Неточные совпадения
— Нимало. После этого человек человеку на сем свете может делать одно только зло и, напротив,
не имеет права сделать ни крошки добра, из-за пустых принятых формальностей. Это нелепо. Ведь если б я, например, помер и
оставил бы эту сумму сестрице вашей по духовному
завещанию, неужели б она и тогда принять отказалась?
Борис. Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас
не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру; мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и
оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.
«Я
не думаю, что Иван Акимович
оставил завещание, это было бы
не в его характере. Но, если б ты захотел — от своего имени и от имени брата — ознакомиться с имущественным положением И. А., Тимофей Степанович рекомендует тебе хорошего адвоката». Дальше следовал адрес известного цивилиста.
Он говорил долго, солидно и с удивлением чувствовал, что обижен
завещанием отца. Он
не почувствовал этого, когда Айно сказала, что отец ничего
не оставил ему, а вот теперь — обижен несправедливостью и чем более говорит, тем более едкой становится обида.
—
Не то что обошел бы, а наверно бы все им
оставил, а обошел бы только одного меня, если бы сумел дело сделать и как следует
завещание написать; но теперь за меня закон — и кончено. Делиться я
не могу и
не хочу, Татьяна Павловна, и делу конец.
(Сделаю здесь необходимое нотабене: если бы случилось, что мать пережила господина Версилова, то осталась бы буквально без гроша на старости лет, когда б
не эти три тысячи Макара Ивановича, давно уже удвоенные процентами и которые он
оставил ей все целиком, до последнего рубля, в прошлом году, по духовному
завещанию. Он предугадал Версилова даже в то еще время.)
— И прекрасно, — перебила Татьяна Павловна, — и я тоже ей сто раз повторяла. Ведь он умрет же до брака-то — все равно
не женится, а если деньги
оставит ей в
завещании, Анне-то, так ведь они же и без того уже вписаны туда и оставлены…
— Вы заживо меня хороните, доктор! — горячился Ляховский. — У меня все готово, и
завещание написано на имя Зоси. Все ей
оставляю, а Давиду — триста рублей ежегодной пенсии. Пусть сам учится зарабатывать себе кусок хлеба… Для таких шалопаев труд — самое лучшее лекарство… Вы, пожалуйста,
не беспокойтесь: у меня давно все готово.
Да я и завещания-то
не оставлю, было бы это вам известно.
Так и сдержал слово: умер и все
оставил сыновьям, которых всю жизнь держал при себе наравне как слуг, с их женами и детьми, а о Грушеньке даже и
не упомянул в
завещании вовсе.
С голоду умру, а Малек-Аделя
не отдам!» Волновался он очень и даже задумывался; но тут судьба — в первый и в последний раз — сжалилась над ним, улыбнулась ему: какая-то дальняя тетка, самое имя которой было неизвестно Чертопханову,
оставила ему по духовному
завещанию сумму, огромную в его глазах, целых две тысячи рублей!
— Да вы его у нас, пожалуй, этак захвалите! Видите, уж он и руку к сердцу, и рот в ижицу, тотчас разлакомился.
Не бессердечный-то, пожалуй, да плут, вот беда; да к тому же еще и пьян, весь развинтился, как и всякий несколько лет пьяный человек, оттого у него всё и скрипит. Детей-то он любит, положим, тетку покойницу уважал… Меня даже любит и ведь в
завещании, ей-богу, мне часть
оставил…
Завещания он
не оставил, велел на словах все отдать племянницам.
А тебе, кроме теперешних семи тысяч, которые у тебя останутся в целости, если
не будешь сама глупа, еще восемь тысяч в
завещании оставлю.
—
Оставьте ссоры; тяжел камень, весок и песок, но гнев глупца тяжелее их обоих. Отец ваш был, очевидно, мудрый и справедливый человек, и свою волю он высказал в своем
завещании так же ясно, как будто бы это совершилось при сотне свидетелей. Неужели сразу
не догадались вы, несчастные крикуны, что старшему брату он
оставил все деньги, среднему — весь скот и всех рабов, а младшему — дом и пашню. Идите же с миром и
не враждуйте больше.
Константин. Мое дело. Обо всем буду разговаривать. Никакого
завещания не нужно; дяденька должен мне наследство
оставить; я единственный… понимаешь… И потому еще, что я, в надежде на дяденькино наследство, все свое состояние прожил.
— Пэд умер, — повторил Аян. — Никто
не хотел ехать, так как наступил беспорядок. Если вы ничего
не знаете, я расскажу по порядку. Капитан Пэд
оставил завещание и в нем просил кого-нибудь отвезти по адресу ваш портрет.
Артур попросил у Блаухер бумаги и, сев на стол, написал Пельцеру письмо. Он написал, что
завещание получено и что желательно было бы знать, какая судьба постигла те деньги, которые получались до сих пор с имения, завещанного ему матерью? Письмо было отдано фрау Блаухер, которая на другой день и отослала его на почтовую станцию. Через неделю был получен от Пельцера ответ. Ответ был довольно странный и загадочный: «Ничего я
не знаю, — писал Пельцер. —
Не знаю ни
завещания, ни денег.
