Неточные совпадения
Выходило, что или тот человек еще ничего
не донес, или… или просто он ничего тоже
не знает и сам, своими глазами, ничего
не видал (да и как он мог видеть?), а
стало быть, все это, вчерашнее, случившееся с ним, Раскольниковым, опять-таки было
призрак, преувеличенный раздраженным и больным воображением его.
Едва
станешь засыпать — во сне ведь другая жизнь и,
стало быть, другие обстоятельства, — приснитесь вы, ваша гостиная или дача какая-нибудь; кругом знакомые лица; говоришь, слушаешь музыку: вдруг хаос — ваши лица искажаются в какие-то
призраки; полуоткрываешь сонные глаза и видишь,
не то во сне,
не то наяву, половину вашего фортепиано и половину скамьи; на картине, вместо женщины с обнаженной спиной, очутился часовой; раздался внезапный треск, звон — очнешься — что такое? ничего: заскрипел трап, хлопнула дверь, упал графин, или кто-нибудь вскакивает с постели и бранится, облитый водою, хлынувшей к нему из полупортика прямо на тюфяк.
С наступлением ночи опять
стало нервам больно, опять явилось неопределенное беспокойство до тоски от остроты наркотических испарений, от теплой мглы, от теснившихся в воображении
призраков, от смутных дум. Нет,
не вынесешь долго этой жизни среди роз, ядов, баядерок, пальм, под отвесными стрелами, которые злобно мечет солнечный шар!
Остаются,
стало быть, подсудимый и Смердяков, и вот обвинитель с пафосом восклицает, что подсудимый потому указывает на Смердякова, что
не на кого больше ему указать, что будь тут кто-нибудь шестой, даже
призрак какого-либо шестого, то подсудимый сам бы тотчас бросил обвинять Смердякова, устыдившись сего, а показал бы на этого шестого.
Мое глубокое огорчение, мое удивление сначала рассеяли эти тучи, но через месяц, через два они
стали возвращаться. Я успокоивал ее, утешал, она сама улыбалась над черными
призраками, и снова солнце освещало наш уголок; но только что я забывал их, они опять подымали голову, совершенно ничем
не вызванные, и, когда они проходили, я вперед боялся их возвращения.
Я шагал в полной тишине среди туманных
призраков и вдруг почувствовал какую-то странную боль в левой ноге около щиколотки; боль эта
стала в конце концов настолько сильной, что заставила меня остановиться. Я оглядывался, куда бы присесть, чтоб переобуться, но скамейки нигде
не было видно, а нога болела нестерпимо.
Долинский провел у Анны Михайловны два дня. Аккуратно он являлся с первым омнибусом в восемь часов утра и уезжал домой с последним в половине двенадцатого. Долинского
не оставляла его давнишняя задумчивость, но он
стал заметно спокойнее и даже минутами оживлялся. Однако, оживленность эта была непродолжительною: она появлялась неожиданно, как бы в минуты забвения, и исчезала так же быстро, как будто по мановению какого-то
призрака, проносившегося перед тревожными глазами Долинского.
И непременно наступит после этого пятиминутное молчание: словно испугалась мышь громкого голоса и притаилась… И снова вздохи и шепот. Но самое страшное было то, когда мать белым
призраком вставала с постели и,
став на колени, начинала молиться и говорила громко, точно теперь никто уже
не может ее слышать: тут казалось, что Линочка сейчас потеряет рассудок или уже потеряла его.
Это и есть тот день, от которого в виду смерти
станешь спрашивать: «Куда деться? куда деваться?» Этот день бел, как освещенное солнцем сжатое поле, на котором нет ни жнецов, ни птиц, уносящих колосья; на котором
не слышно ни детского плача, ни жалоб клянущей жизнь плоти, ни шелеста травы, ни стрекота букашек — все мертво и тихо, как в опаленной долине Иерихона, и над всем этим безмолвием шагает,
не касаясь ногами земли, один ужасный
призрак.
