Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты
привык там обращаться с другими: я, брат,
не такого рода! со мной
не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю,
еще ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это
не жаркое.
И так и
не вызвав ее на откровенное объяснение, он уехал на выборы. Это было
еще в первый раз с начала их связи, что он расставался с нею,
не объяснившись до конца. С одной стороны, это беспокоило его, с другой стороны, он находил, что это лучше. «Сначала будет, как теперь, что-то неясное, затаенное, а потом она
привыкнет. Во всяком случае я всё могу отдать ей, но
не свою мужскую независимость», думал он.
Признаюсь
еще, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в это мгновение по моему сердцу; это чувство — было зависть; я говорю смело «зависть», потому что
привык себе во всем признаваться; и вряд ли найдется молодой человек, который, встретив хорошенькую женщину, приковавшую его праздное внимание и вдруг явно при нем отличившую другого, ей равно незнакомого, вряд ли, говорю, найдется такой молодой человек (разумеется, живший в большом свете и привыкший баловать свое самолюбие), который бы
не был этим поражен неприятно.
— Ну, вот тебе постель готова, — сказала хозяйка. — Прощай, батюшка, желаю покойной ночи. Да
не нужно ли
еще чего? Может, ты
привык, отец мой, чтобы кто-нибудь почесал на ночь пятки? Покойник мой без этого никак
не засыпал.
Еще предвижу затрудненья:
Родной земли спасая честь,
Я должен буду, без сомненья,
Письмо Татьяны перевесть.
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших
не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном,
Итак, писала по-французски…
Что делать! повторяю вновь:
Доныне дамская любовь
Не изъяснялася по-русски,
Доныне гордый наш язык
К почтовой прозе
не привык.
Я
не спускал глаз с Катеньки. Я давно уже
привык к ее свеженькому белокуренькому личику и всегда любил его; но теперь я внимательнее стал всматриваться в него и полюбил
еще больше. Когда мы подошли к большим, папа, к великой нашей радости, объявил, что, по просьбе матушки, поездка отложена до завтрашнего утра.
Хотя все сундуки были
еще на ее руках и она
не переставала рыться в них, перекладывать, развешивать, раскладывать, но ей недоставало шуму и суетливости барского, обитаемого господами, деревенского дома, к которым она с детства
привыкла.
Тарас поглядел на этого Соломона, какого
ещё не было на свете, и получил некоторую надежду. Действительно, вид его мог внушить некоторое доверие: верхняя губа у него была просто страшилище; толщина ее, без сомнения, увеличилась от посторонних причин. В бороде у этого Соломона было только пятнадцать волосков, и то на левой стороне. На лице у Соломона было столько знаков побоев, полученных за удальство, что он, без сомнения, давно потерял счет им и
привык их считать за родимые пятна.
«К тому же все равно, они
еще ничего
не знают, — думал он, — а меня уже
привыкли считать за чудака…» Костюм его был ужасен: все грязное, пробывшее всю ночь под дождем, изорванное, истрепанное.
Теперь же, месяц спустя, он уже начинал смотреть иначе и, несмотря на все поддразнивающие монологи о собственном бессилии и нерешимости, «безобразную» мечту как-то даже поневоле
привык считать уже предприятием, хотя все
еще сам себе
не верил.
— Добро пожаловать
еще раз! — промолвил Василий Иванович, прикладывая по-военному руку к засаленной ермолке, прикрывавшей его голову. — Вы, я знаю,
привыкли к роскоши, к удовольствиям, но и великие мира сего
не гнушаются провести короткое время под кровом хижины.
Но вообще он был доволен своим местом среди людей, уже
привык вращаться в определенной атмосфере, вжился в нее, хорошо, — как ему казалось, — понимал все «системы фраз» и был уверен, что уже
не встретит в жизни своей
еще одного Бориса Варавку, который заставит его играть унизительные роли.
Но похож был Безбедов
не на немца, а на внезапно разбогатевшего русского ломового извозчика, который
еще не привык носить модные костюмы.
— Как же здесь живут зимою? Театр, карты, маленькие романы от скуки, сплетни — да? Я бы предпочла жить в Москве, к ней, вероятно,
не скоро
привыкнешь. Вы
еще не обзавелись привычками?
«Слава Богу, если
еще есть поварня! — говорил отец Никита, — а то и
не бывает…» — «Как же тогда?» — «Тогда ночуем на снегу». — «Но
не в сорок градусов, надеюсь». — «И в сорок ночуем: куда ж деться?» — «Как же так? ведь, говорят, при 40˚ дышать нельзя…» — «Трудно, грудь режет немного, да дышим. Мы разводим огонь, и притом в снегу тепло. Мороз ничего, — прибавил он, — мы
привыкли, да и хорошо закутаны. А вот гораздо хуже, когда застанет пурга…»
«Завтра на вахту рано вставать, — говорит он, вздыхая, — подложи
еще подушку, повыше, да постой,
не уходи, я, может быть, что-нибудь вздумаю!» Вот к нему-то я и обратился с просьбою, нельзя ли мне отпускать по кружке пресной воды на умыванье, потому-де, что мыло
не распускается в морской воде, что я
не моряк, к морскому образу жизни
не привык, и, следовательно, на меня, казалось бы, строгость эта распространяться
не должна.
