Неточные совпадения
Возвратясь в крепость, я рассказал Максиму Максимычу все, что случилось со мною и чему был я свидетель, и
пожелал узнать его мнение насчет предопределения. Он сначала
не понимал этого слова, но я объяснил его как мог, и тогда он сказал, значительно покачав головою...
У тебя будет все, что только ты
пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа
не узнает слез и печали».
— А уж и
не знаю, чего вам
пожелать с своей стороны! — подхватил Раскольников, уже начинавший спускаться с лестницы, но вдруг опять оборачиваясь к Порфирию, —
пожелал бы больших успехов, да ведь видите, какая ваша должность комическая!
— Да чего ты так… Что встревожился? Познакомиться с тобой
пожелал; сам
пожелал, потому что много мы с ним о тебе переговорили… Иначе от кого ж бы я про тебя столько
узнал? Славный, брат, он малый, чудеснейший… в своем роде, разумеется. Теперь приятели; чуть
не ежедневно видимся. Ведь я в эту часть переехал. Ты
не знаешь еще? Только что переехал. У Лавизы с ним раза два побывали. Лавизу-то помнишь, Лавизу Ивановну?
— Извините. Я фабричных знаю-с, — продолжал он шептать. — Это — народ особенный, им — наплевать на все, вот что! Тут один
не пожелал кривить душою, арестовали его…
И как уголок их был почти непроезжий, то и неоткуда было почерпать новейших известий о том, что делается на белом свете: обозники с деревянной посудой жили только в двадцати верстах и
знали не больше их.
Не с чем даже было сличить им своего житья-бытья: хорошо ли они живут, нет ли; богаты ли они, бедны ли; можно ли было чего еще
пожелать, что есть у других.
Николай же Парфенович Нелюдов даже еще за три дня рассчитывал прибыть в этот вечер к Михаилу Макаровичу, так сказать, нечаянно, чтобы вдруг и коварно поразить его старшую девицу Ольгу Михайловну тем, что ему известен ее секрет, что он
знает, что сегодня день ее рождения и что она нарочно
пожелала скрыть его от нашего общества, с тем чтобы
не созывать город на танцы.
— Хорошенько, хорошенько перетряси сено! — говорил Григорий Григорьевич своему лакею. — Тут сено такое гадкое, что, того и гляди, как-нибудь попадет сучок. Позвольте, милостивый государь,
пожелать спокойной ночи! Завтра уже
не увидимся: я выезжаю до зари. Ваш жид будет шабашовать, потому что завтра суббота, и потому вам нечего вставать рано.
Не забудьте же моей просьбы; и
знать вас
не хочу, когда
не приедете в село Хортыще.
У меня вино есть, выпьем вина,
пожелай мне того, чего я и сам
не знаю теперь
пожелать, и именно ты
пожелай, а я тебе твоего счастья полного
пожелаю.
— Так я, сударь, и
пожелал; только что ж Кузьма-то Акимыч,
узнавши об этом, удумал? Приехал он ноне по зиме ко мне:"Ты, говорит, делить нас захотел, так я, говорит, тебе этого
не позволяю, потому как я у графа первый человек! А как ты, мол,
не дай бог, кончишься, так на твоем месте хозяйствовать мне, а
не Ивану, потому как он малоумный!"Так вот, сударь, каки ноне порядки!
— Природа!
знаем мы эту природу!
Не природа, а порода. Природу нужно смягчать, торжествовать над ней надо. Нет,
знаете ли что? лучше нам подальше от этих лохматых! Пускай он идет с своей природой, куда
пожелает. А вы между тем шепните ему, чтоб он держал ухо востро.
— Ну, вот… на днях, очень скоро… через неделю, через две… может быть, через месяц… появится на свет… будет напечатана в одном журнале… появится на свет моя сюита… мой рассказ. Я
не знаю, как назвать… Прошу вас, Оля,
пожелайте мне успеха. От этого рассказа, или, как сказать?.. эскиза, так многое зависит в будущем.
Такого рода довод показался Миропе Дмитриевне довольно основательным, так что она тоже
пожелала узнать содержание письма, но когда Аггей Никитич подал ей его, то Миропа Дмитриевна, пробежав глазами довольно мелкий почерк gnadige Frau, ничего
не уразумела.
Не нужно было иметь большого дара наблюдения, чтобы в этом маленьком человечке
узнать главного вождя баллотировки, на которой он мог сделать все, что
пожелал бы.
