Неточные совпадения
— Я
не высказываю своего мнения о том и другом образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны имеют сильные
доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но в споре этом я лично
не могу
найти своего места. Я
не вижу ясных
доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
Возвратившись домой и перебирая все
доводы, Сергей Иванович
нашел, что он рассуждал неправильно. Он
не мог изменить памяти Marie.
Самгин слушал, улыбаясь и
не находя нужным возражать Кумову. Он — пробовал и убедился, что это бесполезно: выслушав его
доводы, Кумов продолжал говорить свое, как человек, несокрушимо верующий, что его истина — единственная. Он
не сердился,
не обижался, но иногда слова так опьяняли его, что он начинал говорить как-то судорожно и уже совершенно непонятно; указывая рукой в окно, привстав, он говорил с восторгом, похожим на страх...
Второе же — отречься от тех ясных и неопровержимых
доводов о незаконности владения землею, которые он тогда почерпнул из «Социальной статики» Спенсера и блестящее подтверждение которым он
нашел потом, уже много после, в сочинениях Генри Джорджа, — он никак
не мог.
Я полагал было пойти в фанзы к удэгейцам, но Дерсу советовал остаться на берегу моря. Во-первых, потому, что здесь легче было
найти пропитание, а во-вторых, он
не терял надежды на возвращение Хей-ба-тоу. Если последний жив, он непременно возвратится назад, будет искать нас на берегу моря, и если
не найдет, то может пройти мимо. Тогда мы опять останемся ни с чем. С его
доводами нельзя было
не согласиться.
— Варя, пожалуйста, читай поскорее, — сказала она, подавая ей книгу и ласково потрепав ее по руке, — я непременно хочу знать,
нашел ли он ее опять. (Кажется, что в романе и речи
не было о том, чтобы кто-нибудь
находил кого-нибудь.) А ты, Митя, лучше бы завязал щеку, мой дружок, а то свежо и опять у тебя разболятся зубы, — сказала она племяннику, несмотря на недовольный взгляд, который он бросил на нее, должно быть за то, что она прервала логическую нить его
доводов. Чтение продолжалось.
Довод этот неоснователен потому, что если мы позволим себе признать каких-либо людей злодеями особенными (ракà), то, во-первых, мы этим уничтожаем весь смысл христианского учения, по которому все мы равны и братья как сыны одного отца небесного; во-вторых, потому, что если бы и было разрешено богом употреблять насилие против злодеев, то так как никак нельзя
найти того верного и несомненного определения, по которому можно наверное узнать злодея от незлодея, то каждый человек или общество людей стало бы признавать взаимно друг друга злодеями, что и есть теперь; в-третьих, потому, что если бы и было возможно несомненно узнавать злодеев от незлодеев, то и тогда нельзя бы было в христианском обществе казнить или калечить, или запирать в тюрьмы этих злодеев, потому что в христианском обществе некому бы было исполнять это, так как каждому христианину, как христианину, предписано
не делать насилия над злодеем.
Второй способ, несколько менее грубый, состоит в том, чтобы утверждать, что хотя действительно Христос учил подставлять щеку и отдавать кафтан и что это очень высокое нравственное требование, но… что есть на свете злодеи, и если
не усмирять силой этих злодеев, то погибнет весь мир и погибнут добрые.
Довод этот я
нашел в первый раз у Иоанна Златоуста и выставляю несправедливость его в книге «В чем моя вера?».
Эта предубежденность, по мнению врачей, и портила все дело. А у больного был против этого свой
довод: он
находил, что нельзя же возвратить себе доверие к людям, если они этого доверия к себе
не внушают.
Эта беседа сделала-таки свое впечатление на Хвалынцева, и впечатление становилось тем сильнее, чем более старался он
найти возражений на
доводы собеседника, а возражений меж тем
не находилось. Студент, наконец, сознался в глубине души, что ему больше нечего сказать своему противнику.
— Скажи лучше,
нашел золотой рудник ума. Да, да, таки помогать! Прежде бился я изо всей мочи, растратил все сильнейшие
доводы моего красноречия, чтобы отвесть Артемия Петровича от пагубной страсти и навесть на путь рассудка; теперь буду способствовать ей и силами, точно так, как делал Бирон. Ненадежны, думаю, цепи, которыми прикован наш патрон к молдаванке, — они чувственные; но из любви Мариорицы к нему чего нельзя выковать! О! я из этой любви построю лестницу хоть на небо,
не только до государыни.
Ее спокойная, плавная речь действовала магически на расшатанные нервы, ее логические
доводы были неотразимы, а ее практический ум всегда
находил выход из неприятно сложившихся обстоятельств, выход такой простой и возможный, что люди, которым давала свои советы Погорелова, подчас долго ломали себе голову, почему такая простая мысль
не появилась ранее у них.