Неточные совпадения
И вдруг Раскольникову ясно припомнилась вся сцена третьего дня под воротами; он сообразил, что, кроме дворников, там стояло тогда еще несколько
человек, стояли и женщины. Он припомнил один голос, предлагавший вести его прямо в квартал. Лицо говорившего не мог он вспомнить и даже теперь не признавал, но ему памятно было, что он даже что-то ответил ему тогда,
обернулся к нему…
Николай Петрович быстро
обернулся и, подойдя
к человеку высокого роста, в длинном балахоне с кистями, только что вылезшему из тарантаса, крепко стиснул его обнаженную красную руку, которую тот не сразу ему подал.
Вдруг стало тише, —
к толпе подошел большой толстый
человек, в черном дубленом полушубке, и почти все
обернулись к нему.
Вот
обернулся к депутату, сидящему сзади его, профессор Милюков,
человек с круглой серебряной головкой, красным личиком новорожденного и плотным рядом острых блестящих зубов.
Он
обернулся к ней так живо, как
человек, у которого болели зубы и вдруг прошла боль.
Я
обернулся и, видя совершенно мне незнакомого
человека, принимавшего так
к сердцу расстояние от Лондона до Теддингтона, я ему сказал...
— А по вечерам зато откровеннее! По вечерам задушевнее и откровеннее! — с жаром
обернулся к нему Лебедев, — простодушнее и определительнее, честнее и почтеннее, и хоть этим я вам и бок подставляю, но наплевать-с; я вас всех вызываю теперь, всех атеистов: чем вы спасете мир и нормальную дорогу ему в чем отыскали, — вы,
люди науки, промышленности, ассоциаций, платы заработной и прочего? Чем? Кредитом? Что такое кредит?
К чему приведет вас кредит?
— Не трудитесь,
человек подберет! Подбери! — сказала она почти с каким-то презрением проходившему лакею. Тот собрал и подал. Она бросила жемчуг в пепельницу и снова
обернулась к продолжавшему все еще стоять около нее Вихрову.
— Да, конечно! — отозвался Николай и,
обернувшись к матери, с улыбкой на добром лице спросил: — А вас, Ниловна, миновала эта чаша, — вы не знали тоски по любимом
человеке?
Речь эта не тронула Максютку; он, ведя под руку свою барыню с лестницы, успел
обернуться к провожавшим
людям и подмигнуть, указывая на Анну Якимовну, что доставило истинное и продолжительное удовольствие дворне дубасовского предводителя.
Люди, поющие в хоре тенором или басом, особенно те, которым хоть раз в жизни приходилось дирижировать, привыкают смотреть на мальчиков строго и нелюдимо. Эту привычку не оставляют они и потом, переставая быть певчими.
Обернувшись к Егорушке, Емельян поглядел на него исподлобья и сказал...
Дымову и чернобородому, вероятно, стало совестно, потому что они громко засмеялись и, не отвечая на ропот, лениво поплелись
к своим возам. Когда задняя подвода поравнялась с тем местом, где лежал убитый уж,
человек с подвязанным лицом, стоящий над ужом,
обернулся к Пантелею и спросил плачущим голосом...
— Хорошо, — не буду! — спокойно согласилась Липа и снова
обернулась к Илье. — Ну-с, молодой
человек, давайте разговаривать… Вы мне нравитесь… у вас красивое лицо и серьёзные глаза… Что вы на это скажете?
Девушка быстро
обернулась к нему. Но Гаврик, видимо, чувствуя себя в этой сумятице единственным солидным и здравомыслящим
человеком, дёрнул сестру за руку и сказал...
Несколько
человек обернулось к Фоме, точно он их позвал.
— Подлинно, сударь, вы столбовой русской боярин! — сказал Ильменев, взглянув с подобострастием на Ижорского. — Чего у вас нет! Гости ли наедут — на сто
человек готовы постели; грунтовой сарай на целой десятине, оранжереям конца нет, персиков, абрикосов, дуль, всякого фрукта… Господи боже мой!.. ешь — не хочется! Истинно куда ни
обернись — все барское! В лакейскую, что ль, заглянешь? так, нечего сказать, глаза разбегутся — целая барщина; да что за народ?.. молодец
к молодцу!
