Таким образом началась эта связь Глеба Алексеевича с «Дашуткиной-приспешницей», как называли Фимку дворовые, от внимания которых, конечно, не ускользнули бариновы ласки, оказываемые последней, и они дали ей
новое прозвище «барской барышни».
Неточные совпадения
Новые поселенцы получили от кержаков обидное
прозвище «мочеган», а мочегане в свою очередь окрестили кержаков «обушниками».
Нашлась, однако, одна добрая душа, вдова Аксинья Степановна, по второму мужу Нагаткина, которая заступилась за Софью Николавну; но на нее так прогневались, что выгнали вон из комнаты и окончательно исключили из семейного совета, и тут же получила она вдобавок к прежнему
прозвищу «простоты сердечной»
новое оскорбительное
прозвище, которое и сохранилось при ней до глубокой старости; но добрая душа осталась, однако, навсегда благорасположенною к невестке и гонимою за то в семье.
Трех годов на
новом месте не прожил, как умер в одночасье. Жена его померла еще в Родякове; осталось двое сыновей неженатых: Мокей да Марко. Отцовское
прозвище за ними осталось — стали писаться они Смолокуровыми.
Он же после падения"Рутении", когда сложился наш
новый кружок, пустил
прозвище: пелазгов и эллинов.
Без систематической школы по части теории музыки он быстро овладел этой премудростью; а своими вкусами, оценками, идеями в духе народнического реализма — также быстро поднялся до роли центрального руководителя нашей
новой музыкальной школы. Тогда
прозвище"Могучая кучка"не было еще пущено в ход. Оно взято было из фельетона Кюи, но уже позднее.
— Краса Демидрона… [Краса Демидрона —
прозвище газеты А. С. Суворина «
Новое время» («Демидрон» — петербургский ресторан). См. К. М. Салтыков. Интимный Щедрин. М. — Пг., 1923, стр. 35. В журнале «Осколки», 1882, № 2, была напечатана, например, юмористическая «Корреспонденция в „Красу Демидрона“ о негоцианте Мальцеве» А. Педро (А. П. Подурова).] — проворчал он. — Я вам пррропишу!
Коня звали Востряк, и он как нельзя более оправдывал это
прозвище: он поминутно вертел головою, махал хвостом и ржал так, точно хотел этим ржанием по-своему, по-лошадиному, приветствовать своих
новых господ.
Отцу он оставил «грамотку», в которой объяснял, что не может продолжать жить среди потоков крови неповинных, проливаемой рукой его отца, что «сын палача» — он не раз случайно подслушал такое
прозвище — должен скрыться от людей, от мира. Он умолял далее отца смирить свою злобу, не подстрекать царя к
новым убийствам, удовольствоваться нажитым уже добром и уйти от двора молиться.