Неточные совпадения
Хотя Левин и не интересовался биографией ученого, но невольно слушал и узнал кое-что
интересного и
нового о
жизни знаменитого ученого.
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего
нового,
интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в
жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
Вообще Тетюев представлял собой
интересный тип земского деятеля, этого homo novus [
Нового человека (лат.).] захолустной провинциальной
жизни.
Всюду собирались кучки людей, горячо обсуждая волнующий призыв.
Жизнь вскипала, она в эту весну для всех была
интереснее, всем несла что-то
новое, одним — еще причину раздражаться, злобно ругая крамольников, другим — смутную тревогу и надежду, а третьим — их было меньшинство — острую радость сознания, что это они являются силой, которая будит всех.
Калерия. Она это знает; вчера вечером, после разговора с ним, она плакала, как разочарованное дитя… Да… Издали он казался ей сильным, смелым, она ожидала, что он внесет в ее пустую
жизнь что-то
новое,
интересное…
Следовательно, нет ничего невозможного, что Николай Фермор, при большом оживлении пассажиров, занятых
новыми интересными знакомствами, очень легко мог укрыть свое намерение и покончил со своею безотрадною
жизнью так, как сообщает вторая версия этого рассказа.
Опыт многократный, в самом деле горький опыт, научил его давно, что всякое сближение, которое вначале так приятно разнообразит
жизнь и представляется милым и легким приключением, у порядочных людей, особенно у москвичей, тяжелых на подъем, нерешительных, неизбежно вырастает в целую задачу, сложную чрезвычайно, и положение в конце концов становится тягостным. Но при всякой
новой встрече с
интересною женщиной этот опыт как-то ускользал из памяти, и хотелось жить, и все казалось так просто и забавно.
Когда время стало подходить к маю, надо было составлять
новую программу переездов. Берлин, где я бывал только проездом, представлялся гораздо более
интересным. В мае и июне там еще идет политическая
жизнь в Палате, и как раз шла борьба между Бисмарком и оппозицией.
Приехал осенью в Петербург. Понемножку расширялись знакомства, приобретались
новые связи. Работа в нашем кружке становилась все
интереснее. И все полнее охватывало душу настроение темной безвыходности, в которой билась общественная
жизнь того времени.
И теперь, сидя здесь, на этой башне, он предпочел бы хороший фейерверк, или какую-нибудь процессию при лунном свете, или Варю, которая опять прочла бы «Железную дорогу», или другую женщину, которая, стоя на валу, там, где стоит теперь Надежда, рассказывала бы что-нибудь
интересное,
новое, не имеющее отношения ни к любви, ни к счастью, а если и говорила бы о любви, то чтобы это было призывом к
новым формам
жизни, высоким и разумным, накануне которых мы уже живем, быть может, и которые предчувствуем иногда…