Неточные совпадения
— Смотри,
не хвастай силою, —
Сказал мужик с одышкою,
Расслабленный, худой
(Нос вострый, как у мертвого,
Как грабли руки
тощие,
Как спицы ноги длинные,
Не человек — комар).
Представьте себе, должен бы я был
сказать ему, что у вас хозяйство ведется, как у старика, что вы нашли средство заинтересовывать рабочих в успехе работы и нашли ту же середину в усовершенствованиях, которую они признают, — и вы,
не истощая почвы, получите вдвое, втрое против прежнего.
— Если успею, —
сказал Самгин и, решив
не завтракать в «Московской», поехал прямо с вокзала к нотариусу знакомиться с завещанием Варвары. Там его ожидала неприятность: дом был заложен в двадцать тысяч частному лицу по первой закладной.
Тощий, плоский нотариус, с желтым лицом, острым клочком седых волос на остром подбородке и красненькими глазами окуня, сообщил, что залогодатель готов приобрести дом в собственность, доплатив тысяч десять — двенадцать.
— Народу — никто
не служит, вот что! — громко
сказала высокая,
тощая женщина в мужском пальто. — Никто, кроме есеровской партии.
Нагасаки на этот раз смотрели как-то печально. Зелень на холмах бледная, на деревьях
тощая, да и холодно, нужды нет, что апрель, холоднее, нежели в это время бывает даже у нас, на севере. Мы начинаем гулять в легких пальто, а здесь еще зимний воздух, и Кичибе вчера
сказал, что теплее будет
не раньше как через месяц.
Эта откровенность сразу уничтожила взаимную неловкость. Петр Елисеич спокойно и просто стал уговаривать Груздева оставить глупости и приняться за свое дело. Все мы делаем ошибки, но
не следует падать духом. Груздев слушал, опустив голову, и в такт речи грустно улыбался. Когда Петр Елисеич
истощил весь запас своих нравоучений, хороших слов и утешающих соображений, Груздев
сказал всего одну фразу...
И насилу его высокопреосвященство добились, что он повинился: «Виноват, — говорит, — в одном, что сам, слабость душевную имея и от отчаяния думая, что лучше жизни себя лишить, я всегда на святой проскомидии за без покаяния скончавшихся и руки на ся наложивших молюсь…» Ну, тут владыко и поняли, что то за тени пред ним в видении, как
тощие гуси, плыли, и
не восхотели радовать тех демонов, что впереди их спешили с губительством, и благословили попика: «Ступай, — изволили
сказать, — и к тому
не согрешай, а за кого молился — молись», — и опять его на место отправили.
Взглянув на
тощую фигуру молодого человека, прежде цветущего румянцем здоровья, она почувствовала жалость и многое
сказала не так резко,
не так строго, как хотела.
— Молодость прошла — отлично… — злобно повторял я про себя. — Значит, она никому
не нужна; значит, выпал скверный номер; значит, вообще наплевать. Пусть другие живут, наслаждаются, радуются… Черт с ними, с этими другими. Все равно и жирный король и
тощий нищий в конце концов сделаются достоянием господ червей, как
сказал Шекспир, а в том числе и другие.
Не боялись и без обеда оставлять, хотя нынче опять-таки всякий газетчик
скажет: какое варварство
истощать голодом молодой организм!
Отец, когда я пришел к нему, сидел глубоко в кресле, с закрытыми глазами. Его лицо,
тощее, сухое, с сизым отливом на бритых местах (лицом он походил на старого католического органиста), выражало смирение и покорность.
Не отвечая на мое приветствие и
не открывая глаз, он
сказал...
— Эге-ге! —
сказал Иван Никифорович, с досады
не зная сам, что делать, и, против обыкновения, встав на ноги. — Эй, баба, хлопче! — При сем показалась из-за дверей та самая
тощая баба и небольшого роста мальчик, запутанный в длинный и широкий сюртук. — Возьмите Ивана Ивановича за руки да выведите его за двери!
Только штемпелеванный дружок Катерины Львовны стал что-то до нее очень неласков: что ей ни
скажет, как оторвет, тайными свиданьями с ней, за которые та
не евши и
не пивши отдает самой ей нужный четвертачок из
тощего кошелька, дорожит
не очень и даже
не раз говаривал...
Чтобы польстить Анне Акимовне, он
сказал еще несколько фраз, обидных для своего благородства, и было ясно, что он унижал себя потому, что считал себя выше ее. Она между тем кончила письмо и запечатала. Письмо будет брошено, а деньги пойдут
не на лечение, — это она знала, но все-таки положила на стол 25 рублей и, подумав, прибавила еще две красных бумажки.
Тощая желтая рука госпожи Чаликовой, похожая на куриную лапку, мелькнула у нее перед глазами и сжала деньги в кулачок.
Старик крякнул, взял шапку и пошел к старосте. Уже темнело. Антип Седельников паял что-то около печи, надувая щеки; было угарно. Дети его,
тощие, неумытые,
не лучше чикильдеевских, возились на полу; некрасивая, весноватая жена с большим животом мотала шелк. Это была несчастная, убогая семья, и только один Антип выглядел молодцом и красавцем. На скамье в ряд стояло пять самоваров. Старик помолился на Баттенберга и
сказал...
Воротись
К нему скорей. Блюди его; науку
Всю
истощи свою! Во что б ни стало
Спаси его!
Скажи другим: пределов
Не будет благодарности моей!
Ступай, ступай!
Абрам
не сказал ничего. Но через несколько дней он как-то встретился мне на улице. С ним рядом шел незнакомый татарин, длинный, как жердь, и
тощий, как скелет. Поравнявшись со мной, Абрам под влиянием какой-то внезапной мысли вдруг шагнул в сторону и очутился передо мной.
Итак, я сижу в Петербургской гостинице уже девятый день. Вопли души совершенно
истощили мое портмоне. Хозяин — мрачный, заспанный, лохматый хохол с лицом убийцы — уже давно
не верит ни одному моему слову. Я ему показываю некоторые письма и бумаги, из которых он мог бы и т. д., но он пренебрежительно отворачивает лицо и сопит. Под конец мне приносят обедать, точно Ивану Александровичу Хлестакову: «Хозяин
сказал, что это в последний раз…»
Навстречу ехал длинный обоз: бабы везли кирпич. Яков должен был свернуть с дороги; лошадь его вошла в снег по брюхо, сани-одиночки накренились вправо, и сам он, чтобы
не свалиться, согнулся влево и сидел так всё время, пока мимо него медленно подвигался обоз; он слышал сквозь ветер, как скрипели сани и дышали
тощие лошади и как бабы говорили про него: «Богомолов едет», — а одна, поглядев с жалостью на его лошадь,
сказала быстро...
— Теперь вы, наша армия, Лифляндия спасены! —
сказала шепотом баронесса и пригласила было генерала в другую комнату, чтобы передать ему важную тайну; но когда он решительно объявил, что голова его ничего
не варит при
тощем желудке, тогда она присовокупила: — Будь по-вашему, только
не кайтесь после. Между тем позвольте мне представить вам ученого путешественника. Господин доктор Зибенбюргер! господин генерал-вахтмейстер и главный начальник в Лифляндии желает иметь честь с вами ознакомиться.
Il m’en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, [
Скажите храбрецам нашим,
скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что когда у меня
не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков, и
истощу таким образом последние средства моего государства.