Неточные совпадения
А так как вопрос этот длинный, а руки у них коротки, то очевидно, что существование вопроса только
поколеблет их твердость в бедствиях, но в положении существенного улучшения все-таки
не сделает.
И вдруг из того таинственного и ужасного, нездешнего мира, в котором он жил эти двадцать два часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в прежний, обычный мир, но сияющий теперь таким новым светом счастья, что он
не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак
не предвидел, с такою силой поднялись в нем,
колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить.
Были в то время произнесены между ними такие слова, произошли такие движения и жесты, обменялись они такими взглядами, сказано было кой-что таким голосом, доходило до таких пределов, что уж после этого
не Миколке (которого Порфирий наизусть с первого слова и жеста угадал),
не Миколке было
поколебать самую основу его убеждений.
А вообще Самгин незаметно для себя стал воспринимать факты политической жизни очень странно: ему казалось, что все, о чем тревожно пишут газеты, совершалось уже в прошлом. Он
не пытался объяснить себе, почему это так? Марина
поколебала это его настроение. Как-то, после делового разговора, она сказала...
Был один из тех сказочных вечеров, когда русская зима с покоряющей, вельможной щедростью развертывает все свои холодные красоты. Иней на деревьях сверкал розоватым хрусталем, снег искрился радужной пылью самоцветов, за лиловыми лысинами речки, оголенной ветром, на лугах лежал пышный парчовый покров, а над ним — синяя тишина, которую, казалось, ничто и никогда
не поколеблет. Эта чуткая тишина обнимала все видимое, как бы ожидая, даже требуя, чтоб сказано было нечто особенно значительное.
«Она тверда и неподвижна, точно камень среди ручья; тревоги жизни обтекают ее,
не колебля, но — что же она ненавидит? Христианство, сказала она».
Его уже давно удручали эти слова, он никогда
не слышал в них ни радости, ни удовольствия. И все стыднее были однообразные ласки ее, заученные ею, должно быть, на всю жизнь. Порою необходимость в этих ласках уже несколько тяготила Клима, даже
колебала его уважение к себе.
— Слушаюсь старших, — ответил Безбедов, и по пузырю лица его пробежали морщинки, сделав на несколько секунд толстое, надутое лицо старчески дряблым. Нелепый случай этот, укрепив антипатию Самгина к Безбедову,
не поколебал убеждения, что Валентин боится тетки, и еще более усилил интерес, — чем, кроме страсти к накоплению денег, живет она? Эту страсть она
не прикрывала ничем.
— Она вам доверяет, стало быть, вы можете объяснить ей, как дико противиться счастью. Ведь она
не найдет его там, у себя… Вы посоветовали бы ей
не мучать себя и другого и постарались бы
поколебать эту бабушкину мораль… Притом я предлагаю ей…
— Если б вы умели понять ее, — остановил его Тушин, — то давно бы знали, что она из тех, кому «объяснять» нечего и «советовать» нельзя. А
колебать «бабушкину мораль» я
не нахожу нужным, потому что разделяю эту мораль.
Влияние Витберга
поколебало меня. Но реальная натура моя взяла все-таки верх. Мне
не суждено было подниматься на третье небо, я родился совершенно земным человеком. От моих рук
не вертятся столы, и от моего взгляда
не качаются кольца. Дневной свет мысли мне роднее лунного освещения фантазии.
И все бессилие христианина перед страшным призраком необходимости, вся его слабость перед законным порядком природы
не может
поколебать этой веры.
Долго говорила она; ее слова, нежные и грозные, ласковые и строгие и всегда убедительные, ее слезы о моем упрямстве
поколебали меня: я признавал себя виноватым перед маменькой и даже дяденькой, которого очень любил, особенно за рисованье, но никак
не соглашался, что я виноват перед Волковым; я готов был просить прощенья у всех, кроме Волкова.
Я вспомнил, как сам просил еще в Уфе мою мать ехать поскорее лечиться; но слова, слышанные мною в прошедшую ночь: «Я умру с тоски, никакой доктор мне
не поможет», —
поколебали во мне уверенность, что мать воротится из Оренбурга здоровою.
Все трое мы воспитывались в одном и том же «заведении», и все трое, еще на школьной скамье, обнаружили некоторый вкус к мышлению. Это был первый общий признак, который положил начало нашему сближению, — признак настолько веский, что даже позднейшие разномыслия
не имели достаточно силы, чтоб
поколебать образовавшуюся между нами дружескую связь.
Странные речи Тыбурция ни на одну минуту
не поколебали во мне убеждения, что «воровать нехорошо».
