— Постой, Катерина! ступай, мой ненаглядный Иван, я поцелую тебя! Нет, дитя мое, никто
не тронет волоска твоего. Ты вырастешь на славу отчизны; как вихорь будешь ты летать перед козаками, с бархатною шапочкою на голове, с острою саблею в руке. Дай, отец, руку! Забудем бывшее между нами. Что сделал перед тобою неправого — винюсь. Что же ты не даешь руки? — говорил Данило отцу Катерины, который стоял на одном месте, не выражая на лице своем ни гнева, ни примирения.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Как за что, мой батюшка! Солдаты такие добрые. До сих пор
волоска никто
не тронул.
Не прогневайся, мой батюшка, что урод мой вас прозевал. Отроду никого угостить
не смыслит. Уж так рохлею родился, мой батюшка.
Не посмел бы он, Гришка-то,
волоска тронуть.
— Перестань, пожалуйста. Но послушай-ка, что я теперь тебе скажу. Я этого поединка ни под каким видом
не допущу. Понимаешь? Вся эта глупость обрушится на сестру. Извини: пока я жив… этому
не бывать. Мы с тобой пропадем — туда и дорога, а ей еще долго надо жить и жить счастливо. Да, клянусь, — прибавил он с внезапным жаром, — всех других выдам, даже тех, которые были бы готовы всем пожертвовать для меня, а у ней
волоска никому
тронуть не позволю.
Сшибает шапку с головы и
волоска не тронет.
— Пикни же он грубое словечко, я ему глаза выцарапаю; мой Петенька и сучку царскую выпустит — посмей-ка он тогда
тронуть волоском! А вот быть по-нашему с Бироном; да я, господи прости! хочу скорей лишиться доброго имени, пускай называют меня шлюхой, неумойкой, такой-сякой, коли я
не увижу головы врага нашего на плахе, а вот быть, быть и быть…
Сшибет шапку с головы и
волоска не тронет.