Неточные совпадения
— потому что, случится, поедешь
куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: «Лошадей!» И там на станциях никому
не дадут, все дожидаются: все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты себе и в ус
не дуешь. Обедаешь где-нибудь у губернатора, а там — стой, городничий! Хе, хе, хе! (Заливается и помирает со смеху.)Вот что, канальство, заманчиво!
Я
не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду
куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
— Ну, хорошо. Понято, — сказал Степан Аркадьич. — Так видишь ли: я бы позвал тебя к себе, но жена
не совсем здорова. А вот что: если ты хочешь их видеть, они, наверное, нынче в Зоологическом Саду от четырех до пяти. Кити на коньках катается. Ты поезжай туда, а я заеду, и вместе
куда-нибудь обедать.
— На том свете? Ох,
не люблю я тот свет!
Не люблю, — сказал он, остановив испуганные дикие глаза на лице брата. — И ведь вот, кажется, что уйти изо всей мерзости, путаницы, и чужой и своей, хорошо бы было, а я боюсь смерти, ужасно боюсь смерти. — Он содрогнулся. — Да выпей что-нибудь. Хочешь шампанского? Или поедем
куда-нибудь. Поедем к Цыганам! Знаешь, я очень полюбил Цыган и русские песни.
— От княгини Лиговской; дочь ее больна — расслабление нервов… Да
не в этом дело, а вот что: начальство догадывается, и хотя ничего нельзя доказать положительно, однако я вам советую быть осторожнее. Княгиня мне говорила нынче, что она знает, что вы стрелялись за ее дочь. Ей все этот старичок рассказал… как бишь его? Он был свидетелем вашей стычки с Грушницким в ресторации. Я пришел вас предупредить. Прощайте. Может быть, мы больше
не увидимся, вас ушлют
куда-нибудь.
Герои наши видели много бумаги, и черновой и белой, наклонившиеся головы, широкие затылки, фраки, сертуки губернского покроя и даже просто какую-то светло-серую куртку, отделившуюся весьма резко, которая, своротив голову набок и положив ее почти на самую бумагу, выписывала бойко и замашисто какой-нибудь протокол об оттяганье земли или описке имения, захваченного каким-нибудь мирным помещиком, покойно доживающим век свой под судом, нажившим себе и детей и внуков под его покровом, да слышались урывками короткие выражения, произносимые хриплым голосом: «Одолжите, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!» — «Вы всегда
куда-нибудь затаскаете пробку с казенной чернильницы!» Иногда голос более величавый, без сомнения одного из начальников, раздавался повелительно: «На, перепиши! а
не то снимут сапоги и просидишь ты у меня шесть суток
не евши».
— Да
не позабудьте, Иван Григорьевич, — подхватил Собакевич, — нужно будет свидетелей, хотя по два с каждой стороны. Пошлите теперь же к прокурору, он человек праздный и, верно, сидит дома, за него все делает стряпчий Золотуха, первейший хапуга в мире. Инспектор врачебной управы, он также человек праздный и, верно, дома, если
не поехал
куда-нибудь играть в карты, да еще тут много есть, кто поближе, — Трухачевский, Бегушкин, они все даром бременят землю!
—
Не знаю, — отвечал он мне небрежно, — я ведь никогда
не езжу в карете, потому что, как только я сяду, меня сейчас начинает тошнить, и маменька это знает. Когда мы едем
куда-нибудь вечером, я всегда сажусь на козлы — гораздо веселей — все видно, Филипп дает мне править, иногда и кнут я беру. Этак проезжающих, знаете, иногда, — прибавил он с выразительным жестом, — прекрасно!
И долго, несколько часов, ему все еще мерещилось порывами, что «вот бы сейчас,
не откладывая, пойти
куда-нибудь и все выбросить, чтоб уж с глаз долой, поскорей, поскорей!» Он порывался с дивана несколько раз, хотел было встать, но уже
не мог.
Он очень хорошо знал, он отлично хорошо знал, что они в это мгновение уже в квартире, что очень удивились, видя, что она отперта, тогда как сейчас была заперта, что они уже смотрят на тела и что пройдет
не больше минуты, как они догадаются и совершенно сообразят, что тут только что был убийца и успел
куда-нибудь спрятаться, проскользнуть мимо них, убежать; догадаются, пожалуй, и о том, что он в пустой квартире сидел, пока они вверх проходили.
