Неточные совпадения
Но, без сомнения, он повторил бы и в пятый, если бы
отец не дал ему торжественного
обещания продержать его в монастырских служках целые двадцать лет и не поклялся наперед, что он не увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам.
Алеша твердо и горячо решил, что, несмотря на
обещание, данное им, видеться с
отцом, Хохлаковыми, братом и Катериной Ивановной, — завтра он не выйдет из монастыря совсем и останется при старце своем до самой кончины его.
Обещанию же этому, да и всякому слову отходящего старца,
отец Паисий веровал твердо, до того, что если бы видел его и совсем уже без сознания и даже без дыхания, но имел бы его
обещание, что еще раз восстанет и простится с ним, то не поверил бы, может быть, и самой смерти, все ожидая, что умирающий очнется и исполнит обетованное.
Алеша немедленно покорился, хотя и тяжело ему было уходить. Но
обещание слышать последнее слово его на земле и, главное, как бы ему, Алеше, завещанное, потрясло его душу восторгом. Он заспешил, чтоб, окончив все в городе, поскорей воротиться. Как раз и
отец Паисий молвил ему напутственное слово, произведшее на него весьма сильное и неожиданное впечатление. Это когда уже они оба вышли из кельи старца.
В одно из воскресений Федос исполнил свое
обещание и забрался после обеда к нам, детям. И
отец и мать отдыхали в спальнях. Мы чуть слышно расхаживали по большой зале и говорили шепотом, боясь разбудить гувернантку, которая сидела в углу в креслах и тоже дремала.
Приметив мое смятение, известием о смерти его
отца произведенное, он мне сказал, что сделанное мне
обещание не позабудет, если я того буду достоин. В первый раз он осмелился мне сие сказать, ибо, получив свободу смертию своего
отца, он в Риге же отпустил своего надзирателя, заплатив ему за труды его щедро. Справедливость надлежит отдать бывшему моему господину, что он много имеет хороших качеств, но робость духа и легкомыслие оные помрачают.
Как быть! Надобно приняться за старину. От вас, любезный друг, молчком не отделаешься — и то уже совестно, что так долго откладывалось давнишнее
обещание поговорить с вами на бумаге об Александре Пушкине, как, бывало, говаривали мы об нем при первых наших встречах в доме Бронникова. [В доме Бронникова жил Пущин в Ялуторовске, куда приезжал в 1853–1856 гг. Е. И. Якушкин для свидания с
отцом, декабристом И. Д. Якушкиным.] Прошу терпеливо и снисходительно слушать немудрый мой рассказ.
Отец рассказывал подробно о своей поездке в Лукоянов, о сделках с уездным судом, о подаче просьбы и
обещаниях судьи решить дело непременно в нашу пользу; но Пантелей Григорьич усмехался и, положа обе руки на свою высокую трость, говорил, что верить судье не следует, что он будет мирволить тутошнему помещику и что без Правительствующего Сената не обойдется; что, когда придет время, он сочинит просьбу, и тогда понадобится ехать кому-нибудь в Москву и хлопотать там у секретаря и обер-секретаря, которых он знал еще протоколистами.
Все это мой
отец понимал очень хорошо, но ослушаться Прасковьи Ивановны и не исполнить
обещания — было невозможно.
Наконец гости уехали, взяв
обещание с
отца и матери, что мы через несколько дней приедем к Ивану Николаичу Булгакову в его деревню Алмантаево, верстах в двадцати от Сергеевки, где гостил Мансуров с женою и детьми. Я был рад, что уехали гости, и понятно, что очень не радовался намерению ехать в Алмантаево; а сестрица моя, напротив, очень обрадовалась, что увидит маленьких своих городских подруг и знакомых: с девочками Мансуровыми она была дружна, а с Булгаковыми только знакома.
Как ни хотелось моему
отцу исполнить
обещание, данное матери, горячо им любимой, как ни хотелось ему в Багрово, в свой дом, в свое хозяйство, в свой деревенский образ жизни, к деревенским своим занятиям и удовольствиям, но мысль ослушаться Прасковьи Ивановны не входила ему в голову.
По приезде в Кузьмищево Егор Егорыч ничего не сказал об этом свидании с архиереем ни у себя в семье, ни
отцу Василию из опасения, что из всех этих
обещаний владыки, пожалуй, ничего не выйдет; но Евгений, однако, исполнил, что сказал, и Егор Егорыч получил от него письмо, которым преосвященный просил от его имени предложить
отцу Василию место ключаря при кафедральном губернском соборе, а также и должность профессора церковной истории в семинарии.
Отец мой сдержал свое
обещание: он приготовил мне легонькое ружье, очень ловкое в прикладе и красиво отделанное, с видом (на манер тогдашних охотничьих английских ружей), с серебряной насечкой и целью; он купил его как-то по случаю, за пятнадцать рублей ассигнациями, и хотя ружье было тульской работы, но и по тогдашним ценам стоило вдвое или втрое дороже; шагов на пятьдесят оно било очень хорошо.
Давыд протянул ко мне обе руки… Его высохшие рыжие волосы торчали кверху забавными вихрами… но умиленное выражение его лица казалось от того еще более искренним. Я взял шапку и вышел из дому, стараясь не попасться на глаза
отцу и не напомнить ему его
обещания.
Все вышли провожать Вельчанинова; дети привели Лизу, с которой играли в саду. Они смотрели на нее теперь, казалось, еще с большим недоумением, чем давеча. Лиза задичилась совсем, когда Вельчанинов поцеловал ее при всех, прощаясь, и с жаром повторил
обещание приехать завтра с
отцом. До последней минуты она молчала и на него не смотрела, но тут вдруг схватила его за рукав и потянула куда-то в сторону, устремив на него умоляющий взгляд; ей хотелось что-то сказать ему. Он тотчас отвел ее в другую комнату.
