Неточные совпадения
— Словом, «родная сестра тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», — замечает редактор журнала «
Природа и охота» Л. П. Сабанеев и обращается к продавцу: — Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого
обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!
— Яшка! — кричал Прозоров, размахивая руками. — Зачем ты меня
обманываешь? Но ты напрасно являешься волком в овечьей шкуре… Все, брат, потеряно для тебя, то есть потеряно в данном случае. Ха-ха! Но ты, братику, не унывай, поелику вся сия канитель есть только иллюзия! Мы, как дети, утешаемся карточными домиками, а
природа нас хлоп да хлоп по носу.
Княжна любит
природу — оттого что ей надо мужа; она богомольна — оттого что вымаливает себе мужа; она весела — потому что надеется найти себе мужа; скучна — оттого что надежда на мужа
обманула ее… везде муж!
Я же был, как докладывал вам, природный конэсер и этот долг
природы исполнял совестно: ни за что я того, кому служу,
обмануть не мог.
Будучи от
природы сжигаемы внутренним пламенем и не находя поводов для его питания в пределах Весьегонского уезда, они невольно переносили свои восторги на предприятия отдаленные, почти сказочные, и с помощью воображения успевали
обмануть себя.
С самого первого пробуждения сознания ребенка его начинают
обманывать, с торжественностью внушать ему то, во что не верят сами внушающие, и внушать до тех пор, пока
обман не срастется посредством привычки с
природой ребенка.
Переходя в другую сферу, он будет себя
обманывать, так, как человек, оставляющий свою родину, старается уверить себя, что все равно, что его родина везде, где он полезен, — старается… а внутри его неотвязный голос зовет в другое место и напоминает иные песни, иную
природу.
Шалимов. Извольте: я допускаю дружбу с женщиной, но не считаю ее устойчивой…
природу не
обманешь!
Ах, как я завидую этим дикарям, этим детям
природы, которые не знают цивилизации!» Надо понимать, видите ли, что он когда-то, во времена о́ны, всей душой был предан цивилизации, служил ей, постиг ее насквозь, но она утомила, разочаровала,
обманула его; он, видите ли, Фауст, второй Толстой…
Этого мало; подражать
природе — тщетное усилие, далеко не достигающее своей цели потому, что, подражая
природе, искусство, по ограниченности своих средств, дает только
обман вместо истины и вместо действительно живого существа только мертвую маску».
Нет, не меня ты
обманул, Жуан, —
Ты
обманул и бога и
природу!
О падении оракулов, 27).] в язычестве, времена последнего уже миновали, и если теперь искать Бога только в
природе, то чрез нее можно услышать не «богов», но «лестчих духов», уводящих от истины, и сделаться жертвой религиозного
обмана.
Кажущийся «имманентизм» или пантеизм язычества — обоготворение сил
природы, животных, человека — не должен здесь
обманывать, вселяя представление о каком-то миродовольстве и уравновешенности.
У Анны есть сын Сережа. В него она пытается вложить весь запас женской силы, которым ее наделила
природа. Она пытается стать только матерью, — единственное, что для нее осталось. Но мать и жена неразъединимо слиты в женщине. Жажда любви не может быть возмещена материнством. Анна только
обманывает себя. «Роль матери, живущей для сына, — замечает Толстой, — роль, которую она взяла на себя в последние годы, была отчасти искрення, хотя и много преувеличена».
«Не бойтесь: человеку ничто человеческое не вредно, — пишет он. — Вы сомневаетесь? Отдайтесь чувству, и оно не
обманет вас. Поверьте его
природе».
Засим следуют опять потемки, резкий, холодный ветер, мерзлые кочки. Страдает она и душою и телом, и, чтобы уплатить за эти страдания, у обманщицы-природы не хватит никаких средств, никаких
обманов…
«Лекарство должно быть сладкое, истина красивая… И эту блажь напустил на себя человек со времен Адама… Впрочем… быть может, всё это естественно и так и быть должно… Мало ли в
природе целесообразных
обманов, иллюзий…»
Новик, от
природы строптивый, пылкий, нетерпеливый, взялся нести на себе ярмо ужасное и постыдное; притворствовать,
обманывать, продавать себе подобного — такова была его обязанность! Но в награду ему обещано отечество, и нет жертвы, на которую бы он не решился за эту цену.
Покрывши разум темнотою
И всюду вея ползкий яд,
Троякою обнес стеною
Чувствительность
природы чад,
Повлек в ярмо порабощенья,
Облек их в броню заблужденья,
Бояться истины велел.
Закон се божий, — царь вещает;
Обман святый, — мудрец взывает.
Народ давить что ты обрел.
Вот от этого-то
обмана, до такой степени укоренившегося в народе, что те самые люди, которые только страдают от употребления насилия, оправдывают его, даже требуют его для себя, как чего-то необходимого, и сами совершают его друг над другом — от этой-то ставшей второй
природой привычки и происходит то удивительное заблуждение людей, вследствие которого люди, наиболее страдающие от
обмана, сами поддерживают его.