Неточные совпадения
Стоя среди комнаты, он курил, смотрел под
ноги себе, в розоватое пятно света, и вдруг вспомнил восточную притчу о человеке, который, сидя под солнцем на скрещении двух дорог, горько плакал, а когда
прохожий спросил: о чем он льет слезы? — ответил: «От меня скрылась моя тень, а только она знала, куда мне идти».
После чая все займутся чем-нибудь: кто пойдет к речке и тихо бродит по берегу, толкая
ногой камешки в воду; другой сядет к окну и ловит глазами каждое мимолетное явление: пробежит ли кошка по двору, пролетит ли галка, наблюдатель и ту и другую преследует взглядом и кончиком своего носа, поворачивая голову то направо, то налево. Так иногда собаки любят сидеть по целым дням на окне, подставляя голову под солнышко и тщательно оглядывая всякого
прохожего.
По двору, под
ногами людей и около людских, у корыта с какой-то кашей, толпились куры и утки, да нахально везде бегали собаки, лаявшие натощак без толку на всякого
прохожего, даже иногда на своих, наконец друг на друга.
А там в пустой улице, посредине, взрывая нетрезвыми
ногами облака пыли, шел разгульный малый, в красной рубашке, в шапке набок, и, размахивая руками, в одиночку орал песню и время от времени показывал редкому
прохожему грозный кулак.
Потом в городе была еще замечательна улица Крупчатная, на которой приказчики и носильщики, таская кули, сбивали
прохожих с
ног или, шутки ради, подбеливали их мучкой самой первой руки; да была еще улица Главная.
Самойло Михеич долго стучался в ворота, грозил судом и проклинал Гордея Евстратыча на чем свет стоит. В окнах пазухинского дома мелькали любопытные лица; останавливались
прохожие; двое мальчишек, перескакивая с
ноги на
ногу, указывали пальцами на окна брагинского дома.
Минуты две прошло в бесплодных стараниях; наконец
прохожий очнулся, приподнял голову и сказал несколько невнятных слов. Юрий, при помощи Алексея, поставил его на
ноги, но он не мог на них держаться.
Меж тем они подъехали к рыбакам. Один из них, седой как лунь, с жаром доказывал другим, что
прохожий не мог бы утонуть, если б был легче на
ногу.
Боясь потерять Петра в толпе
прохожих, Евсей шагал сзади, не спуская глаз с его фигуры, но вдруг Пётр исчез. Климков растерялся, бросился вперёд; остановился, прижавшись к столбу фонаря, — против него возвышался большой дом с решётками на окнах первого этажа и тьмою за стёклами окон. Сквозь узкий подъезд был виден пустынный, сумрачный двор, мощёный крупным камнем. Климков побоялся идти туда и, беспокойно переминаясь с
ноги на
ногу, смотрел по сторонам.
Весь мокрый, встал он на
ноги и вышел на улицу. Темно было. Фонари были загашены, улицы совершенно опустели. Не отдавая себе хорошенько отчета, Колесов пустился идти скорым шагом. Прошел одну улицу, другую…
Прохожие и дворники смотрели с удивлением и сторонились от него, мокрого, грязного… Он шел быстро, а куда — сам не знал… Колесил без разбору по Москве… Наконец, дошел до какой-то церкви, где служили заутреню… Он машинально вошел туда, и встав в самый темный угол церкви, упал на колени и зарыдал.
А однажды боров вырвался на улицу и мы, шестеро парней, два часа бегали за ним по городу, пока
прохожий татарин не подбил свинье передние
ноги палкой, после чего мы должны были тащить животное домой на рогоже, к великой забаве жителей. Татары, покачивая головами, презрительно отплевывались, русские живо образовывали вокруг нас толпу провожатых, — черненький, ловкий студентик, сняв фуражку, сочувственно и громко спросил Артема, указывая глазами на верещавшую свинью...