Они уже осуществились, эти идеалы, они носятся перед глазами, их можно осязать руками, и никакие уколы неумолимой действительности
не в силах
поколебать в них эту блаженную уверенность…
Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, это — убеждение в невозможности взять Севастополь и
не только взять Севастополь, но
поколебать где бы то ни было силу русского народа, — и эту невозможность видели вы
не в этом множестве траверсов, брустверов, хитро сплетенных траншей, мин и орудий, одних на других, из которых вы ничего
не поняли, но видели ее в глазах, речах, приемах, в том, что называется духом защитников Севастополя.
Но оба свидания с сынком все-таки болезненно на него подействовали, хотя и
не поколебали.
Взвыла спросонья собака, укушенная блохой или увидавшая страшный сон, зашелестела трава — прошёл ёж, трижды щёлкнув челюстями; но звуки эти, неожиданные и ненужные, ничего
не поколебали в тёмном, устоявшемся молчании душной ночи, насыщенном одуряющим, сладким запахом липового цвета.
Сидел Назарыч прямо,
не качаясь, грёб
не торопясь, силою одних рук, без шума, только скрипели уключины да журчала под носом лодки встревоженная вода и, разбегаясь от бортов,
колебала тёмные отражения прибрежных зданий. Кожемякин чувствовал себя маленьким и оробевшим перед этим стариком. Плыли против течения, а ему казалось, что он ровными толчками опускается куда-то вниз. В лад с тихим плеском воды растекался неуёмный и точно посеребрённый насмешкою голос Тиунова.
Тишина в комнате кажется такой же плотной и серой, точно кошма на полу. С воли чуть слышно доносятся неясные звуки боязливой и осторожной ночной жизни города, они безличны и
не колеблют ни устоявшейся тишины, ни мысль старика, углублённую в прошлое.
Так, например, когда я объяснил одному из них, что для них же будет хуже, ежели мир обратится в пустыню, ибо некого будет усмирять и даже некому будет готовить им кушанье, то он, с невероятным апломбом, ответил мне: «Тем лучше! мы будем ездить друг к другу и играть в карты, а обедать будем ходить в рестораны!» И я опять вынужден был замолчать, ибо какая же возможность
поколебать эту непреоборимую веру в какое-то провиденциальное назначение помпадуров, которая ни перед чем
не останавливается и никаких невозможностей
не признает!
Он вынул из кармана тетрадку и подал ее брату. Статья называлась так: «Русская душа»; написана она была скучно, бесцветным слогом, каким пишут обыкновенно неталантливые, втайне самолюбивые люди, и главная мысль ее была такая: интеллигентный человек имеет право
не верить в сверхъестественное, но он обязан скрывать это свое неверие, чтобы
не производить соблазна и
не колебать в людях веры; без веры нет идеализма, а идеализму предопределено спасти Европу и указать человечеству настоящий путь.
Словно тысячи металлических струн протянуты в густой листве олив, ветер
колеблет жесткие листья, они касаются струн, и эти легкие непрерывные прикосновения наполняют воздух жарким, опьяняющим звуком. Это — еще
не музыка, но кажется, что невидимые руки настраивают сотни невидимых арф, и всё время напряженно ждешь, что вот наступит момент молчания, а потом мощно грянет струнный гимн солнцу, небу и морю.
Это было странное, едва уловимое предчувствие тревоги; оно
не колебало покоя души, а только касалось его легко, как тень.
С этим намерением княгиня пробыла весь день и с этим же намерением приняла Миклакова; но его расстроенный вид, его печаль и отчаяние, когда она сказала ему свое решение, сильно
поколебали ее решимость: она уже готова была сказать ему, что она, пожалуй, и
не поедет, однако, произнести эти слова ей было невыносимо стыдно, и она сочла за лучшее промолчать.
Я
не могла даже мечтать, что встречусь с ним в здешнем мире, и, несмотря на это, желания матушки, просьбы сестры моей, ничто
не поколебало бы моего намерения остаться вечно свободною; но бескорыстная любовь ваша, ваше терпенье, постоянство, делание видеть счастливым человека, к которому дружба моя была так же беспредельна, как и любовь к нему, — вот что сделало меня виновною.
Порывистый ветер
колебал деревья и, как дикой зверь, ревел по лесу; направо густые облака, освещенные пожаром Москвы, которого
не видно было за деревьями, текли, как поток раскаленной лавы, по темной синеве полуночных небес.
Вместе с отцом он орудовал различные дела, делил барыши и убытки, и, казалось, ничто
не могло
поколебать их дружбу; и со всем тем она рухнула в один день — и навсегда.
Как бы там ни было, метель
колебала успех вечернего представления; рождались даже некоторые опасения, что если погода к восьми часам
не улучшится, — касса цирка существенно пострадает.
