Жена генерала, сухая, с холодным лицом и тонкими губами, сидя за
низким столиком, на котором стоял чайный прибор с серебряным чайником на конфорке, фальшиво-грустным тоном рассказывала толстой молодящейся даме, жене губернатора, о своем беспокойстве за здоровье мужа.
Неточные совпадения
В дешевом ресторане Кутузов прошел в угол, — наполненный сизой мутью, заказал водки, мяса и, прищурясь, посмотрел на людей, сидевших под
низким, закопченным потолком необширной комнаты; трое, в однообразных позах, наклонясь над
столиками, сосредоточенно ели, четвертый уже насытился и, действуя зубочисткой, пустыми глазами смотрел на женщину, сидевшую у окна; женщина читала письмо, на столе пред нею стоял кофейник, лежала пачка книг в ремнях.
Рядом с Софьей Васильевной на
низком мягком кресле сидел Колосов у
столика и помешивал кофе. На
столике стояла рюмка ликера.
Несколько старых стульев, два небольших
столика по углам и
низкий клеенчатый диван направо от письменного стола составляли всю меблировку кабинета.
Мраморный умывальник,
низкая резная кровать с балдахином над изголовьем, несколько
столиков самой вычурной работы, в углах шифоньерки — вообще обстановка уборной придавала ей вид и спальни и будуара.
Они вошли в маленькую голую комнатку, где буквально ничего не было, кроме
низкой походной кровати, полотно которой провисло, точно дно лодки, да ночного
столика с табуреткой. Рафальский отодвинул ящик
столика и достал деньги.
Жена Садо несла
низкий круглый
столик, на котором были чай, пильгиши, блины в масле, сыр, чурек — тонко раскатанный хлеб — и мед. Девочка несла таз, кумган и полотенце.
Казаки сидели за ужином в мазаных сенях кордона, на земляном полу, вокруг
низкого татарского
столика, когда речь зашла о череде в секрет. — Кому ж нынче итти? — крикнул один из казаков, обращаясь к уряднику в отворенную дверь хаты.
Анна Акимовна приподнялась на локоть и взглянула на окно. На дворе еще было совсем темно, и только нижний край оконной рамы белел от снега. Слышался густой
низкий звон, но это звонили не в приходе, а где-то дальше. Часы на
столике показывали три минуты седьмого.
Кузьма Васильевич вслед за ней переступил порог и очутился в крохотной комнатке без окон, обитой по стенам и по полу толстыми коврами из верблюжьей шерсти. Сильный запах мускуса так и обдал его. Две желтые восковые свечи горели на круглом
столике перед
низким турецким диванчиком. В углу стояла кроватка под кисейным пологом с шелковыми полосками, и длинные янтарные четки, с красною кистью на конце, висели близ изголовья.
В
низкой покривившейся избушке лесника Артема, под большим темным образом сидели два человека: сам Артем, малорослый и тощий мужичонко, с старческим помятым лицом и с бородкой, растущей из шеи, и прохожий охотник, молодой рослый парень в новой кумачовой рубахе и в больших болотных сапогах. Сидели они на скамье за маленьким треногим
столиком, на котором, воткнутая в бутылку, лениво горела сальная свечка.
Убранство покоя состояло из нескольких
низких и широких диванов, покрытых мягкими стегаными матрацами из нежной овечьей шерсти, накинутыми сверху еще более нежными двусторонними египетскими коврами. Перед каждым диваном были поставлены маленькие
столики и табуреты, а посередине комнаты помещался большой стол на львиных лапах, и на этом столе стоял завтрак, который приготовил Зенону ушедший праздновать таинства Митры служитель.