Неточные совпадения
Потом он думал еще о многом мелочном, — думал для того, чтоб
не искать
ответа на вопрос: что мешает ему жить так, как живут эти люди? Что-то мешало, и он чувствовал, что мешает
не только боязнь потерять себя среди людей,
в ничтожестве которых он
не сомневался. Подумал о Никоновой: вот с кем он хотел бы говорить! Она обидела его нелепым своим подозрением, но он уже простил ей это, так же, как простил и то, что она служила жандармам.
Митя уверенно ждал
ответа. Он
не сомневался. Нечто чрезвычайно решительное мелькнуло
в лице пана.
Надобно было, чтоб для довершения беды подвернулся тут инспектор врачебной управы, добрый человек, но один из самых смешных немцев, которых я когда-либо встречал; отчаянный поклонник Окена и Каруса, он рассуждал цитатами, имел на все готовый
ответ, никогда ни
в чем
не сомневался и воображал, что совершенно согласен со мной.
Варвара Павловна показывала себя большой философкой: на все у ней являлся готовый
ответ, она ни над чем
не колебалась,
не сомневалась ни
в чем; заметно было, что она много и часто беседовала с умными людьми разных разборов.
— Никакого повода
не подал я, кажется, тебе
в этом
сомневаться, — проговорил
в ответ Павел довольно сухо.
Часто теперь я спрашиваю себя: когда я был лучше и правее — тогда ли, когда верил во всемогущество ума человеческого, или теперь, когда, потеряв силу развития,
сомневаюсь в силе и значении ума человеческого? — и
не могу себе дать положительного
ответа.
Маленьким, тем, бывало, что нужно малые дары, управитель дает, а к старшим с большими дарами или с средними Патрикей едет, и от других будто
не брали, а от него всегда брали, потому что повадку такую имел, что внушал доверие: глядел
в глаза верно и ласково, улыбался улыбкой исподтихонька, одними устами поведет и опять сведет; слушать станет все это степенно, а
в ответ молвит, так его слову никто
не усомнится поверить.
Кроме одного здешнего купца Сандерса, никто его
не знает, и генерал Рапп стал было
сомневаться, точно ли он итальянской купец; но когда его привели при мне к генералу, то все
ответы его были так ясны, так положительны; он стал говорить с одним итальянским офицером таким чистым флорентийским наречием, описал ему с такою подробностию свой дом и родственные свои связи, что добрый Рапп решился было выпустить его из-под ареста; но генерал Дерикур пошептал ему что-то на ухо, и купца отвели опять
в тюрьму.
Весь преданный тревоге
в ожидании начальства, я невольно спрашивал себя: «Почему же прежденикогда этого со мной
не бывало? почему я преждене
сомневался в себе, а теперь —
сомневаюсь!почему я преждене предполагал, чтобы что-нибудь могло меня слопать, а теперь — нетолько предполагаю, но и всечасно того ожидаю?» И, по зрелом размышлении, должен был дать такой
ответ: «Потому что прежде
не было разделения людей на благонамеренных и неблагонамеренных, на благонадежных и неблагонадежных».
От 3 декабря. «Я уведомил тебя, что писал Плетневу; вчера получил от него неудовлетворительный
ответ. Письмо к Гоголю лежало тяжелым камнем на моем сердце; наконец,
в несколько приемов я написал его. Я довольно пострадал за то, но согласился бы вытерпеть вдесятеро более мучения, только бы оно было полезно,
в чем я
сомневаюсь. Болезнь укоренилась, и лекарство будет
не действительно или даже вредно; нужды нет, я исполнил свой долг как друг, как русский и как человек».
Доказательства бытия Божия вообще уже самым появлением своим свидетельствуют о наступлении кризиса
в религиозном сознании, когда по тем либо иным причинам иссякают или затягиваются песком источники религиозного вдохновения, непосредственно сознающего себя и откровением, но та вера, которая призывается сказать горе: «двинься
в море» [«Иисус же сказал им
в ответ:…если будете иметь веру и
не усомнитесь… то… если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись
в море, — будет» (Мф. 21:21).],
не имеет, кажется, ровно никакого отношения к доказательствам.
Письмо начиналось товарищеским вступлением, затем развивалось полушуточным сравнением индивидуального характера Подозерова с коллективным характером России, которая везде хочет, чтобы признали благородство ее поведения, забывая, что
в наш век надо заставлять знать себя; далее
в ответе Акатова мельком говорилось о неблагодарности службы вообще «и хоть, мол, мне будто и везет, но это досталось такими-то трудами», а что касается до ходатайства за просителя, то «конечно, Подозеров может
не сомневаться в теплейшем к нему расположении, но, однако же, разумеется, и
не может неволить товарища (то есть Акатова) к отступлению от его правила
не предстательствовать нигде и ни за кого из близких людей,
в числе которых он всегда считает его, Подозерова».
Какой
ответ на это? Броситься и прошептать"Я твоя!". Он любит меня. Я это знаю. Он хочет принизиться до меня. Я
в этом
не сомневалась. Разве все это меняет дело? Я обошлась с ним кротко и успокоительно, как"приютская попечительница". Он и
не заметил, что я окоченела.
— Нет, я правду говорю. Может быть, ты его и доведешь до того, что он поставит тебе вопрос ребром: желаете быть женой Элиодора Пятова или заурядного бедняка Заплатина? Он и теперь уже
не сомневается в твоем
ответе.