— Я бы вот как сделал: я бы взял деньги и вещи и, как ушел бы оттуда, тотчас,
не заходя никуда, пошел бы
куда-нибудь, где место глухое и только заборы одни, и почти нет никого, — огород какой-нибудь или в этом роде.
А вот теперь смотрите сюда: этот франт, с которым я сейчас драться хотел, мне незнаком, первый раз вижу; но он ее тоже отметил дорогой сейчас, пьяную-то, себя-то
не помнящую, и ему ужасно теперь хочется подойти и перехватить ее, — так как она в таком состоянии, — завезти
куда-нибудь…
Не в полной памяти прошел он и в ворота своего дома; по крайней мере, он уже прошел на лестницу и тогда только вспомнил о топоре. А между тем предстояла очень важная задача: положить его обратно, и как можно незаметнее. Конечно, он уже
не в силах был сообразить, что, может быть, гораздо лучше было бы ему совсем
не класть топора на прежнее место, а подбросить его, хотя потом,
куда-нибудь на чужой двор.
Наконец, пришло ему в голову, что
не лучше ли будет пойти
куда-нибудь на Неву? Там и людей меньше, и незаметнее, и во всяком случае удобнее, а главное — от здешних мест дальше. И удивился он вдруг: как это он целые полчаса бродил в тоске и тревоге, и в опасных местах, а этого
не мог раньше выдумать! И потому только целые полчаса на безрассудное дело убил, что так уже раз во сне, в бреду решено было! Он становился чрезвычайно рассеян и забывчив и знал это. Решительно надо было спешить!
— Э-эх, наплевать! — презрительно и с отвращением прошептал Раскольников, как бы и говорить
не желая. Он было опять привстал, точно хотел
куда-нибудь выйти, но опять сел в видимом отчаянии.
Он пошел к Неве по В—му проспекту; но дорогою ему пришла вдруг еще мысль: «Зачем на Неву? Зачем в воду?
Не лучше ли уйти
куда-нибудь очень далеко, опять хоть на острова, и там где-нибудь, в одиноком месте, в лесу, под кустом, — зарыть все это и дерево, пожалуй, заметить?» И хотя он чувствовал, что
не в состоянии всего ясно и здраво обсудить в эту минуту, но мысль ему показалась безошибочною.
Лариса. Ах, как нехорошо! Нет хуже этого стыда, когда приходится за других стыдиться… Вот мы ни в чем
не виноваты, а стыдно, стыдно, так бы убежала
куда-нибудь. А он как будто
не замечает ничего, он даже весел.
— Постой, Иван Кузьмич, — сказала комендантша, вставая с места. — Дай уведу Машу
куда-нибудь из дому; а то услышит крик, перепугается. Да и я, правду сказать,
не охотница до розыска. Счастливо оставаться.
«За что он меня так благодарит? — подумал Павел Петрович, оставшись один. — Как будто это
не от него зависело! А я, как только он женится, уеду
куда-нибудь подальше, в Дрезден или во Флоренцию, и буду там жить, пока околею».
— Его дома нет; он обыкновенно встает рано и отправляется
куда-нибудь. Главное,
не надо обращать на него внимания: он церемоний
не любит.
Папиросу он курил медленно, стоял у стены долго, но ничего
не случилось,
не взорвалось, а просто он почувствовал утомление и необходимость пойти
куда-нибудь.
Иноков постучал пальцами в окно и, размахивая шляпой, пошел дальше. Когда ветер стер звук его шагов, Самгин пошел домой, подгоняемый ветром в спину, пошел, сожалея, что
не догадался окрикнуть Инокова и отправиться с ним
куда-нибудь, где весело.
— Меня к страху приучил хозяин, я у трубочиста жил, как я — сирота. Бывало, заорет: «Лезь, сволочь, сукиного сына!» В каменную стену полезешь,
не то что
куда-нибудь. Он и печник был. Ему смешно было, что я боюсь.
— Что же вы делаете здесь? Почему
не едете
куда-нибудь работать?
