вечер с
гостями сидела, все ее видели, и вдруг, ни с того ни с сего, ночью, в самые невесткины именины, домой собраться изволила!.. Сказывай, что
на уме?.. Ну!.. Да что ты проглотила язык-от?
Разговор, конечно, шел исключительно по-французски, и надо заметить, что графиня усердно старалась и заботилась об этом, дабы не утруждать
гостя ответами
на чуждом и притом враждебном ему
языке, который ни в каком случае, казалось ей, не мог быть ему приятен.
— Гм… так вот в чем дело! — ухмыльнулся Свитка, руки в карманы, пройдясь по комнате и остановясь, наконец, перед своим
гостем. — Другими словами, в переводе
на бесцеремонный
язык, ваша мысль формулируется таким образом. Я не могу довериться тебе, любезный друг, потому что ты, быть может, не более, как ловкий полицейский шпион и можешь головой выдать меня правительству. Так что ли, господин Хвалынцев?
Увлечение мое морской стихией в то время давно уже кончилось. Определилась моя большая способность к
языкам. Папа говорил, что можно бы мне поступить
на факультет восточных
языков, оттуда широкая дорога в дипломаты
на Востоке. Люба только что прочла «Фрегат Палладу» Гончарова. Мы говорили о красотах Востока, я приглашал их к себе в
гости на Цейлон или в Сингапур, когда буду там консулом. Или нет, я буду не консулом, а доктором и буду лечить Наташу. — Наташа, покажите
язык!
Феофан принимал у себя много знаменитых лиц, посещавших столицу. У него
гостили китайские послы, посещал его принц Бевернский, впоследствии супруг Анны Леопольдовны, угощал он у себя и гданских депутатов. Посетила его приморскую мызу и императрица Анна Иоанновна.
На этот случай Феофан написал стихи
на латинском
языке и русском.
Хрущ глаза поднял, нацелился в купеческого второй гильдии сына, неловко тому стало. И дрозд тоже тараканов своих бросил, смотрит
на солдата: каждый, мол, день чистые
гости ходят, а такого обалдуя еще не бывало. Пососал скоропомощный
язык, сплюнул.
Невольный
гость отдал должную честь яствам и питьям, но надежды Баура не оправдались — он оказался очень сдержанным
на язык.
Прошло почти десять дней, а
гостя нет. Целый день проходит у меня в молчании. Я сама
на себя бешусь; но не могу развязать
язык. Я просто бегаю от Степы. Как это глупо! Разве я боюсь чего-нибудь? Разве Степа имеет
на меня какие-нибудь права? Он сам же просился всегда в конфиденты…
— Я думаю даже совсем переселиться
на берега красавицы Невы, — по обыкновению, вычурным, но чистым русским
языком сказал
гость.
И
гости, из Коминтерна пели — каждый
на своем
языке. Плечистый великан-немец стоял сзади Лельки, она слышала над самым ухом его крепкий, густой голос...
Гости, известно, ухмыляются: разнесло, мол, помещика, — рот нараспашку,
язык на плече…
— О! он любит свеженьких женщин, этот старик, — сказал один из
гостей, куривший сигару. (Разговор, разумеется, происходил
на французском
языке, но я передаю его по-русски, что и постоянно буду делать в продолжение этой истории.)
Проводив одного
гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив
на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда
на русском, иногда
на очень дурном, но самоуверенном французском
языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправлял редкие седые волосы
на лысине, и опять звал обедать.