Раз Владимир Семеныч, вернувшись со службы домой, застал сестру плачущей. Она сидела на диване, опустив голову и ломая руки, и
обильные слезы текли у нее по лицу. Доброе сердце критика сжалось от боли. Слезы потекли и у него из глаз и ему захотелось приласкать сестру, простить ее, попросить прощения, зажить по-старому… Он стал на колени, осыпал поцелуями ее голову, руки, плечи… Она улыбнулась, улыбнулась непонятно, горько, а он радостно вскрикнул, вскочил, схватил со стола журнал и сказал с жаром...
Неточные совпадения
Она вынула из-под платка корнет, сделанный из красной бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода, и дрожащей рукой подала его мне. У меня недоставало сил взглянуть в лицо доброй старушке; я, отвернувшись, принял подарок, и
слезы потекли еще
обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда.
Его доброе немецкое лицо, участие, с которым он старался угадать причину моих
слез, заставляли их течь еще
обильнее: мне было совестно, и я не понимал, как за минуту перед тем я мог не любить Карла Иваныча и находить противными его халат, шапочку и кисточку; теперь, напротив, все это казалось мне чрезвычайно милым, и даже кисточка казалась явным доказательством его доброты.
Странное дело! эта мысль подсказывала ей совсем не те слова, которые она произносила: она подсказывала:"Да куда ж я, черт побери, денусь, коли имение-то все раздам! все жила, жила да командовала, а теперь, на-тко, на старости-то лет да под команду к детям идти!"И вследствие этого тайного рассуждения
слезы текли еще
обильнее, а материнское горе казалось еще горчее и безысходнее.
Девочка отмалчивалась в счастливом случае или убегала от своей мучительницы со
слезами на глазах. Именно эти
слезы и нужны были Раисе Павловне: они точно успокаивали в ней того беса, который мучил ее. Каждая ленточка, каждый бантик, каждое грязное пятно, не говоря уже о мужском костюме Луши, — все это доставляло Раисе Павловне
обильный материал для самых тонких насмешек и сарказмов. Прозоров часто бывал свидетелем этой травли и относился к ней с своей обычной пассивностью.
И даны были мне
слезы, дивно
обильные, все я о родине плакал.
— Решительно от этих проклятых занятий и корректур: день и ночь работал, — отвечала Зыкова, и по щекам ее текли
слезы уже
обильным ручьем.
Доказательством тому, сколь тяжело было Сусанне Николаевне написать это письмо, служили оставшиеся на нем явные и
обильные следы
слез ее.
Слёзы текли из глаз его
обильнее, голос становился мягче, слаще.
— Я все знаю, Алексис, и прощаю тебя. Я знаю, у тебя есть дочь, дочь преступной любви… я понимаю неопытность, пылкость юности (Любоньке было три года!..). Алексис, она твоя, я ее видела: у ней твой нос, твой затылок… О, я ее люблю! Пусть она будет моей дочерью, позволь мне взять ее, воспитать… и дай мне слово, что не будешь мстить, преследовать тех, от кого я узнала. Друг мой, я обожаю твою дочь; позволь же, не отринь моей просьбы! — И
слезы текли
обильным ручьем по тармаламе халата.
Но каждой хотелось говорить одной. Крики еще больше усилились, и
слезы еще
обильнее потекли по лицам.
Голос старушки, выражение всей фигуры изменялись с непостижимою быстротою; все существо ее мгновенно отдавалось под влияние слов и воспоминаний, которые возникали вереницами в слабой голове ее: они переходили от украденных полушубков к Дуне, от Дуни к замку у двери каморы, от замка к покойному мужу, от мужа к внучке, от внучки к Захару, от Захара к дедушке Кондратию, которого всеслезно просила она вступиться за сирот и сократить словами беспутного, потерянного парня, — от Кондратия переходили они к Ване и только что полученному письму, и вместе с этими скачками голос ее слабел или повышался,
слезы лились
обильными потоками или вдруг пересыхали, лицо изображало отчаяние или уныние, руки бессильно опускались или делали угрожающие жесты.