«Поживу в Петербурге с неделю. Потом еще
куда-нибудь съезжу. А этим скажу: получил телеграмму. Айно узнает, что телеграммы
не было. Ну, и пусть знает».
— Знаю. Это —
не мое дело. А вот союзники, вероятно, завтра снова устроят погромчик в связи с похоронами регента… Пойду убеждать Лизу, чтоб она с Аркадием сегодня же перебралась
куда-нибудь из дома.
Что касается Обломова, он дальше парка никуда бы
не тронулся, да Ольга все придумывает, и лишь только он на приглашение
куда-нибудь поехать замнется ответом, наверное поездка предпринималась. И тогда
не было конца улыбкам Ольги. На пять верст кругом дачи
не было пригорка, на который бы он ни влезал по нескольку раз.
— Во-на! Он их сунет
куда-нибудь, и сам черт
не сыщет. Когда-то еще немец приедет, до тех пор забудется…
— Зачем же ты
не вырвался,
не бежал
куда-нибудь, а молча погибал? — нетерпеливо спросил Штольц.
Особенно красив он был, когда с гордостью вел под руку Софью Николаевну
куда-нибудь на бал, на общественное гулянье.
Не знавшие его почтительно сторонились, а знакомые, завидя шалуна, начинали уже улыбаться и потом фамильярно и шутливо трясти его за руку, звали устроить веселый обед, рассказывали на ухо приятную историю…
— Если хотите, расстанемтесь, вот теперь же… — уныло говорил он. — Я знаю, что будет со мной: я попрошусь
куда-нибудь в другое место, уеду в Петербург, на край света, если мне скажут это —
не Татьяна Марковна,
не маменька моя — они, пожалуй, наскажут, но я их
не послушаю, — а если скажете вы. Я сейчас же с этого места уйду и никогда
не ворочусь сюда! Я знаю, что уж любить больше в жизни никогда
не буду… ей-богу,
не буду… Марфа Васильевна!
— И все ложь! — говорил Райский. — В большинстве нет даже и почина нравственного развития,
не исключая иногда и высокоразвитые умы, а есть несколько захваченных, как будто на дорогу в обрез денег — правил (а
не принципов) и внешних приличий, для руководства, — таких правил, за несоблюдение которых выводят вон или запирают
куда-нибудь.
—
Не смотрите так, ваша жалость убьет меня. Лучше сгоните меня со двора, а
не изливайте по капле презрение… Бабушка! мне невыносимо тяжело! простите, а если нельзя, схороните меня
куда-нибудь живую! Я бы утопилась…
— Вам ничего
не сделают: вы в милости у его превосходительства, — продолжал Марк, — да и притом
не высланы сюда на житье. А меня за это упекут
куда-нибудь в третье место: в двух уж я был. Мне бы все равно в другое время, а теперь… — задумчиво прибавил он, — мне бы хотелось остаться здесь… на неопределенное время…
— Bonjur! — сказала она, —
не ждали? Вижю, вижю! Du courage! [Смелее! (фр.)] Я все понимаю. А мы с Мишелем были в роще и зашли к вам. Michel! Saluez donc monsieur et mettez tout cela de côte! [Мишель! Поздоровайтесь же и положите все это
куда-нибудь! (фр.)] Что это у вас? ах, альбомы, рисунки, произведения вашей музы! Я заранее без ума от них: покажите, покажите, ради Бога! Садитесь сюда, ближе, ближе…
Он предоставил жене получать за него жалованье в палате и содержать себя и двоих детей, как она знает, а сам из палаты прямо шел
куда-нибудь обедать и оставался там до ночи или на ночь, и на другой день, как ни в чем
не бывало, шел в палату и скрипел пером, трезвый, до трех часов. И так проживал свою жизнь по людям.
— Нет, — сказала она, — чего
не знаешь, так и
не хочется. Вон Верочка, той все скучно, она часто грустит, сидит, как каменная, все ей будто чужое здесь! Ей бы надо
куда-нибудь уехать, она
не здешняя. А я — ах, как мне здесь хорошо: в поле, с цветами, с птицами как дышится легко! Как весело, когда съедутся знакомые!.. Нет, нет, я здешняя, я вся вот из этого песочку, из этой травки!
