Неточные совпадения
Скотинин. Эка притча! Я
другому не помеха. Всякий женись на своей невесте. Я чужу
не трону, и
мою чужой
не тронь же. (Софье.) Ты
не бось, душенька. Тебя у меня никто
не перебьет.
Я очень немного требую от тебя:
не трогай только
моих друзей, которые все наперечет: кречет Салават, медвежонок Шайтан, Тэке и Батырь и, наконец, Хина с Александром Павлычем…
Я убеждал ее горячо и сам
не знаю, чем влекла она меня так к себе. В чувстве
моем было еще что-то
другое, кроме одной жалости. Таинственность ли всей обстановки, впечатление ли, произведенное Смитом, фантастичность ли
моего собственного настроения, —
не знаю, но что-то непреодолимо влекло меня к ней.
Мои слова, казалось, ее
тронули; она как-то странно поглядела на меня, но уж
не сурово, а мягко и долго; потом опять потупилась как бы в раздумье.
А теперь — к матери. Ему стыдно и радостно видеть, как она то смеется, то плачет и совсем
не трогает персикового варенья на имбире. «Ведь подумать — Алешенька,
друг мой, в животе ты у меня был, и вдруг какой настоящий офицер, с усами и саблей». И тут же сквозь слезы она вспоминает старые-престарые песни об офицерах, созданные куда раньше Севастопольской кампании.
— У
моего отца, — говорил М.М. Бойович, — есть
друг, албанец, которого он когда-то спас от смерти. Он предлагал отцу совершить это путешествие, обещался сопровождать его и вернуть живым домой. В Албании существует обычай, что если за своего спутника, кто, по местному выражению, «взят на бесу», то его
не трогают.
Однако в то самое время, как я восторгался женой
моей, я и
не заметил, что тронувшее Наташу слово
мое на Преображеньев день
других тронуло совершенно в
другую сторону, и я посеял против себя вовсе нежеланное неудовольствие в некоторых лицах в городе.
— Прекрасно-с! Теперь говорят, будто я
мою мать честью
не урезониваю. Неправда-с! напротив, я ей говорил: «Маменька,
не трогайте костей, это глупо; вы, говорю,
не понимаете, они мне нужны, я по ним человека изучаю». Ну а что вы с нею прикажете, когда она отвечает: «
Друг мой, Варнаша, нет, все-таки лучше я его схороню…» Ведь это же из рук вон!
Юсов. Боже
мой! Боже
мой! Ни стыда, ни совести. У
другого еще и губы
не обсохли, а уж амбицию показывает. Кто я!
Не тронь меня!
Сашу, девочку,
трогают мои несчастия. Она мне, почти старику, объясняется в любви, а я пьянею, забываю про все на свете, обвороженный, как музыкой, и кричу: «Новая жизнь! счастье!» А на
другой день верю в эту жизнь и в счастье так же мало, как в домового… Что же со мною? B какую пропасть толкаю я себя? Откуда во мне эта слабость? Что стало с
моими нервами? Стоит только больной жене уколоть
мое самолюбие, или
не угодит прислуга, или ружье даст осечку, как я становлюсь груб, зол и
не похож на себя…
Жевакин. А лейтенант морской службы в отставке, Балтазар Балтазаров Жевакин-второй. Был у нас еще
другой Жевакин, да тот еще прежде
моего вышел в отставку: был ранен, матушка, под коленком, и пуля так странно прошла, что коленка-то самого
не тронула, а по жиле прохватила — как иголкой сшило, так что, когда, бывало, стоишь с ним, все кажется, что он хочет тебя коленком сзади ударить.
—
Не трогайте эту старуху,
друзья мои! — сказал Зарецкой. — Вот вам червонец: вы можете на это купить и хлеба и вина.
— Ну, к несчастью,
не всякий человек умеет
не охлаждаться. Вы виноваты в
другом: в вашем недостойном вчерашнем подозрении; но
не будем лучше говорить об этом. Я пришла
не за тем, чтобы вынесть от вас в
моем сердце вражду, а я тоже человек и…
не трогайте этого лучше.
