Неточные совпадения
Наконец, некоторые (особенно из психологов)
допустили даже возможность того, что и действительно он
не заглядывал в кошелек, а потому и
не знал, что в нем было, и,
не зная, так и снес под камень, но тут же из этого и заключали, что самое преступление
не могло иначе и случиться, как при некотором временном умопомешательстве, так сказать, при болезненной мономании
убийства и грабежа, без дальнейших целей и расчетов на выгоду.
Тогда я понял, что он меня боится. Он никак
не мог
допустить, что я мог быть один, и думал, что поблизости много людей. Я знал, что если я выстрелю из винтовки, то пуля пройдет сквозь дерево, за которым спрятался бродяга, и убьет его. Но я тотчас же поймал себя на другой мысли: он уходил, он боится, и если я выстрелю, то совершу
убийство. Я отошел еще немного и оглянулся. Чуть-чуть между деревьями мелькала его синяя одежда. У меня отлегло от сердца.
Часто, когда видишь
не только рекрутские наборы, учения военных, маневры, но городовых с заряженными револьверами, часовых, стоящих с ружьями и налаженными штыками, когда слышишь (как я слышу в Хамовниках, где я живу) целыми днями свист и шлепанье пуль, влипающих в мишень, и видишь среди города, где всякая попытка самоуправства, насилия запрещается, где
не разрешается продажа пороха, лекарств, быстрая езда, бездипломное лечение и т. п., видишь в этом же городе тысячи дисциплинированных людей, обучаемых
убийству и подчиненных одному человеку, — спрашиваешь себя: да как же те люди, которые дорожат своею безопасностью, могут спокойно
допускать и переносить это?
Он видит вопиющую несообразность в том, что я,
допуская свободную волю,
не оправдываю
убийства и мщения, и клянется, что меня за мои несообразности когда-нибудь в желтый дом посадят.
Я решительно потерялся и
не знал, как понимать мне Кузьму: виновность свою он отрицал безусловно, да и предварительное следствие было против его виновности: убита была Ольга
не из корыстных целей, покушения на ее честь, по мнению врачей, «вероятно,
не было»; можно было разве
допустить, что Кузьма убил и
не воспользовался ни одною из этих целей только потому, что был сильно пьян и потерял соображение или же струсил, что
не вязалось с обстановкой
убийства?..
Допустив это, человек
не может
не видеть, что люди, поедавшие друг друга, перестают поедать; убивавшие пленных и своих детей, перестают их убивать; что военные, гордившиеся
убийством, перестают этим гордиться; учреждавшие рабство, уничтожают его; что люди, убивавшие животных, начинают приручать их и меньше убивать; начинают питаться, вместо тела животных, их яйцами и молоком; начинают и в мире растений уменьшать их уничтожение.
То же самое и революционеры каких бы то ни было партий, если они
допускают убийство для достижения своих целей. Сколько бы ни говорили они о том, что, когда власть будет в их руках, им
не нужно будет употреблять тех средств насилия, которые они употребляют теперь, — поступки их столь же безнравственны и жестоки, как и действия правительств. И потому точно так же, как и злодейства правительств, производят такие страшные последствия: озлобления, озверения, развращения людей.