Неточные совпадения
Вдруг он остановился; новый, совершенно
неожиданный и чрезвычайно простой
вопрос разом сбил его с толку и горько его изумил...
Сомнений не было, что Версилов хотел свести меня с своим сыном, моим братом; таким образом, обрисовывались намерения и чувства человека, о котором мечтал я; но представлялся громадный для меня
вопрос: как же буду и как же должен я вести себя в этой совсем
неожиданной встрече, и не потеряет ли в чем-нибудь собственное мое достоинство?
От
неожиданного счастья она теряла голову и плохо помнила, что говорила, повторяя одни
вопросы и отвечая невпопад.
К тому же мне кажется, что тут явятся многие
вопросы неожиданные.
— Нет, заметьте, заметьте, — подхватил Липутин, как бы и не слыхав Степана Трофимовича, — каково же должно быть волнение и беспокойство, когда с таким
вопросом обращаются с такой высоты к такому человеку, как я, да еще снисходят до того, что сами просят секрета. Это что же-с? Уж не получили ли известий каких-нибудь о Николае Всеволодовиче
неожиданных?
В минуты приезда
неожиданных гостей княгиня только что вернулась из института, где на другой день назначен был выпуск, и находилась в неприятном волнении. Она встретила друзей с изумлением, и ее первым к ним словом был
вопрос...
Знала, что после этого
неожиданного и нелепого таки
вопроса Саша непременно взглянет широко открытыми глазами, несколько секунд будет смотреть удивленно, а потом открыто и ясно улыбнется...
Потом Федор Мельничный, желтый, худой, длинный, сутуловатый мужик, тоже молодой, с редкими волосами на бороде и с маленькими глазками, всегда желчный, мрачный, во всем находивший злую сторону и часто озадачивавший сходку своими
неожиданными и отрывистыми
вопросами и замечаниями.
Скоро и практический
вопрос, поставленный Дробышем, отступил перед другими злобами дня, сильно задевшими наш дружеский кружок с совершенно
неожиданной стороны.
Чудачества Василия Петровича приучили весь небольшой кружок его знакомых не удивляться ни одной его выходке, а потому никто и не удивился его быстрому и
неожиданному исчезновению. Но он должен же был возвратиться. Никто и не сомневался, что он возвратится:
вопрос был только в том, куда он скрылся? где он скитается? что его так раздражало и чем он врачует себя от этих раздражений? — это были
вопросы, разрешение которых представляло для моей скуки довольно большой интерес.
Только изредка, заходя домой, он улаживался на нее, делал мальчикам
неожиданный экзамен с каким-нибудь курьезным
вопросом в конце каждого испытания, и затем кровать эта опять стояла пустою.
Публика захлопала и закричала «браво!». Профессор же, очевидно, приведенный в недоумение столь самовольным и
неожиданным заявлением, в котором заключалась такая странная логика, снова взошел на кафедру и в свою очередь обратился к публике с
вопросом: желает ли она продолжения его лекций, так как между ссылкой и публичными лекциями нет никакой достаточно законной и разумной причины, которая оправдывала бы столь самовольное и насильственное прекращение чтений?
Этот
вопрос следует вообще освободить от связи с временем, нам известным, потому что метафизическая катастрофа, онтологический переворот, необходимо сопровождается переменою и в качестве времени, и она таит в себе
неожиданные и непостижимые для нас теперь способы решения
вопроса.
Довольно странно было, что эта
неожиданная находка, однако, очень мало их поразила: и Евангел, и Форов как будто находили, что этого надо было ждать и майор наконец даже высказал такую мысль, которая со стороны его собеседника вызвала только простой
вопрос...
Очень меня раз папа удивил, — такой он высказал
неожиданный взгляд по
вопросу, для меня совершенно бесспорному, во всех Майн-Ридах решавшемуся совершенно одинаково. Я однажды сказал брату...
На
вопрос, как вас титуловать (заметим, первый и необходимый
вопрос каждого немца при первом знакомстве), Красный нос отвечал, что он гофрат [Гофрат — надворный советник; вообще — почетный титул.], доктор Падуанского университета, член разных ученых обществ и корреспондент разных принцев; к тому ж игре в алмазе на руке его сделана уже примерная оценка и караты в нем по виду взвешены — все это заставило скоро забыть об уродливости носа и горбе
неожиданного посетителя и находить в нем не только интересность, даже привлекательность.
Посыпались от баб
вопросы самые
неожиданные...
— Я имел и имею на него влияние, на него я и рассчитывал, взявшись за эту щекотливую миссию, снисходя к настойчивым просьбам Nadine и Julie, но, увы, потерпел
неожиданное фиаско: в этом
вопросе он неумолим! — закончил граф, с важностью вытянув нижнюю губу.
— Какой
вопрос?.. — спросил он, пораженный
неожиданной переменой разговора.
Все предположенные на досуге
вопросы и ответы вылетели из головы, наступивший момент объяснения, хотя и далеко не
неожиданный, заставил сильно забиться его сердце. Нервною походкою отправился он на половину старого князя и как-то невольно замедлил шаги перед дверью отцовского кабинета. Он нажал ручку двери, она медленно отворилась, он вошел.
Мириады мыслей неслись в голове молодого офицера. Все прошлое восстало перед ним общей картиной; дымка таинственности с нее исчезла. Все мучившие его еще с детства
вопросы вдруг получили
неожиданное разрешение.
Князь поставил
вопрос, совершенно им
неожиданный и непредвиденный. Действительно, если внутренность беседки не подтвердит сложившейся о ней легенды, то уменьшится один из поводов людского суеверия, если же там на самом деле найдутся останки несчастных, лишенных христианского погребения, то лучше поздно, чем никогда исправить этот грех. Ни против того, ни против другого возражения молодого князя не мог ничего ответить отец Николай как служитель алтаря. Потому-то он и умолк.
За последние дни я слишком разволновался и наговорил о себе много несправедливого. Волнение плохой помощник в рассуждениях, когда нужен трезвый и ясный взгляд на вещи; но слишком расстроили меня эти
неожиданные разоблачения, которые, как из рога изобилия, полились из уст наших думских Цицеронов. Любопытный
вопрос: если я проморгал, что следует, то куда же смотрели сами думские Цицероны? Им-то уже, во всяком случае, следовало быть поглазастее.
Получил письмо от Андрея Васильевича. Выразив глубокое сожаление о смерти Павлуши, которого он очень любил, Андрей Васильевич извиняется, что не может много писать, очень занят и утомлен, а по поводу некоторых моих идейных сомнений и
вопросов преподает
неожиданный совет: поучиться у немцев! Вот выдержка из его удивительного письма...