— Он меня любит. Он, если когда и сердит домой придет за какие-нибудь беспорядки, — он меня
не обижает. Ляжь тут
другой на
моем месте, на мешках, — он так и сорвет с мешка и выбросит, а меня ни в жизнь
не тронет.
— Да, — продолжал Аян, — нехорошо, если прольется кровь. Лучше вы сделаете, если разойдетесь. И нечего там
трогать курки. Ведь все вы
мои друзья — по крайней мере, мне кажется, что у меня нет врагов. Я ничего
не хочу сказать, кроме того, что сказал.
Нет! за гробом
Проклятие отцовское
не тронет!
За гробом есть
другой отец!.. прощаю
Тебя, когда тебя
не будет
Между живых… пусть тень твоя
не бродит
Вокруг меня,
не отгоняет сон
От глаз
моих, пусть ужас
не подымет
Седые волосы, покрытые тобою
Стыдом и поношеньем — нет! в могиле
Проклятие отцовское
не тронет!
Там есть
другой судья… прощаю,
Прощаю, дочь
моя… о небо! небо!
У меня сжалось сердце. Как эта мысль
не пришла мне в голову раньше? В самом деле,
тронут и ополчение — тут нет ничего невозможного. «Если война затянется»… да она наверно затянется. Если
не протянется долго эта война, все равно, начнется
другая. Отчего ж и
не воевать? Отчего
не совершать великих дел? Мне кажется, что нынешняя война — только начало грядущих, от которых
не уйду ни я, ни
мой маленький брат, ни грудной сын
моей сестры. И
моя очередь придет очень скоро.
— До Владимирки,
друг мой, очень далеко. Чудной ты человек, я посмотрю: ничего-то ты
не понимаешь. Разве я один.. как бы это повежливее сказать… приобретаю? Все вокруг, самый воздух — и тот, кажется, тащит. Недавно явился к нам один новенький и стал было по части честности корреспонденции писать. Что ж? Прикрыли… И всегда прикроем. Все за одного, один за всех. Ты думаешь, что человек сам себе враг? Кто ж решится меня
тронуть, когда через это самое может пошатнуться?
Муза! ты отступаешь от плана!
Общий очерк затеяли мы,
Так
не тронь же,
мой друг, ни Ивана,
Ни Луки, ни Фомы, ни Кузьмы!
Дорисуй впечатленье — и мирно
Удались,
не задев единиц!
Да, играли и кушали жирно,
Много было типических лиц, —
Но приспевшие дружно реформы
Дали обществу новые формы…
— Андро! Андро! — умоляла я, цепляясь за длинные полы его мундира, — вы
не погубите его, Андро! Вы
не тронете его! Он —
мой гость,
мой кунак! О, Андро!
Не давайте его в обиду, во имя Бога, или вы
не друг мне, Андро!
Не друг!
— Двадцать тысяч рублей! — прошептал он. — Да где же я их возьму! Проклятая игра! О, с какой радостью отказался бы я от нее. Но ведь мне необходимо добыть денег… а
другого способа нет… Отец… Но как сказать ему о таком проигрыше… Он ни за что
не выдаст мне даже
моих денег… или же предложит выделиться и идти от него, куда я хочу, с проклятием матери за спиною… Он неумолим…
Тронуть капитал для него хуже смерти… А я дал клятву матушке… Хотел выручить граф Сигизмунд, но и он что-то
не появляется… Как тут быть?..
— Прошу вас повременить минутку — за мною следуют
другие гости, при которых я вам сейчас покажу его честность, а пока прошу вас к нему
не прикасаться и
не трогать его, чтобы он ни на одно мгновенье
не сошел с
моих глаз.
— Мы исполним наш долг, — отвечала княжна Юлия. — Но что бы ни случилось — ничто
не разлучит меня с вами, и ничто
не помешает мне любить вас, ничто
не заставит меня выйти за
другого. К тому же, — прибавила она с улыбкой избалованной дочери, —
мой отец будет говорить со мной об этом… а я сумею его
тронуть и убедить…