Встретив Бизюкину, он
пожелал за ней приударить, и приударил; занимаясь ее развитием черт
знает для чего, он метнул мыслью на возможность присвоить себе бывшие на ней бриллианты и немедленно же привел все это в исполнение, и притом спрятал их так хитро, что если бы, чего боже сохрани, Бизюкины довели до обыска, то бриллианты оказались бы, конечно,
не у Термосесова, а у князя Борноволокова, который носил эти драгоценности чуть ли
не на самом себе; они были зашиты в его шинели.
Стоявший у двери мальчик-ученик смешливо фыркнул. Хозяин строго посмотрел на него. По-испански стричь ему
не приходилось, и он
не знал, что это за прическа испанская, и есть ли такая прическа. Но если господин требует, то, надо полагать, он
знает, чего хочет. Молодой парикмахер
не пожелал обнаружить своего невежества. Он почтительно сказал...
— Господа! — сказал он. — Я
знаю, что я ничего
не совершил! Но именно потому-то я и позволяю себе на прощанье
пожелать вам одного. Я от души желаю вам… я желаю… чтоб и другой… чтобы и тот, кто заменит вам меня (крики: «никто
не заменит! никто!»)… чтоб и он тоже… ничего, подобно мне,
не совершил! Смею думать… да, я именно так позволяю себе думать… что это самое лучшее… что это самое приятное пожелание, какое я могу сделать вам в эту торжественную минуту.
— Это — все? — сказал комиссар, записывая ее слова. — Или, может быть, подумав, вы
пожелаете что-нибудь прибавить? Как вы видите, произошло убийство или самоубийство; мы пока что
не знаем. Вас видели спрыгнувшей из окна комнаты на площадку наружной лестницы. Поставьте себя на мое место в смысле отношения к вашим действиям.
— Господа, прошу вас закурить сигары, а я сейчас… — и действительно я в ту же минуту присел и поправил, и даже уж сам
не знаю, как поправил, офицерское стихотворение «К ней» и
пожелал автору понравиться балетной фее и ее покровителю.
—
Не знаю, глупый, должно быть, какой-то, далеко-далеко меня провожал и все глупости какие-то врет. Завтракать с собой звал, а я
не пошла, велела себе тут, на этом углу, в лавочке, маронов купить и
пожелала ему счастливо оставаться на улице.
— Какая у нас в деревне любовь? — ответил Степан и усмехнулся. — Собственно, сударыня, ежели вам угодно
знать, я женат во второй раз. Я сам
не куриловский, а из Залегоща, а в Куриловку меня потом в зятья взяли. Значит, родитель
не пожелал делить нас промежду себе — нас всех пять братьев, я поклонился и был таков, пошел в чужую деревню, в зятья. А первая моя жена померла в молодых летах.
— Нет, он никак его
не воспитает, как я того
пожелаю: князь сам очень хорошо
знает, как мы на это розно с ним смотрим.
У неё незаметно сложилась обидная мысль: горбун был фальшиво ласков с нею; муж приставил его к ней сторожем, чтоб следить за нею и Алексеем. Алексея она боялась, потому что он ей нравился; она
знала:
пожелай красавец деверь, и она
не устоит против него. Но он —
не желал, он даже
не замечал её; это было и обидно женщине и возбуждало в ней вражду к Алексею, дерзкому, бойкому.
Добролюбов. Правда, только разница состоит в том, что их любовь смешна, позорна и делает им бесчестие. Наша же любовь основана на честном намерении и достойна того, чтоб всякий
пожелал нашего счастия. Ты
знаешь, что ежели б мой малый достаток
не отвратил отца твоего иметь ме — ня своим, то бы я давно уже был тобою благополучен.
— Нет,
не бог
знает что-с, а истинную правду… Потому что, видите ли-с… Раиса Павловна
пожелала. «Если же, говорит, вы можете так утверждать, что он от меня отступился, то присылайте его сватом…»
«Да, такого человека можно полюбить. Эти глаза. И это простое, благородное и — как он ни бормочи молитвы — и страстное лицо! — думала она. — Нас, женщин,
не обманешь. Еще когда он придвинул лицо к стеклу и увидал меня, и понял, и
узнал. В глазах блеснуло и припечаталось. Он полюбил,
пожелал меня. Да,
пожелал», — говорила она, сняв, наконец, ботик и ботинок и принимаясь за чулки. Чтобы снять их, эти длинные чулки на ластиках, надо было поднять юбки. Ей совестно стало, и она проговорила...