не хочу никуда. Что бы я одна делала там в Петербурге, за границей? Я бы умерла с тоски…
А оставил он ее давно, как только вступил. Поглядевши вокруг себя, он вывел свое оригинальное заключение, что служба
не есть сама цель, а только средство
куда-нибудь девать кучу люда, которому без нее незачем бы родиться на свет. И если б
не было этих людей, то
не нужно было бы и той службы, которую они несут.
— А! наконец
не до света,
не до родных:
куда-нибудь в Италию, в Швейцарию, на Рейн, в уголок, и там сердце взяло свое…
Прошел май. Надо было уехать
куда-нибудь, спасаться от полярного петербургского лета. Но куда? Райскому было все равно. Он делал разные проекты,
не останавливаясь ни на одном: хотел съездить в Финляндию, но отложил и решил поселиться в уединении на Парголовских озерах, писать роман. Отложил и это и собрался
не шутя с Пахотиными в рязанское имение. Но они изменили намерение и остались в городе.
—
Не будь вас, давно бы
куда-нибудь упекли. Вы мешаете…
— Если б у меня был револьвер, я бы прятал его
куда-нибудь под замок. Знаете, ей-Богу, соблазнительно! Я, может быть, и
не верю в эпидемию самоубийств, но если торчит вот это перед глазами — право, есть минуты, что и соблазнит.
Я обыкновенно входил молча и угрюмо, смотря
куда-нибудь в угол, а иногда входя
не здоровался. Возвращался же всегда ранее этого раза, и мне подавали обедать наверх. Войдя теперь, я вдруг сказал: «Здравствуйте, мама», чего никогда прежде
не делывал, хотя как-то все-таки, от стыдливости,
не мог и в этот раз заставить себя посмотреть на нее, и уселся в противоположном конце комнаты. Я очень устал, но о том
не думал.
Весь бессвязный разговор его, разумеется, вертелся насчет процесса, насчет возможного исхода; насчет того еще, что навестил его сам командир полка и что-то долго ему отсоветовал, но он
не послушался; насчет записки, им только что и куда-то поданной; насчет прокурора; о том, что его, наверно, сошлют, по лишении прав,
куда-нибудь в северную полосу России; о возможности колонизоваться и выслужиться в Ташкенте; о том, что научит своего сына (будущего, от Лизы) тому-то и передаст ему то-то, «в глуши, в Архангельске, в Холмогорах».
Он теперь один, он
не может быть все там, и наверно ушел
куда-нибудь один: отыщите его скорей, непременно скорей, бегите к нему, покажите, что вы — любящий сын его, докажите, что вы — милый, добрый мальчик, мой студент, которого я…
Они думают, что мы и
не знаем об этом; что вообще в Европе, как у них, можно утаить, что, например, целая эскадра идет
куда-нибудь или что одно государство может
не знать, что другое воюет с третьим.
«Ах ты, Боже мой! ведь сказали, что
не сядем,
не умеем, и платья у нас
не так сшиты, и тяжело нам сидеть на пятках…» — «Да вы сядьте хоть
не на пятки, просто, только протяните ноги
куда-нибудь в сторону…» — «
Не оставить ли их на фрегате?» — ворчали у нас и наконец рассердились.
Оно и нелегко: если, сбираясь
куда-нибудь на богомолье, в Киев или из деревни в Москву, путешественник
не оберется суматохи, по десяти раз кидается в объятия родных и друзей, закусывает, присаживается и т. п., то сделайте посылку, сколько понадобится времени, чтобы тронуться четыремстам человек — в Японию.
Она осветила кроме моря еще озеро воды на палубе, толпу народа, тянувшего какую-то снасть, да протянутые леера, чтоб держаться в качку. Я шагал в воде через веревки, сквозь толпу; добрался кое-как до дверей своей каюты и там, ухватясь за кнехт, чтоб
не бросило
куда-нибудь в угол, пожалуй на пушку, остановился посмотреть хваленый шторм. Молния как молния, только без грома, или его за ветром
не слыхать. Луны
не было.
От француза вы
не требуете же, чтоб он так же занимался своими лошадьми, так же скакал по полям и лесам, как англичане, ездил
куда-нибудь в Америку бить медведей или сидел целый день с удочкой над рекой… словом, чтоб был предан страстно спорту.