Теперь ей только что минуло шестнадцать лет, и она все
еще не могла
привыкнуть к своему длинному платью, которое сводило ее с ума.
Русская интеллигенция
не была
еще призвана к власти в истории и потому
привыкла к безответственному бойкоту всего исторического.
— И заметил ты, Смуров, что в средине зимы, если градусов пятнадцать или даже восемнадцать, то кажется
не так холодно, как например теперь, в начале зимы, когда вдруг нечаянно ударит мороз, как теперь, в двенадцать градусов, да
еще когда снегу мало. Это значит, люди
еще не привыкли. У людей все привычка, во всем, даже в государственных и в политических отношениях. Привычка — главный двигатель. Какой смешной, однако, мужик.
На другой день мы принялись за устройство шести нарт. Три мы достали у удэгейцев, а три приходилось сделать самим. Захаров и Аринин умели плотничать. В помощь им были приставлены
еще два удэгейца. На Дерсу было возложено общее руководство работами. Всякие замечания его были всегда кстати, стрелки
привыкли,
не спорили с ним и
не приступали к работе до тех пор, пока
не получали его одобрения.
— А что будешь делать? Лгать
не хочу — сперва очень томно было; а потом
привыкла, обтерпелась — ничего; иным
еще хуже бывает.
Ребенок
не привыкал и через год был столько же чужд, как в первый день, и
еще печальнее. Сама княгиня удивлялась его «сериозности» и иной раз, видя, как она часы целые уныло сидит за маленькими пяльцами, говорила ей: «Что ты
не порезвишься,
не пробежишь», девочка улыбалась, краснела, благодарила, но оставалась на своем месте.
Теперь я
привык к этим мыслям, они уже
не пугают меня. Но в конце 1849 года я был ошеломлен ими, и, несмотря на то что каждое событие, каждая встреча, каждое столкновение, лицо — наперерыв обрывали последние зеленые листья, я
еще упрямо и судорожно искал выхода.
— В таком случае… конечно… я
не смею… — и взгляд городничего выразил муку любопытства. Он помолчал. — У меня был родственник дальний, он сидел с год в Петропавловской крепости; знаете, тоже, сношения — позвольте, у меня это на душе, вы, кажется, все
еще сердитесь? Я человек военный, строгий,
привык; по семнадцатому году поступил в полк, у меня нрав горячий, но через минуту все прошло. Я вашего жандарма оставлю в покое, черт с ним совсем…
— Да помилуйте, где же тут может быть сомнение… Отправляйтесь в Ниццу, отправляйтесь в Геную, оставайтесь здесь — только без малейшей rancune, [злопамятство (фр.).] мы очень рады… это все наделал интендант… видите, мы
еще ученики,
не привыкли к законности, к конституционному порядку. Если бы вы сделали что-нибудь противное законам, на то есть суд, вам нечего тогда было бы пенять на несправедливость,
не правда ли?
Матушка задумывалась. Долго она
не могла
привыкнуть к этим быстрым и внезапным ответам, но наконец убедилась, что ежели существуют разные законы, да вдобавок к ним
еще сенатские указы издаются, то, стало быть, это-то и составляет суть тяжебного процесса. Кто кого «перепишет», у кого больше законов найдется, тот и прав.
Комната
еще не выметена, горничная взбивает пуховики, в воздухе летают перья, пух; мухи
не дают покоя; но барыня
привыкла к духоте, ей и теперь
не душно, хотя на лбу и на открытой груди выступили капли пота.
— Вольная ведь она была,
еще не привыкла, — косвенно заступался за Маврушу отец.
В восьмидесятых годах прошлого века всемогущий «хозяин столицы» — военный генерал-губернатор В. А. Долгоруков ездил в Сандуновские бани, где в шикарном номере семейного отделения ему подавались серебряные тазы и шайки. А ведь в его дворце имелись мраморные ванны, которые в то время были
еще редкостью в Москве. Да и
не сразу
привыкли к ним москвичи, любившие по наследственности и веничком попариться, и отдохнуть в раздевальной, и в своей компании «язык почесать».
Я поднялся на своей постели, тихо оделся и, отворив дверь в переднюю, прошел оттуда в гостиную… Сумерки прошли, или глаза мои
привыкли к полутьме, но только я сразу разглядел в гостиной все до последней мелочи. Вчера
не убирали, теперь прислуга
еще не встала, и все оставалось так, как было вчера вечером. Я остановился перед креслом, на котором Лена сидела вчера рядом со мной, а рядом на столике лежал апельсин, который она держала в руках.
К Ечкину старик понемногу
привык, даже больше — он начал уважать в нем его удивительный ум и
еще более удивительную энергию. Таким людям и на свете жить. Только в глубине души все-таки оставалось какое-то органическое недоверие именно к «жиду», и с этим Тарас Семеныч никак
не мог совладеть. Будь Ечкин кровный русак, совсем бы другое дело.