Горбун беззвучно заплакал. Илья понял, о каком грехе говорит дядя, и сам вспомнил этот грех. Сердце у него вздрогнуло. Ему было жалко дядю, и, видя, что всё
обильнее льются
слёзы из робких глаз горбуна, он проговорил...
Он плакал
обильными, пьяными
слезами. К нему подсел какой-то маленький черный человечек, о чем-то напоминал ему, лез целоваться с ним и кричал, стуча ножом по столу...
Во всём человек особенный, кузнец и пьяный был не страшен, он просто снимал с головы шапку, ходил по улице, размахивая ею, высоким заунывным голосом пел песни, улыбался, качал головой, а
слёзы текли из его глаз
обильнее, чем у трезвого.
— Зачем вы их троих вспоминаете вместе? — произнесла чуть слышно, отворачиваясь в сторону, Дора.
Слезы обильным ручьем текли у нее по обеим щекам.
— Господи, неужели я совсем пропал! — невольно вырвалось у него, и
слезы обильным ручьем потекли по его бронзовому, но нежному лицу.
— Любил! — проговорила я в платок, и горькие
слезы еще
обильнее полились на него.
И он расплакался
обильными, пьяными, истерическими
слезами.
Целый день провел я вместе с Мартыновыми, которые, помолясь усердно богу и выплакав свое горе
обильными, теплыми
слезами, поуспокоились и покорились воле божией.
Слезы стояли у него в груди, щипали глаза, но не шли. Тогда, пристально смотря на огонь свечки, он стал напрягать горло, как при зевоте, и часто дышать, и наконец они потекли сами —
обильные, благодатные, освежающие
слезы…
Они остолбенели, зрачки расширились, полураскрытые посиневшие губы беспрестанно вздрагивали, по лицу текли
обильные струи пота и
слез, всю ее трясло и било, как в черной немочи.
— О! — могла только произнести маленькая приютка, и снова
слезы обильным градом заструились по ее лицу.
Ее хорошенькое свежее личико было сморщено в жалкую гримасу; синие бойкие глаза — полны
слез. Маленькие пальцы теребили конец передника. Она всхлипывала с каждой минутой все громче и громче, и
слезы все
обильнее лились из ее покрасневших глаз.
И в это время, как он кричал, горячие
слезы обильными ручьями лились по его покрытым седым мохом щекам и прятались в бороду… Волнение старца было так сильно, что он не выстоял на ногах, голос его оборвался, он зашатался и рухнул на лицо свое и замер… Можно бы подумать, что он даже умер, но тому мешала его правая рука, которую он все-таки выправил, поднял кверху и все махал ею государю двуперстным сложением… Бедняк, очевидно, опасался, чтобы государь не ошибся, как надо показать «небесное исповедание».
И ушел. Васильев лег на кровать и, спрятав голову под подушку, стал плакать от боли, и чем
обильней лились
слезы, тем ужаснее становилась душевная боль. Когда потемнело, он вспомнил о той мучительной ночи, которая ожидает его, и страшное отчаяние овладело им. Он быстро оделся, выбежал из номера и, оставив свою дверь настежь, без всякой надобности и цели вышел на улицу. Не спрашивая себя, куда идти, он быстро пошел по Садовой улице.
Лик его, хотя благолепен, обыкновенно подернут сердечною мглою; очи его тусклы, яко олово; но когда он обретается на своей площадке, тогда лицо его просиявает, яко луч солнечный сквозь тучи, очи его ярко блестят, молнии подобно; а иногда, как по долгу нашему замечено, видали его проливающим
обильные источники
слез.
Анжелика Сигизмундовна бросилась к ней, стала обнимать ее, прижимать к своей обнаженной, похолодевшей груди, на которую падали
обильные жгучие
слезы молодой женщины, целовала ее, смешивая свои
слезы со
слезами своей несчастной дочери.