Вот в этом-то и закорючка.
Уладить дело надо так,
Чтобы, во что бы то ни
стало,
Все под носом ловил далекий он
призракИ с толку сбился бы искатель идеала.
Ведь черту, говорят, достаточно схватить
Кого-нибудь хоть за единый волос,
Чтоб душу всю его держать за эту нить
И чтобы с ним она уж
не боролась;
А дон Жуан душой как ни высок
И как ни велики в нем правила и твердость,
Я у него один подметил волосок,
Которому названье — гордость!
Кто позвал тебя? Я, я сам создал тебя здесь. Я вызвал тебя, только
не из какой-нибудь «сферы», а из душного, темного котла, чтобы ты ужаснул своим видом эту чистую, прилизанную, ненавистную толпу. Приди, силою моей власти прикованный к полотну, смотри с него на эти фраки и трэны, крикни им: я — язва растущая! Ударь их в сердце, лиши их сна,
стань перед их глазами
призраком! Убей их спокойствие, как ты убил мое…
Долго
не мог я заснуть: моя молодость пришла и
стала передо мною, как
призрак; огнем, отравой побежала она по жилам, сердце расширилось и
не хотело сжаться, что-то рвануло по его струнам, и закипели желания…
«Мы
не станем придавать важности опытам тех немногих умных людей, которые вздумали упражняться в русском языке и обманывать Европу бледным
призраком будто бы русской литературы. Если б
не мое глубокое уважение к Мицкевичу и к его заблуждениям святого, я бы, право, обвинил его за снисхождение (можно даже сказать за милость), с которою он говорит об этой шутке».
Но постепенно мысли Петькины
стали проясняться, и произошло странное перемещение: фактом
стал Осип Абрамович, а удочка, еще
не успевшая высохнуть, превратилась в
призрак.
Шаги
становились слышны все яснее и яснее. Великанша
не могла бы ступать так легко, чуть слышно. За время моего пребывания в замке я успела узнать ее тяжелую, грузную походку.
Стало быть, в чувяки или войлочные туфли, мягко шаркающие сейчас по полу,
не мог быть обут никто другой, кроме
призрака старой княгини.
«И обратилась женщина к Саулу, говоря: зачем ты обманул меня? ты — Саул» (ей
стало это ясно из того, что только к Саулу мог явиться подлинный дух самого пророка, а
не один лишь астральный
призрак).
Мы приходим к признанию некоей умопостигаемой материи, образующей основу телесности в самой Софии, причем это άπειρον оказывается
не слабостью или дефектностью, но, напротив, мощью и богатством, той материей, благодаря которой она
становится ens realissimum, όντως öv, a
не идеалистическим
призраком.
— Ложное честолюбие никогда меня
не увлекало: мне равно хорошо известны и большой свет и простонародье,
стало быть, нечего мне было гоняться за
призраками.
И по виду спокойно Таисия легла на правый бок, а мать заплакала и плакала часа полтора, пока Таисии
не надоело слушать и она
не уснула. И с того дня для Елены Дмитриевны
стало две Таисии: одна, которая при посторонних, почтительно сдержанная, воспитанная в институте, образцовая дочь; другая, которая вдвоем — молчаливый ужас, проклятие,
призрак чего-то мертвого. А пола все-таки мести
не сумела, а скатерти постлать
не смогла, а пасьянс потихоньку раскладывала — бесполезная старуха, истинная дармоедка.
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир
призраков какого-то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что-то делает для себя), он покорно
стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую,
не человеческую роль, которая ему была предназначена.
У меня и голос изменился,
стал тихим и заискивающим, у меня и походка другая, точно я ночью хожу один по спящему дому и стараюсь
не шуметь; и только то обстоятельство, что сейчас и все по-разному
не похожи на самих себя,
не позволяет заметить той же Инне Ивановне, что каждое утро уходит из дому и возвращается домой
не живой человек, а
призрак.