Никакие увещания
не могли
поколебать ее решимости.
Причина горячего участия Писарева в этом спектакле, конечно, мне и другим была известна; но, к несчастию, ничто
не могло
поколебать его безумного увлечения.
Не могу я ни о чём спросить старика, жалко мне нарушить покой его ожидания смерти и боюсь я, как бы
не спугнуть чего-то… Стою
не шевелясь. Сверху звон колокольный просачивается,
колеблет волосы на голове моей, и нестерпимо хочется мне, подняв голову, в небеса взглянуть, но тьма тяжко сгибает выю мне, —
не шевелюсь.
Но когда Надя стала петь, явился тотчас и он. Надя нарочно
не ответила на один его прямой вопрос, но Павла Павловича это
не смутило и
не поколебало; он стал за спинкой ее стула, и весь вид его показывал, что это его место и что он его никому
не уступит.
Зато она
не позволила никаким модным давлениям
поколебать в себе веру в народный смысл и сама
не расставалась с этим смыслом.
На третий день, утром, когда я вошел в хлев, они
не бросились — как всегда было — под ноги мне, а, сбившись кучей в темном углу, встретили меня незнакомым, сиплым хрюканьем. Осветив их огнем фонаря, я увидал, что глаза животных как будто выросли за ночь, выкатились из-под седых ресниц и смотрят на меня жалобно, с великим страхом и точно упрекая. Тяжелое дыхание
колебало зловонную тьму, и плавал в ней охающий, точно человечий, стон.
Марья Виссарионовна молчала. Наши представления начинали ее
колебать, инстинкт матери говорил за нас, и, может быть, мы много бы успели переделать, но Пионова подоспела вовремя. Марья Виссарионовна еще издали услышала ее походку и сразу изменилась: ничего нам
не ответила и, когда та вошла, тотчас же увела ее в спальню, боясь, конечно, чтобы мы
не возобновили нашего разговора.
И долго несчастия войны
не могли
поколебать эту мертвую уверенность.
День обещал быть теплым. Ветер стих, речная гладь едва шевелилась, и широкие, пологие волны лишь тихо
колебали,
не взламывая, зеркальное отражение скал. Горы противоположного берега казались совсем близко, и, только пристально вглядываясь в подробности, можно было заметить, что это обман зрения: овраги представлялись извилистыми трещинками, а огромные лиственницы на склонах — былинками…
Оглушенный этим пением и монологами, я, впрочем,
не переставал глядеть на слепца. Ни мои расспросы, ни колкие намеки Грачихи, ничто
не могло так
поколебать его спокойствия, как безобразие внука. С каждой минутой он начинал более и более дрожать и потом вдруг встал, засунул дрожащую руку за пазуху, вытащил оттуда бумажник и, бросив его на стол, проговорил своим ровным тоном...
Я молча поклонился. Княгине, по-видимому, понравилось, что я ей
не возражал, и она в награду мне прибавила, что все, ею мне сейчас сказанное, есть
не только вера, но настоящее и полное убеждение, которое имеет такое твердое основание, что его
не могут
поколебать никакие силы.
Овладевать силами мира сего и его чарами возможно
не только машинами и химией, но и звуком или цветом, как и
колебать физические его основы мыслимо
не только динамитом, но и музыкой, иные ритмы которой способны, быть может, убивать подобно электрическому току.
— Ты внешний только образ сокровенной тайны видела, — продолжала Варенька, — а пока останешься язычницей,
не можешь принять «внутренняя» этой тайны. Когда «приведут» тебя — все поймешь, все уразумеешь. Тогда тайна покажет тебе богатство Господней славы… Помнишь, что сказал он тебе устами Катеньки?..
Не колебли же мыслей, гони прочь лукавого и будешь избрáнным сосудом славы… Истину говорю тебе.
Видя, что никакие убеждения
не могут
поколебать намерений дочери, Степан Алексеич сказал жене: «Отпустим, пусть насмотрится на тамошнее житье.
Но
не было никого, кто бы мог вразумить ее, кто бы растопил ее сердце открытием истины, напрасное искание
колебало ее душу.
Когда солнце взошло, мы были уже далеко от реки Копи.
Не подходя к берегу, Савушка дал людям короткий отдых. Широкая мертвая зыбь чуть заметно
колебала спокойную поверхность океана и так же тихо подымала и опускала лодки на одном месте.
Даже распространившийся слух о намерении ее выйти замуж за какого-то ничтожного польского шляхтича
не поколебал привязанности к ней князя Лимбурга.
Никакие убеждения его, однако,
не могли
поколебать решимости Алины.
Но этот удар
не поколебал мощную, богатырски-смелую армию наших героев, чудо-богатырей.