Неточные совпадения
Я
не любил, когда многие
иностранцы рассматривали меня, главным образом, как автора «Нового средневековья».
Государь Николай Павлович в своих русских людях был очень уверенный и никакому
иностранцу уступать
не любил, он и ответил Платову...
Они срамят себя в глазах
иностранцев и позорят свою родину
не потому, что
не любят ее, а для того только, чтоб казаться беспристрастными и, следовательно, просвещенными людьми.
Плод многих годов, бесчисленных опытов — прекрасный плод
не награжденных ни славою, ни почестьми бескорыстных трудов великих гениев — созревает; истинное просвещение разливается по всей стране; мы
не презираем и
не боготворим
иностранцев; мы сравнялись с ними;
не желаем уже знать кое-как все, а стараемся изучить хорошо то, что знаем; народный характер и физиономия образуются, мы начинаем
любить свой язык, уважать отечественные таланты и дорожить своей национальной славою.
Я поднялся во второй этаж. Рабочий кабинет Гонкура — небольшая высокая комната, выходящая окнами в сад, вся уставленная разными художественными произведениями. В ней, еще больше, чем в сенях, проглядывала артистическая натура хозяина. У нас деловые кабинеты обыкновенно поражают
иностранца своими размерами; но в Париже даже люди, имеющие свои собственные отели,
не любят работать в больших сараях. Французу нравятся, напротив, уютные комнаты, которые все переполнены чем-нибудь ласкающим его взгляд.
Так говорил в то время народ русский, недовольный нововведениями и сближением с
иностранцами, но говорил там, где знал, что речи его
не дойдут до великого князя, который
не любил, чтобы ему поперечили или осуждали его дела.
И та и другая
не любили женского общества; обе занимались литературою, покровительствовали ученым, ласкали предпочтительно
иностранцев, были щедры без рассудительности и, между нами сказать,
не думали о благе своих подданных; обе
не только в своих поступках, но и в одежде вывешивали странности характера своего и, назло природе, старались показывать себя более мужчинами, нежели женщинами.
Призывая художников для украшения столицы и для успехов воинского искусства, он хотел единственно великолепия и другим
иностранцам не заграждал пути в Россию, но только таким, которые могли служить ему орудием в делах торговых или посольских —
любил изъявлять им только милость, как пристойно великому монарху, к чести,
не к унижению собственного народа.
Помощником Суворова при постройке крепостей в Финляндии был инженер генерал-майор Прево де Люмиан. Александр же Васильевич, если кого
любил, то непременно называл по имени и отчеству, так и этот
иностранец получил от Александра Васильевича прозвище Ивана Ивановича, хотя ни он сам и никто из его предков имени Ивана
не носили, но это имя так усвоилось генералу Прево де Люмиану, что он до самой кончины своей всем известен был и иначе
не назывался, как Иваном Ивановичем.