Оставьте нас в покое…»
Он заключался в том, чтоб уничтожить новое
завещание, лишавшее ее полного наследования имений мужа, и затем
не дать Бодростину времени
оставить иного
завещания, кроме того, которым он в первую минуту старческого увлечения, за обладание свежею красотой ловкой Глафиры, отдал ей все.
Бодростина выехала из деревни на окончание дела неохотно: она даже чувствовала лень все это доделывать и даже охотно бы все это бросила, если бы
не история с
завещанием, которую нельзя было
оставить, потому что
не ровен час: Бодростин сам мог пожелать взять это
завещание для какой-нибудь перемены, чухонец Ропшин мог взревновать и изменить ей…
— Ну, и отлично! — крикнула на весь стол Иванова, — пусть Джаваха идет сражаться с лунатиками, черной монахиней, с кем хочет. Только, светлейшая принцесса,
не забудьте
оставить нам ваше
завещание.
— Как тебе сказать… И да, и нет.
Завещания никакого
не оставил дядя. И обороты главные, по хлебной торговле, у них были общие. Часто отец его выручал. Я думаю, значилось, быть может, за ним несколько тысчонок,
не больше.
— Видишь… — продолжала Серафима тихо, но тревожнее, чем бы нужно. — После отца осталось… больше, чем мы с мамашей думали… И никакого
завещания он
не оставил.
«Папенька, значит,
завещания не оставит?»
Досадно ей, горько… Но
оставить на школу — кому поручить? Украдут, растащат, выйдет глупо. А то еще братец процесс затеет, будет доказывать, что она
завещание писала
не в своем уме. Его сделать душеприказчиком?.. Он только сам станет величаться… Довольно с него.
Граф Афанасий Григорьевич Нелидов прожил с ней
не более десяти лет и умер от ожирения сердца,
оставив ей по
завещанию все свое громадное состояние, которое, в соединении с огромным приданым графини, и составило то колоссальное богатство, которое считалось первым даже в Москве, тогда городе неимоверных богачей.
Умер он холостым и
не оставил после себя
завещания.
Н. И. Григорович в статье «Канцлер князь Безбородко» приводит некоторые доказательства в пользу предположения, что императрица Екатерина II
оставила особый манифест, вроде духовного
завещания, подписанный важнейшими государственными людьми, в том числе и Суворовым, и Румянцевым-Задунайским, о назначении наследником престола
не Павла Петровича, а ее любимого внука Александра Павловича и что документ этот, по указанию Безбородки, сожжен Павлом Петровичем в день смерти матери.
— Есть у меня тут девушка Зоя, хорошая, честная девушка,
оставила я ей по
завещанию три тысячи рублей, но куда она денется,
не знаю, очень меня беспокоит ее судьба. Ежели здесь останется, приедет племянник, человек молодой, а у ней много в глазах… этого… плотского… как я опасаюсь…
Ни единым словом князь
не выражал свою последнюю волю, — воля эта, впрочем, была им высказана в составленном вскоре после изгнания Виктора из родительского дома
завещании, по которому князь
оставлял после своей смерти все свое состояние своей жене, предоставляя обеспечение детей ее усмотрению, с тем, впрочем, чтобы выдача князю Виктору
не превышала назначенных ему отцом двухсот рублей в месяц.
— Да, церковь, каменный обширный храм. Другой храм я буду строить одновременно на месте моего сгоревшего дома. Церкви Лугового и Зиновьева, вы знаете, очень ветхи. Если я, паче чаяния,
не доживу до окончания построек, то я уже
оставил духовное
завещание, в котором все свои имения и капиталы распределяю на церкви и монастыри, а главным образом на эти две для меня самые священные работы. Граф Петр был так добр, что согласился быть моим душеприказчиком и исполнителем моей последней воли.
— Да так, видишь, чай, меня; ведь ни рукой, ни ногой уже пошевельнуть
не могу… Дай только Бог силу
завещание написать, умру тогда спокойно… Благодарение Создателю, память у меня
не отнял… Нынче даже голова свежее, чем последние дни… Он это, Владыко, послал мне просветление для сирот… Подписать бы бумагу-то, тогда и умереть могу спокойно… Тебе их
оставляю, на твое попечение… За них тебя Господь вознаградит и мужу твоему здоровье пошлет… Глебушка их тоже
не оставит… Знаю и его — ангельская у него душа.
Смерть Глафиры Петровны Салтыковой чуть ли
не за полчаса до назначенного ею времени написания духовного
завещания, по которому — что знали многие — покойная
оставляла все свои капиталы и имения своим внучатым племяннику и племяннице, минуя ближайшего законного наследника Глеба Алексеевича Салтыкова, в связи с присутствием в последние минуты жизни генеральши с глазу на глаз с его женой, Дарьи Николаевны, породила в Москве самые разнообразные толки.
— Отступное! Отступное! Все это пахнет бог знает чем… какою-то гадостью!.. Дело простое и ясное… Связь тянулась десять лет… Самый обыкновенный парижский collage… Здесь Леонтина показала свои карты. Здесь же я
не пожелал делать глупости — венчаться с нею или
оставлять ей, по
завещанию, все, что я имею. Я ее
не люблю!.. Да никогда как следует
не любил, а она меня еще меньше! Сейчас мы говорили с доктором, и он совершенно меня оправдывает.