Речи отставного воспитателя
не понравились г-же Болдухиной; она поспешила высказать ему, что достоинства Ардальона Семеныча они очень хорошо
знают, а недостатков, которые находит в нем Григорий Максимыч, они
не видят; что дочь их воспитана в правилах покорности и повиновения к родителям и никогда властвовать над своим мужем
не пожелает; что она еще ребенок и что если богу будет угодно, чтоб она была женой Ардальона Семеныча, то он сам окончит ее воспитание и, конечно, найдет в ней почтительную и послушную жену.
Тонкого Холуяна Леонарда до самого обеда ни за что и нигде нельзя было увидеть. Черт его
знает, где он скрывался! Говорили, будто безвыходно сидел в отдаленных, внутренних комнатах, и что-то там делал — литературой будто какой-то занимался. А Антошка на тонких ножках, как вставал, так уходил куда-то в поле с маленькою бесчеревной собачкою, и его также целый день
не видно. Все по хозяйству ходит. Лучших, то есть, условий даже и
пожелать нельзя.
Не знаю, заинтересовал ли я читателя выведенными мною лицами настолько, чтобы он
пожелал знать дальнейшую судьбу их, но все-таки решаюсь объяснить, что чрез несколько месяцев после описанного спектакля Аполлос Михайлыч женился на Матрене Матвевне и после этого, как рассказывают, совершенно утратил любовь к театру, потому что супруга его неожиданно обнаружила, подобно Анне Сидоровне, отвращение от этого благородного занятия, и даже будто бы в настоящем театре она участвовала из одного только кокетства, с целию завлечь старика, который, в свою очередь, женившись, сделался как-то задумчивей и угрюмей; переехал совсем в деревню, начал заниматься агрономиею и писать в этом роде статьи.
Алеша задумался и
не знал, чего
пожелать. Если б дали ему более времени, то он, может быть, и придумал бы что-нибудь хорошенькое; но так как ему казалось неучтивым заставить дожидаться короля, то он поспешил ответом.
— А захочет молодец судьбу свою
узнать,
пожелает он увидеть во сне свою суженую — подложить ему под подушку липкий цветочек этой травы. Всю судьбу
узнает во снях, увидит и суженую…
Не сорвать ли про тебя, Василий Борисыч?.. Так уж и быть, даром что бесовский цвет, ради тебя согрешу, сорву.
— О, я в этом и
не сомневаюсь! Но это вы успеете сделать и потом, впоследствии! — говорил Свитка, притворяясь, будто
не понял настоящего смысла фразы Хвалынцева. — Ведь
не может же быть, чтобы человек в вашем положении добровольно
пожелал сидеть Бог
знает сколько времени в Петропавловских казематах.
Слушатели
пожелали знать в чем дело, и Жозеф рассказал содержание письма, кое-что утаив и кое-что прибавив, но все-таки
не мог изменить дело настолько, чтоб и в его изложении весь поступок Подозерова перестал быть свидетельством заботливости о Ларисе, и потому в утешение Жозефу никто
не сказал ни одного слова, и он один без поддержки разъяснял, что это требование ничто иное как большое нахальство, удобное лишь с очень молодыми и неопытными людьми; но что он
не таков, что у него, к несчастию, в подобных делах уже есть опытность, и он,
зная что такое вексель, вперед ни за что никакого обязательства
не подпишет, да и признает всякое обязательство на себя глупостью, потому что, во-первых, он имеет болезненные припадки, с которыми его нельзя посадить в долговую тюрьму, а во-вторых, это, по его выводу, было бы то же самое, что убить курицу, которая несет золотые яйца.
— Нет, уж это вы — ах, оставьте! Вы еще
не нюхали, как следует, жизни, а вот как поживете с мое, батенька, так и
узнаете кузькину мать! Наше мышление
не так невинно, как вы думаете. В практической жизни, в столкновениях с людьми оно ведет только к ужасам и глупостям. Мне приходилось переживать такие положения, каких я злому татарину
не пожелаю.
Федор Иванович. Люблю я ее, Миша, серьезно, аспидски…
Пожелай только она, и я отдал бы ей все… Увез бы ее к себе на Кавказ, на горы, жили бы мы припеваючи… Я, Елена Андреевна, сторожил бы ее, как верный пес, и была бы она для меня, как вот поет наш предводитель: «И будешь ты царицей мира, подруга верная моя». Эх,
не знает она своего счастья!