Свободно вздохнула Александра Павловна, очутившись на свежем воздухе. Она раскрыла зонтик и хотела было идти домой, как вдруг из-за угла избушки выехал, на низеньких беговых дрожках,
человек лет тридцати, в старом пальто из серой коломянки и такой же фуражке. Увидев Александру Павловну, он тотчас остановил лошадь и
обернулся к ней лицом. Широкое, без румянца, с небольшими бледно-серыми глазками и белесоватыми усами, оно подходило под цвет его одежды.
Он вскочил на паперть, широко размахнул руками, отбрасывая
людей в стороны,
обернулся к площади и закричал во всю грудь...
В таком размышлении я стою возле Михайлицы да думаю, не может ли для нас из этого чего вредного воспоследовать и не надо ли против сего могущего произойти зла какие-либо меры принять, как вдруг вижу, что все это предприятие уже поздно, потому что
к берегу привалила большая ладья, и я за самыми плечами у себя услыхал шум многих голосов и,
обернувшись, увидал несколько
человек разных чиновников, примундиренных всяким подобием, и с ними немалое число жандармов и солдат.
— Ты вот мне что, барин, скажи, — вдруг заговорил он,
обернувшись к седоку, причем показал свое сморщенное в кулачок лицо с жиденькой седой бородкой и красными веками, — откуда этакая напасть на
человека? Был извозчик у нас, Иваном звали. Молодой, годов ему двадцать пять, а то и меньше. И кто его знает, с чего, с какой такой причины, наложил на себя парень руки?
Потом она села на кресло и,
обернувшись к нам, промолвила угрюмо: — Ступайте все
люди вон!
Юрий не видел, как постепенно прояснялось хмурое чело Антона Григорьевича и как смягчалось мало-помалу строгое выражение его губ, но когда он кончил при общих аплодисментах и
обернулся в ту сторону, то уже не увидел этого привлекательного и странного
человека. Зато
к нему подходил с многозначительной улыбкой, таинственно подымая вверх брови, Аркадий Николаевич Руднев.
Речь произвела свое действие, ибо Семен Иванович, немедленно
обернувшись к оратору, с твердостью объявил, хотя еще слабым и хриплым голосом, что «ты, мальчишка, молчи! празднословный ты
человек, сквернослов ты! слышь, каблук! князь ты, а? понимаешь штуку?».
Все
обернулись в ту сторону. Там, приложив щитком руки
к губам, что есть мочи шикал один только
человек. И этот один,
к удивлению многих, был Устинов.
Когда могила была засыпана, граф подал руку Наталье Федоровне и повел ее
к карете. Садясь в нее, она
обернулась, чтобы посмотреть на рыдающую мать, поддерживаемую под руки двумя незнакомыми ей генералами, и вдруг перед ней мелькнуло знакомое, но страшно исхудавшее и побледневшее лицо Николая Павловича Зарудина. В смущенно брошенном на нее украдкой взгляде его прекрасных глаз она прочла всю силу сохранившейся в его сердце любви
к ней, связанной навеки с другим, почти ненавистным ей
человеком.
Работы по очистке аллеи вокруг беседки начались. Вскоре явился снова Терентьич и привел слесаря с инструментом. Последний шел за управителем, испуганный и бледный. Его трясло как в лихорадке. При виде этого бледного как смерть
человека князь невольно вздрогнул и как-то инстинктивно с умоляющим взором
обернулся к отцу Николаю.
Баронесса поздоровалась с ним довольно ласково, крепко пожав его руку, и,
обернувшись к стоявшему рядом с ее стулом молодому
человеку, сказала...
И перед роту с разных рядов выбежало
человек двадцать. Барабанщик-запевало
обернулся лицом
к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То-то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».