Неточные совпадения
— Чем труднее задача, тем приятнее победа, — заметил Вершинин. — Вам, Сарматов, как человеку, знакомому с
небесными светилами, нетрудно уже примениться к земным планетам, около которых приходится теперь вам вращаться наперекор
законам небесной механики.
— Тс! ах, царь мой
небесный! Да не докучайте вы мне пожалуйста, отец Захария, с своими
законами! Ничего я не буду делать!
Недоразумение состоит именно в том, что учение Христа руководит людьми иным способом, чем руководят учения, основанные на низшем жизнепонимании. Учения общественного жизнепонимания руководят только требованием точного исполнения правил или
законов. Учение Христа руководит людьми указанием им того бесконечного совершенства отца
небесного, к которому свойственно произвольно стремиться всякому человеку, на какой бы степени несовершенства он ни находился.
Выпустив из присутственной комнаты последних лиц, за которыми наступала очередь разобрать дело старушки, он помедлил некоторое время и сидел молча, с целью восстановить в себе все свои духовные силы и призвать спокойную ясность своему рассудку, и затем велел ввести мать и детей, которые стали в ряд перед зерцалом
закона, портретом царя и освещенным лампадою ликом
небесного судии, под которым внизу помещался судия земной.
А дошло до нас по слуху, что живешь ты, Григорий, у какой там ни есть дворничихи в Харькиве в полюбовниках, забывши свой привечный
закон и лерегию, как хозяйскому сыну и женину мужу делать грех и от людей и от господа царя
небесного.
Когда, как хор одушевленный,
Земля, и звезды, и луна
Гремят хвалой творцу вселенной,
Себя со злобою надменной
Ему равняет Сатана!
Но беса умствованья ложны,
Тождествен с истиною тот,
Кого
законы непреложны,
Пред чьим величием ничтожны
Равно кто любит иль клянет!
Как звездный блеск в
небесном поле
Ясней выказывает мгла,
Так на твою досталось долю
Противуречить божьей воле,
Чтоб тем светлей она была!
В науке истина, облеченная не в вещественное тело, а в логический организм, живая архитектоникой диалектического развития, а не эпопеей временного бытия; в ней
закон — мысль исторгнутая, спасенная от бурь существования, от возмущений внешних и случайных; в ней раздается симфония сфер
небесных, и каждый звук ее имеет в себе вечность, потому что в нем была необходимость, потому что случайный стон временного не достигает так высоко.
[Я и мой товарищ по гимназии, нынче известный русский математик К. Д. Краевич, знавали этого антика в конце сороковых годов, когда мы были в третьем классе Орловской гимназии и жили вместе в доме Лосевых, «Антон-астроном» (тогда уже престарелый) действительно имел кое-какие понятия о
небесных светилах и о
законах вращения, но главное, что было интересно: он сам приготовил для своих труб стекла, отшлифовывая их песком и камнем из донышек толстых хрустальных стаканов, и через них он оглядывал целое небо…
Лети к моей любезной
Ты, песенка моя,
Представь ей рок мой слезный, —
Скажи, как страстен я.
Поди в прелестны руки,
Предстань ее очам,
Скажи сердечны муки
Небесным красотам.
Скажи, что лучшей доли
Не стану я желать,
Как сладкой лишь неволи —
Ее
закон внимать…
Закон жизни о том, чтобы любить бога и ближнего, прост и ясен, — всякий человек, когда войдет в разум, сознает его в своем сердце. И потому, если бы не было ложных учений, все люди держались бы этого
закона и на земле было бы царство
небесное.
Первозданному человеку
законом целомудренного бытия, силою которого он воссоединял в себе весь мир, становясь царем его, была любовь к
Небесному Отцу, требовавшая от него детски доверчивого, любовного послушания.
Одинаково, и по Платону и по Аристотелю, все произрастает, в
небесном архетипе имея свою энтелехию и внутренний
закон бытия, как смутное влечение, или искание своей собственной формы: κινεϊ ως έρώμενον, по слову Аристотеля.
Совершенство Отца
Небесного не может быть нормой для грешного мира, оно абсолютно, а
закон всегда относителен к греху.
Только Евангелие понимает это и указывает новые пути, непонятные для
закона, — любовь к врагам, неосуждение ближних и грешников, мытари и грешники впереди идут в Царство
Небесное, человек выше субботы и пр.
Дядин. Позвольте, господа! После того инцидента я своего долга не нарушал. Я до сих пор ее люблю и верен ей, помогаю, чем могу, и завещал свое имущество ее деточкам, которых она прижила с любимым человеком. Я долга не нарушал и горжусь. Я горд! Счастья я лишился, но у меня осталась гордость. А она? Молодость уж прошла, красота под влиянием
законов природы поблекла, любимый человек скончался, царство ему
небесное… Что же у нее осталось? (Садится.) Я вам серьезно, а вы смеетесь.
— Гм… Меня оскорбили, да я же еще и сидеть должен… Удивление… Надо, господин мировой судья, по
закону судить, а не умствуя. Ваша покойная маменька, Варвара Сергеевна, дай бог ей царство
небесное, таких, как Осип, сечь приказывала, а вы им поблажку даете… Что ж из этого выйдет? Вы их, шельмов, оправдаете, другой оправдает… Куда же идти тогда жаловаться?
Обычное заблуждение о жизни состоит в том, что подчинение нашего животного тела своему
закону, совершаемое не нами, но только видимое нами, принимается за жизнь человеческую, тогда как этот
закон нашего животного тела, с которым связано наше разумное сознание, исполняется в нашем животном теле так же бессознательно для нас, как он исполняется в дереве, в кристалле, в
небесном теле.
Разум для человека тот
закон, по которому совершается его жизнь, — такой же
закон, как и тот
закон для животного, по которому оно питается и плодится, — как и тот
закон для растения, по которому растет, цветет трава, дерево, — как и тот
закон для
небесного тела, по которому движутся земля и светила.
Нового письмоводителя начали также провозглашать благодетелем человечества и говорили при этом: «Вот и Насон Моисеич, дай Бог ему царствие
небесное! уж не добрая ли была душа… а все-таки, бывало, гнет на
закон.
Для истории признание свободы людей как силы, могущей влиять на исторические события, т. е. не подчиненной
законам, есть то же, чтó для астрономии признание свободной силы движения
небесных сил.
— Земное правосудие часто бывает бессильно, — воскликнул я, — но я умоляю правосудие
небесное, умоляю справедливую жизнь, которая никогда не прощает, умоляю все высшие
законы, под властью которых живет человек, — да не избежит виновный заслуженной им беспощадной кары! кары!
Законам жизни, а не смерти и не поэтического вымысла, как бы ни был он прекрасен, должен подчиняться человек. Да и может ли быть прекрасным вымысел? Разве нет красоты в суровой правде жизни, в мощном действии ее непреложных
законов, с великим беспристрастием подчиняющих себе как движение
небесных светил, так и беспокойное сцепление тех крохотных существ, что именуются людьми!
Так судили по
закону, сиречь по
небесному, т. е. по Писанию, и так право судили и так подобает быти суду праву.
Признание это уничтожает возможность существования
законов, т. е. какого бы то ни было знания. Если существует хоть одно свободно двигающееся тело, то не существует более
законов Келлера и Ньютона и не существует более никакого представления о движении
небесных тел. Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного исторического
закона и никакого представления об исторических событиях.