Неточные совпадения
Он написал ей ответ, где повторил о
своем намерении уехать,
не повидавшись с нею, находя, что это единственный способ исполнить ее давнишнее требование, —
оставить ее в покое и прекратить
свою собственную пытку. Потом разорвал
свой дневник и бросил по ветру клочки, вполне разочарованный в произведениях
своей фантазии.
— Мы в первый раз видимся, Алексей Федорович, — проговорила она в упоении, — я захотела узнать ее, увидать ее, я хотела идти к ней, но она по первому желанию моему пришла сама. Я так и знала, что мы с ней все решим, все! Так сердце предчувствовало… Меня упрашивали
оставить этот шаг, но я предчувствовала исход и
не ошиблась. Грушенька все разъяснила мне, все
свои намерения; она, как ангел добрый, слетела сюда и принесла покой и радость…
Когда я привык к языку Гегеля и овладел его методой, я стал разглядывать, что Гегель гораздо ближе к нашему воззрению, чем к воззрению
своих последователей, таков он в первых сочинениях, таков везде, где его гений закусывал удила и несся вперед, забывая «бранденбургские ворота». Философия Гегеля — алгебра революции, она необыкновенно освобождает человека и
не оставляет камня на камне от мира христианского, от мира преданий, переживших себя. Но она, может с
намерением, дурно формулирована.
Иногда снятся странные сны, невозможные и неестественные; пробудясь, вы припоминаете их ясно и удивляетесь странному факту: вы помните прежде всего, что разум
не оставлял вас во всё продолжение вашего сновидения; вспоминаете даже, что вы действовали чрезвычайно хитро и логично во всё это долгое, долгое время, когда вас окружали убийцы, когда они с вами хитрили, скрывали
свое намерение, обращались с вами дружески, тогда как у них уже было наготове оружие, и они лишь ждали какого-то знака; вы вспоминаете, как хитро вы их наконец обманули, спрятались от них; потом вы догадались, что они наизусть знают весь ваш обман и
не показывают вам только вида, что знают, где вы спрятались; но вы схитрили и обманули их опять, всё это вы припоминаете ясно.
Между детьми и кредиторами объявилась игра, в которой на ставке стояла престарелая мать первых, и она бог весть бы докуда просидела и, может быть, и умерла бы в тюрьме, потому что и та и другая из играющих сторон обличали большой такт и выдержку: кредиторы томили старушку в тюрьме, надеясь добиться, что дети сжалятся над нею и отдадут деньги, а дети были еще тверже в
своем намерении не платить денег и
оставить мать в тюрьме.
Но тем
не менее, делая еще одну и последнюю такую попытку, названную Вами в почтенном письме Вашем ко мне «делом хорошим и честным», я утешаюсь хоть тем, что отныне клевете, до сих пор с непостижимою упорностию
не позабывающей Артура Бенни, уже придется иметь против себя печатное свидетельство четырех человек, то есть Ваше, госпожи Якоби, мое и П. Д. Боборыкина, выразившего мне
свое намерение не оставить безотзывно этого моего опыта представить русскому обществу наглядный образец, чем оно увлекается то в ту, то в другую сторону и как у нас, благодаря шаткости общественного мнения, составлялись и составляются репутации.
Бешметев, видя, что жена
не хочет его
оставить, решился сам от нее уехать, с благородным, впрочем,
намерением — предоставить ей половину
своего состояния.
Висленев отменил это
намерение и тихо возвратился в
свой кабинет. Осторожно, как можно тише притворил он за собою дверь из залы, пробрался к камину, на котором
оставил портфель, и вдруг чуть
не свалил заветных часов. Его даже облил холодный пот, но он впотьмах,
не зная сам, каким чудесным образом подхватил часы на лету; взял в руки портфель и, отдохнув минуту от волнения, начал хладнокровно шарить руками, ища по полу заброшенного ножа.
Бодростина поняла, что она сделала неловкость. К тому же она ясно видела, что генерал принимает ее
не с аттенцией, на какую она имела бы, кажется, право по
своему положению. Это нехорошо действовало на Глафиру, и она,
оставив свое намерение выспросить о Горданове, прямо перешла к другому.
Не оставляя своего «вздорного», как говорил Василий Иванович,
намерения достигнуть до фельдмаршальского или же, по крайней мере, генеральского чина, он сближался с солдатами, изучая их характер и нужды.
После этого ответа они оба почти
не говорили до конца обеда. Он
оставил свое намерение сидеть с женой и ушел к себе.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он
не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он
не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и
оставит ей письмо, в котором объявит ей
свое намерение навсегда разлучиться с нею.