На первый раз
еще у него станет храбрости и упрямства, и это объясняется даже просто привычкой:
привыкши встречать безмолвное повиновение, он с первого раза и поверить
не хочет, чтобы могло явиться серьезное противодействие его воле.
Когда Коля кончил, то передал поскорей газету князю и, ни слова
не говоря, бросился в угол, плотно уткнулся в него и закрыл руками лицо. Ему было невыносимо стыдно, и его детская,
еще не успевшая
привыкнуть к грязи впечатлительность была возмущена даже сверх меры. Ему казалось, что произошло что-то необычайное, всё разом разрушившее, и что чуть ли уж и сам он тому
не причиной, уж тем одним, что вслух прочел это.
Грустно, что она нас покинула; ее кончина, как вы можете себе представить, сильно поразила нас — до сих пор
не могу
привыкнуть к этой мысли: воспоминание об ней на каждом шагу; оно
еще более набрасывает мрачную тень на все предметы, которые здесь и без того
не слишком веселы.
Я пишу, глядя на ваш портрет, — как будто говорю. Позвольте
еще сказать, что я желал бы, чтоб вы сбрили бороду. Никак
не могу к ней
привыкнуть, хоть Сашенька меня уверяла в Ялуторовске, что борода к вам очень идет. Добывши ваш портрет, я
не согласен с ее мнением…
До сих пор
еще не основался на зиму — хожу, смотрю, и везде
не то, чего бы хотелось без больших прихотей: от них я давно отвык, и, верно,
не теперь начинать к ним
привыкать.
У меня голова кругом идет,
не могу
еще привыкнуть к бесказематной жизни.
Трудно
еще откладывать, хоть чувствую, что
не могу представиться к вам в таком виде, в котором вы
привыкли видеть вашегоJeannot.
Полинька сама любила это существо со всею материнской горячностью, но
еще не привыкла, когда Лиза или Женни осведомлялись у нее о ребенке.
— А в самом деле, — сказала Женя, — берите Любку. Это
не то, что я. Я как старая драгунская кобыла с норовом. Меня ни сеном, ни плетью
не переделаешь. А Любка девочка простая и добрая. И к жизни нашей
еще не привыкла. Что ты, дурища, пялишь на меня глаза? Отвечай, когда тебя спрашивают. Ну? Хочешь или нет?
Она
не топила печь,
не варила себе обед и
не пила чая, только поздно вечером съела кусок хлеба. И когда легла спать — ей думалось, что никогда
еще жизнь ее
не была такой одинокой, голой. За последние годы она
привыкла жить в постоянном ожидании чего-то важного, доброго. Вокруг нее шумно и бодро вертелась молодежь, и всегда перед нею стояло серьезное лицо сына, творца этой тревожной, но хорошей жизни. А вот нет его, и — ничего нет.
"На днях умер Иван Иваныч Обносков, известный в нашем светском обществе как милый и неистощимый собеседник. До конца жизни он сохранил веселость и добродушный юмор, который нередко, впрочем, заставлял призадумываться. Никто и
не подозревал, что ему уж семьдесят лет, до такой степени все
привыкли видеть его в урочный час на Невском проспекте бодрым и приветливым.
Еще накануне его там видели. Мир праху твоему, незлобивый старик!"
Прежде срамная моя жизнь была —
не привыкать бы стать! — и теперь срамная, только срам-то новый, сердце
еще не переболело от него.
— Ну, и слава богу. А теперь, на радостях,
еще по бокальчику выпьем — вон, я вижу, в бутылке
еще осталось.
Не привык я к шампанскому, хотя и случалось в посторонних домах полакомиться. Ну, да на этот раз, ежели и сверх обыкновенного весел буду, так Аннушка простит.
— Ничего; это у них хорошо приноровлено: они эдак кого волосом подщетинят, тому хорошо ходить нельзя, а на коне такой подщетиненный человек
еще лучше обыкновенного сидит, потому что он, раскорякой ходючи, всегда ноги колесом
привыкает держать и коня, как обручем, ими обтянет так, что ни за что его долой и
не сбить.
Ибо многому вы
еще не доучились и ко многому
не привыкли.
— Эх, к конституции-то мы
еще не привыкли! — заметил майор.
Но легкомысленная, наивная и простодушная прежняя энергия, столь ему знакомая, сменилась в ней угрюмою раздражительностию, разочарованием, как бы цинизмом, к которому она
еще не привыкла и которым сама тяготилась.
Казалось, новый приезжий
не привык дожидаться, ибо,
не слыша ответа, он закричал
еще громче...
Приехавшие дачники были очень добрыми людьми, а то, что они были далеко от города, дышали хорошим воздухом, видели вокруг себя все зеленым, голубым и беззлобным, делало их
еще добрее. Теплом входило в них солнце и выходило смехом и расположением ко всему живущему. Сперва они хотели прогнать напугавшую их собаку и даже застрелить ее из револьвера, если
не уберется; но потом
привыкли к лаю по ночам и иногда по утрам вспоминали...