Неточные совпадения
— Вам-то какое горе? Если я буду нищей, у вас
явится больше одной надеждой на успех… Но будемте говорить серьезно: мне надоели эти ваши «дела». Конечно,
не дурно быть богатым, но только
не рабом своего богатства…
Спаситель
явился миру в образе
раба, а
не царя, и был раздавлен силами этого мира, и принял смерть по законам этого мира.
— То же, что и я говорю: печаль неосновательная и серьезно
не обдуманная нами влечет ропот. Припомните, Егор Егорыч, каким вы некогда нашли меня, растерянного и погибающего! Неужели я справедлив тогда был?
Не являлся ли я безумствующим
рабом перед моею житейскою невзгодой? Припомните, что вы мне тогда сказали? Вы сказали, что и Христос Лазарю: восстань и гряди!.. Сие же и я вам реку, Егор Егорыч: восстаньте и грядите!
— Ольга, послушай, если хочешь упрекать… о! прости мне; разве мое поведение обнаружило такие мысли? разве я поступал с Ольгой как с
рабой? — ты бедна, сирота, — но умна, прекрасна; — в моих словах нет лести; они идут прямо от души; чуждые лукавства мои мысли открыты перед тобою; — ты себе же повредишь, если захочешь убегать моего разговора, моего присутствия; тогда-то я тебя
не оставлю в покое; — сжалься… я здесь один среди получеловеков, и вдруг в пустыне
явился мне ангел, и хочет, чтоб я к нему
не приближался,
не смотрел на него,
не внимал ему? — боже мой! — в минуту огненной жажды видеть перед собою благотворную влагу, которая, приближаясь к губам, засыхает.
А вот жестокость к
рабам и раболепие пред владыками, столь свойственное нашему дворянству, это от Востока вместе с «обломовщиной», типичной для всех классов нашего народа. Верно также, что бесчисленная масса «лишних людей», всевозможных странников, бродяг, Онегиных во фраках, Онегиных в лаптях и зипунах, людей, которыми владеет «беспокойство, охота к перемене мест», это одно из характернейших явлений русского быта, — тоже от Востока и
является не чем иным, как бегством от жизни, от дела и людей.
Восток, как это известно,
является частью преобладания начал эмоциональных, чувственных над началами интеллекта, разума: он предпочитает исследованию — умозрение, научной гипотезе — метафизический догмат. Европеец — вождь и хозяин своей мысли; человек Востока —
раб и слуга своей фантазии. Этот древний человек был творцом большинства религий, основоположником наиболее мрачной метафизики; он чувствует, но
не изучает, и его способность объединять свой опыт в научные формы — сравнительно ничтожна.
Явился Листер, ввел антисептику, она сменилась еще более совершенной асептикой, и хирурги из бессильных
рабов гнойного заражения стали его господами; в настоящее время, если оперированный умирает от гнойного заражения, то в большинстве случаев виновата в этом уж
не наука, а оператор.
Ученые испытывают суеверный страх перед наукой и
являются сплошь и рядом ее
рабами, а
не господами.
В конце сороковых годов он поселяется в своей крепостной деревне, с большим одушевлением старается улучшить жизнь принадлежащих ему
рабов, но ему и в голову
не приходит, что их беспечность, развращенность и нелюбовь к труду
являются неизбежным последствием рабства, что прежде всего нужно их отпустить на волю.
Теперь у нее
явилось непреодолимое желание, чтобы этот человек, за которым гнались, из-за которого погибли две женщины, составлявшие для него идеалы великосветских барынь — княгиня и княжна Шестовы, этот человек, видимо утопавший в роскоши и богатстве,
не сморгнув согласившийся выдать ей полсотни тысяч, был у ног ее, был ее любовником, но любовником-рабом.
Малюта действительно
являлся всегда точным и самым старательным исполнителем жестокостей Грозного, угадывал его малейшее желание, волю, никогда
не противоречил его приказаниям, вполне убежденный в их необходимости и разумности, — словом, был слепым орудием в руках царя, беспрекословным, почти бессловесным
рабом его, собакой, готовой растерзать без разбора всякого, на кого бы ни вздумалось царю натравить ее.