— А ты, Серафима, чем лаять да выть, подобно собаке, человечий свой образ береги, со всяким зверем не якшайся: выбери себе одного кого — поласковее да поумнее — и живи с ним! Не девушка, должна знать: мужчине всякая баба на час жена, стало быть, сама исхитрись сдержку поставить ему, а не стели себя под
ноги всякому
прохожему, уважь божье-то подобие в себе!
Прохожий отскочил от меня в испуге. Я сконфузился и крякнул. Но я уже подходил к городскому саду. Там играл военный оркестр, по дорожкам, шаркая
ногами, ходили тоненькие местные барышни в розовом и голубом, без шляпок, а за ними увивались с непринужденным смехом, заложив руку за борт кителя, с белыми фуражками набекрень, местные писцы, телеграфисты и акцизники.
Где-то на краю местечка монотонно и гулко скрипел снег под
ногами ночного
прохожего.
Шел по улице волк и всех
прохожих бил хвостом. Хвост у него был щетинистый, твердый, как палка: и то мальчика волк ударит, то девочку, а то одну старую старушку ударил так сильно, что она упала и расшибла себе нос до крови. Другие волки хвост поджимают к
ногам, когда ходят, а этот держал свой хвост высоко. Храбрый был волк, но и глупый тоже.
— Извините меня, что я вас так… Но вы так подкатились мне под
ноги, что испугали совсем, — проговорил
прохожий, морщась и извиняясь.
Вдруг, расталкивая и сбивая с
ног редких
прохожих, выбегает десяток черных скороходов с палками в руках, наклонясь вперед.
В сумерках шел я вверх по Остроженской улице. Таяло кругом, качались под
ногами доски через мутные лужи. Под светлым еще небом черною и тихою казалась мокрая улица; только обращенные к западу стены зданий странно белели, как будто светились каким-то тихим светом. Фонари еще не горели. Стояла тишина, какая опускается в сумерках на самый шумный город. Неслышно проехали извозчичьи сани. Как тени, шли
прохожие.
В душе моей целая буря… Надежда, сомнение, страх и отчаяние — все переплелось во мне. Я несусь по тротуару, не обращая внимание на
прохожих. Какой-то старичок в цилиндре, которому я нечаянно наступила на
ногу, отпускает что-то нелестное по адресу дурно воспитанной нынешней молодежи…
Сгинет, аки червь под
ногою первого удалого
прохожего!..
Охваченная материнской заботливостью, она начала мысленно переживать свою собственную жизнь, которая также в свое время была чиста и прозрачна, как студеный ключ, а потом, превратностью судьбы, превратилась в мутный, грязный ручей, в котором
прохожие обмывают свои
ноги.
Немощеные улицы, деревянные мостки, вместо тротуаров, сделанные скорее для погибели, нежели для удобства пешеходов, так как на них весьма легко сломать себе
ногу, и местные обыватели благоразумно обходят их, что наш путешественник мог заметить, по несколько встреченным им по пути
прохожим, удивленно останавливавшимся и оглядывавшим его внимательным и любопытным взглядом.
Таков он был во всех случаях жизни: ныне, из тщеславия, готов играть своею жизнью на концах копьев, пуститься в новый крестовый поход, завтра не дотронется до булавки, не замарает
ноги, чтобы спасти погибающего; ныне, у
ног врага, которого вчера бил, целует у него руку, завтра готов повторить с ним римскую сцену, если б она опять представилась; ныне сажает вас на первое место за своей трапезой, осыпает вас всеми почетными именами, вытаскивая их из словаря приличия и уважения; завтра, по первому намеку
прохожего цыгана, без всяких исследований, оборотится к вам спиной, заставит вас ждать у ворот своего замка, если вы имеете в нем нужду, и встретит вас с своей баронской высоты словами: «Здорово, любезный мой!» Такие характеры нередки.
В городе уныние, и все
прохожие такие скучные. Разве только какой-нибудь хулиган засмеется во все горло да с видом надменного равнодушия проплывет на толстых
ногах грабитель купец или подрядчик. Этакие жирные скоты!