Так и бедный Артур Иванович сошел в могилу с таким пятном, от которого Лесков в память их приятельства
пожелал очистить его в своей брошюре. В какой степени это ему удалось, я
не знаю; но мне, да и всем, кто
знал ближе Бенни, было приятно читать такую защиту.
— Да ведь теперь что же-с, бумаги еще
не готовы. Константин Глебович разгневались… Пожалуй, и в свидетели
не пожелают… что же их беспокоить? Вы сами изволите видеть… А если что нужно… дайте
знать.
А кто с князем Алексеем Юрьичем смело да умно поступал, того любил. Раз один купчина прогневал его: отобедавши в Заборье,
не пожелал с барскими барынями да с деревенскими девками в саду повеселиться, спешным делом отговаривался, получение-де предвидится от сибирских купцов. Соснувши маленько после обеда,
узнал князь, что купчина его приказу сделался ослушен: тихонько на ярмонку съехал.
— Саша, — говорю я кормилице моего сына, с которой успела за эти несколько месяцев подружиться, несмотря на разницу взглядов и положения, — Саша, у меня нет матери… Отец далеко, и я
знаю, что хотя он согласился отпустить меня, но
не сочувствует моему поступку. Перекрести меня ты… Благослови и
пожелай счастья…
Прохожие, видя изящно одетого, солидного барина, удобно развалившегося на подушках шикарного экипажа, думали, вероятно: «Вот счастливец». Если бы они
знали, что на душе этого счастливца и многих ему подобных, катающихся на рысаках по улицам Петербурга, целый ад мук и тревог, они
не пожелали бы ни этой одежды, ни этого экипажа злому своему лиходею.
— И это необходимо… Это прямо естественно, что вы, наконец,
пожелали узнать положение ваших дел, которые, как вам справедливо кажется, ведутся
не особенно тщательно и аккуратно…
Герасим Сергеевич, оказывается,
не пожелал даже выслушать его,
не поинтересовался силою чувства к увлекшей его девушке, считая это чувство за одну из тех заурядных «любовных интриг» с танцоркой, с канатной плясуньей, в подробности которых взрослые сыновья, из уважения к родителям,
не смеют посвящать их; родители смотрят на такие «интрижки», если
знают о них стороной, как на «дань молодости», сквозь пальцы и
не поднимают о них вопроса, как о несерьезных и скоропроходящих увлечениях.
— Неужели ты до такой степени ненавидишь ее? — с укором спросил юноша. — Ты
пожелал развод, а
не она, — я
узнал это от самой матери.
Александр Ильич позднее
узнал об этом от нее, но сам
не пожелал поближе сойтись с Ихменьевым.
—
Не отвечайте, я по вашему смущению
знаю ваш ответ, если вы только
пожелаете быть правдивым. Конечно, любили? — продолжала пытать его княжна.
— Послушайте — на меня ваша достойная сестра произвела самое приятное впечатление, но вы
знаете — в мои года и при моем положении мне получить отказ будет очень неприятно, а мы с вами как солдаты — люди свои, и я вашей откровенностию, какова бы она ни была, нимало
не обижусь… В случае — если хорошо, то хорошо, а если
пожелают мне отказать, то боже меня сохрани от мысли, чтобы я стал иметь к вам через то какую-нибудь личность, но вы
узнайте…
— Нет, это
не то… Везде, в другом месте, я буду с тобой, если ты
пожелаешь… Здесь же мне нечего делать, да и оставаться я здесь
не в силах, это противно моим жизненным принципам… Я нахожу неприличным доводить дружбу до соучастия… Я
не знаю закона, который бы делал измену обязательной…
— Но ведь, Иван Сергеевич, между нами
не было ничего решено окончательно… Полина Владимировна, как вы сами
знаете,
не хочет идти против воли своих родителей, а на их согласие расчитывать трудно… При высоком положении они, конечно,
пожелают для своей дочери
не такой ничтожной партии, как я…
— Я никогда
не допущу этого. Да и она
не пожелает этого потребовать после того, что произошло. Она вполне
узнала меня в тот час, когда мы расстались. Она побоится второй раз доводить меня до крайности.
— Нервная горячка, сударыня, да такая, что
не пожелаешь злому лиходею! С ним, вероятно, произошло что-нибудь ужасное. Вы
не знаете, что именно?