Долго рассказывала она Алексею, как матушка Манефа, воротясь из Осиповки с именин Аксиньи Захаровны, ни с того ни с сего слегла и так тяжко заболела, что с минуты на минуту ожидали ее кончины, — уж теплая вода готова была
обмывать тело покойницы.
Салтыкова медленно вышла из беседки и направилась в дом. Позванные ею люди, которым она сказала, что барину сделалось дурно в беседке, а Фимка куда-то скрылась, принесли в дом уже холодеющий труп своего барина. Дарья Николаевна удалилась к себе. Без нее совершили последний туалет, отошедшего в вечность Глеба Алексеевича Салтыкова:
обмыли тело и положили на стол под образа в зале. У стола зажгли принесенные из церкви свечи.
Неточные совпадения
Обмыв там холодной водой мускулистое, обложившееся жиром белое
тело и вытершись лохматой простыней, он надел чистое выглаженное белье, как зеркало, вычищенные ботинки и сел перед туалетом расчесывать двумя щетками небольшую черную курчавую бороду и поредевшие на передней части головы вьющиеся волосы.
Когда
обмывали изуродованное желтое, волосатое
тело и одевали и укладывали в гроб, она ужасалась, плакала и рыдала.
Потом Евсей увидел сердитое лицо Зарубина. Оно только посинело немного, но не изменилось. Ранку на месте шрама
обмыли, теперь она стала чёрной. Маленькое, ловкое
тело его было наго и чисто, он лежал кверху лицом, вытянутый, как струна, и, сложив на груди смуглые руки, как будто спрашивал, сердитый...
— Нет, погоди! Потом я занимаюсь гимнастикой — как же, привык! — вот тебе еще пятнадцать — двадцать минут. Потом я
обмываюсь холодной водой и докрасна — непременно докрасна! — растираю свое благородное
тело. Потом…
Ближе, по клеенчатой стене, висел на тесемках целый ряд маленьких и крупных губок, которыми мисс Бликс каждое утро и вечер
обмывала с головы до ног детей, наводя красноту на их нежное
тело.
— Обман! тайна!.. Какая тут тайна? Hе воры же ночью их унесли. Господь, сам Господь двух положил перед глазами матери их: мать не могла же ошибиться в своих детищах. Обман!.. Ге! что ты мне говоришь, Никита Иванович? Она сама
обмывала их
тела, укладывала в гробы, опускала в землю. Правда, четвертый был тайна для многих; но и того обезглавленный труп мать узнала и сама похоронила.
Он стал делать нужные распоряжения. В Завидово послали за простым гробом, чтобы в нем перевезти
тело в К., где должны были быть похороны. Перевоз
тела назначили на другой день, а до тех пор
тело обмыли и положили на стол в зале, куда допускали всех проститься с покойником.
В Зиновьеве между тем
тела убитых княгини и Тани
обмыли, одели и положили под образа — княгиню в зале, а Татьяну в девичьей. К ночи прибыли из Тамбова гробы, за которыми посылали нарочного. Вечером, после отъезда чиновника, отслужили первую панихиду и положили
тела в гроб. Об этой панихиде не давали знать князю Луговому, и на ней не присутствовала княжна Людмила, для которой, бросив работу над приданым, спешно шили траурное платье.
Тело графа
обмыли, одели, согласно его воле, в сорочку, подаренную ему императором Александром I, когда он был еще наследником престола, и положили на стол в полной парадной форме.