Увидев Вельчанинова одного, Лиза не изумилась; она только скорбно улыбнулась и отвернула свою горевшую в жару головку к стене. Она ничего не отвечала на робкие утешения и на горячие
обещания Вельчанинова завтра же наверно привезти ей
отца. Выйдя от нее, он вдруг заплакал.
Раскаиваясь самым искренним образом, я давала себе тысячу
обещаний исправиться, только бы… только бы
отец поправился поскорее.
Отец Прохор в самых теплых выражениях благодарил Дуню за полученные от Сивкова пятьсот рублей и за
обещание не оставлять его и на будущее время.
Петербургский чиновник исполнил
обещание, данное
отцу Тарасию: соловецкая икона была перенесена в керженский Благовещенский монастырь, а икона Николая Чудотворца — в незадолго пред тем обратившийся к единоверию скит осиповский.
Будучи перевенчан с Алиной, но не быв никогда ее мужем, он действительно усерднее всякого родного
отца хлопотал об усыновлении себе ее двух старших детей и, наконец, выхлопотал это при посредстве связей брата Алины и Кишенского; он присутствовал с веселым и открытым лицом на крестинах двух других детей, которых щедрая природа послала Алине после ее бракосочетания, и видел, как эти милые крошки были вписаны на его имя в приходские метрические книги; он свидетельствовал под присягой о сумасшествии старика Фигурина и отвез его в сумасшедший дом, где потом через месяц один распоряжался бедными похоронами этого старца; он потом завел по доверенности и приказанию жены тяжбу с ее братом и немало содействовал увеличению ее доли наследства при законном разделе неуворованной части богатства старого Фигурина; он исполнял все, подчинялся всему, и все это каждый раз в надежде получить в свои руки свое произведение, и все в надежде суетной и тщетной, потому что
обещания возврата никогда не исполнялись, и жена Висленева, всякий раз по исполнении Иосафом Платоновичем одной службы, как сказочная царевна Ивану-дурачку, заказывала ему новую, и так он служил ей и ее детям верой и правдой, кряхтел, лысел, жался и все страстнее ждал великой и вожделенной минуты воздаяния; но она, увы, не приходила.
— И это воля папы! — говорила она нам, и говорила с некоторою гордостью, как будто бы совершала какой-нибудь громаднейший подвиг. Она гордилась тем, что
отец унес с собой в могилу ее
обещание. Это
обещание было так необыкновенно, романтично!
Когда однажды поручик осмелился намекнуть ей про свою любовь, она попросила его не говорить ей более о любви, напомнила об
обещании, данном
отцу, и всю ночь проплакала.
«Куда тебе, с твоими кривыми ногами!» — хотелось крикнуть мне, но, вспомня
обещание, данное мною
отцу, я сдержалась.
Я же, помня
обещание, данное
отцу, старалась ничем не дразнить трусливого мальчика.
— Я уже обещала это моему
отцу! — не без гордости заявила я и, еще раз повиснув на папиной шее, шепнула ему, пока он целовал меня в «свои звездочки», как называл он мои глаза в минуту особой нежности: — Слышишь? я обещала это тебе и постараюсь сдержать мое
обещание.
Один англичанин решил разобрать у себя в саду кирпичную стену, остаток прежней оранжереи. Сын его просил сделать это непременно при нем.
Отец дал ему слово. Но, когда пришли рабочие, он забыл про свое
обещание, и стену разобрали в отсутствие сына. Сын напомнил
отцу про данное ему слово. Тогда
отец велел опять сложить стену и разобрать ее в присутствии сына.
Отцу говорили...
И сказано было княжне: «крестный твой
отец, первый император, дал тебе обещанье, когда в возраст придешь, жениха сыскать, но не исполнил того
обещания, волею божиею от временного царствования в вечное отыде, того ради великий государь, его императорское величество, памятуя
обещание деда своего, указал тебе, княжне Марфе Петровой дочери Тростенского, быть замужем за князем Алексеем княж Юрьевичем Заборовским».
В одну минуту и предостережение
отца, и данное им
обещание не пускать в галоп лошадей — все было забыто. Юрик помнил только одно, что он не трус и должен во что бы то ни стало доказать это Мае.
Виталина. Невесте?.. после вчерашнего поступка вашего? Все знаю, сударь! Отныне все связи наши, все
обещания разрушены. Вы сами их уничтожили. Забудьте, что мы когда-нибудь существовали. Властию матери запрещаю ей иметь какие-либо сношения с вами: власти этой над нею, надеюсь, никто не отнимает у меня; хозяйкой дома вы, кажется, позволите мне быть у себя. И потому вход ко мне запрещен вам и
отцу вашему. Я уж об этом писала ему.
Но положим, что слова Христа о страшном суде и совершении века и другие слова из Евангелия Иоанна имеют значение
обещания загробной жизни для душ умерших людей, все-таки несомненно и то, что учение его о свете жизни, о царстве бога имеет и то доступное его слушателям и нам теперь значение, что жизнь истинная есть только жизнь сына человеческого по воле
отца. Это тем легче допустить, что учение о жизни истинной по воле
отца жизни включает в себя понятие о бессмертии и жизни за гробом.
В этом отчаянном положении
отец Фока являет новую черту своего характера и своего веселого юмора. Заручившись
обещанием ключаря «все уладить»,
отец Фока суетится, когда его «гоняют», и со всех сторон ему «шепчут» и тормошат его до того, что он уже не может разобрать, «бегает» он или «стоит», а все-таки он знает, ему же верует и на кого надеется. Но когда вся эта докука его одолевает, то он уже не в силах ни стоять, ни бегать и отвечает в лапидарном стиле...