Левин вошел на приступки, разбежался сверху сколько мог и пустился вниз, удерживая в
непривычном движении равновесие руками. На последней ступени он зацепился, но, чуть дотронувшись до льда рукой, сделал сильное движение, справился и смеясь покатился дальше.
Его тотчас же окружили со всех сторон дамы, упрашивая пройтись еще один тур. Но он, утомленный
непривычным движением, тяжело дышал и обмахивался платком.
Неточные совпадения
Помещик с седыми усами был, очевидно, закоренелый крепостник и деревенский старожил, страстный сельский хозяин. Признаки эти Левин видел и в одежде — старомодном, потертом сюртуке, видимо
непривычном помещику, и в его умных, нахмуренных глазах, и в складной русской речи, и в усвоенном, очевидно, долгим опытом повелительном тоне, и в решительных
движениях больших, красивых, загорелых рук с одним старым обручальным кольцом на безыменке.
Осторожно, не делая резких
движений, Самгин вынул портсигар, папиросу, — спичек в кармане не оказалось, спички лежали на столе. Тогда он, спрятав портсигар, бросил папиросу на стол и сунул руки в карманы. Стоять среди комнаты было глупо, но двигаться не хотелось, — он стоял и прислушивался к
непривычному ощущению грустной, но приятной легкости.
Она стояла, прислонясь спиною к тонкому стволу березы, и толкала его плечом, с полуголых ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая пальцами
непривычные слезы со щек, и было что-то брезгливое в быстрых
движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до цвета бронзы, тоненькую, стройную фигурку красиво облегало синее платье, обшитое красной тесьмой, в ней было что-то необычное, удивительное, как в девочках цирка.
Случилось это следующим образом. Один из наших молодых учителей, поляк пан Высоцкий, поступил в университет или уехал за границу. На его место был приглашен новый, по фамилии, если память мне не изменяет, Буткевич. Это был молодой человек небольшого роста, с очень живыми
движениями и ласково — веселыми, черными глазами. Вся его фигура отличалась многими
непривычными для нас особенностями.
Стал он припоминать вслух о том, с какою неохотою он, небогатый,
непривычный к
движениям и людям, в конце апреля ехал сюда в N-ский уезд, где ожидал встретить скуку, одиночество и равнодушие к статистике, которая, по его мнению, среди наук занимает теперь самое видное место.
Зрелище было истинно величественное. Одно только для меня, как человека, не принимавшего участия в деле и
непривычного, портило вообще впечатление, было то, чтò мне казалось лишним — и это
движение, и одушевление, и крики. Невольно приходило сравнение человека, который сплеча топором рубил бы воздух.