Неточные совпадения
Всё лицо ее будет видно, она улыбнется,
обнимет его, он услышит ее запах, почувствует нежность ее
руки и заплачет счастливо, как он раз вечером лег ей в
ноги и она щекотала его, а он хохотал
и кусал ее белую с кольцами
руку.
Их дочки Таню
обнимают.
Младые грации Москвы
Сначала молча озирают
Татьяну с
ног до головы;
Ее находят что-то странной,
Провинциальной
и жеманной,
И что-то бледной
и худой,
А впрочем, очень недурной;
Потом, покорствуя природе,
Дружатся с ней, к себе ведут,
Целуют, нежно
руки жмут,
Взбивают кудри ей по моде
И поверяют нараспев
Сердечны тайны, тайны дев.
— Я для чего пришла? — исступленно
и торопливо начала она опять, —
ноги твои
обнять,
руки сжать, вот так до боли, помнишь, как в Москве тебе сжимала, опять сказать тебе, что ты Бог мой, радость моя, сказать тебе, что безумно люблю тебя, — как бы простонала она в муке
и вдруг жадно приникла устами к
руке его. Слезы хлынули из ее глаз.
Потом всех крестьян
и крестьянок угощали пивом
и вином; все кланялись в
ноги моему отцу, все
обнимали, целовали его
и его
руку.
Помутилися ее очи ясные, подкосилися
ноги резвые, пала она на колени,
обняла руками белыми голову своего господина доброго, голову безобразную
и противную,
и завопила источным голосом: «Ты встань, пробудись, мой сердечный друг, я люблю тебя как жениха желанного…»
И только таковы словеса она вымолвила, как заблестели молоньи со всех сторон, затряслась земля от грома великого, ударила громова стрела каменная в пригорок муравчатый,
и упала без памяти молода дочь купецкая, красавица писаная.
И пошла почивать в опочивальню свою молодая дочь купецкая, красавица писаная,
и видит: стоит у кровати ее девушка сенная, верная
и любимая,
и стоит она чуть от страха жива,
и обрадовалась она госпоже своей,
и целует ей
руки белые,
обнимает ее
ноги резвые.
Согласны ли вы?» Татьяна Степановна давно разливалась в слезах
и несколько раз хотела было броситься
обнимать «матушку сестрицу», а может быть,
и поклониться в
ноги, но мать всякий раз останавливала ее
рукой.
Добрый мой отец, обливаясь слезами, всех поднимал
и обнимал, а своей матери, идущей к нему навстречу, сам поклонился в
ноги и потом, целуя ее
руки, уверял, что никогда из ее воли не выйдет
и что все будет идти по-прежнему.
Прошло еще мгновенье —
и оба преступника — Санин
и Джемма — уже лежали на коленях у
ног ее,
и она клала им поочередно свои
руки на головы; прошло другое мгновенье —
и они уже
обнимали и целовали ее,
и Эмиль, с сияющим от восторга лицом, вбежал в комнату
и тоже бросился к тесно сплоченной группе.
—
И царь протянул к нему
руку, а Кольцо поднялся с земли
и, чтобы не стать прямо на червленое подножие престола, бросил на него сперва свою баранью шапку, наступил на нее одною
ногою и, низко наклонившись, приложил уста свои к
руке Иоанна, который
обнял его
и поцеловал в голову.
Вдруг окно лопнуло, распахнулось,
и, как дым, повалили в баню плотные сизые облака, приподняли, закружив, понесли
и бросили в колючие кусты; разбитый, он лежал, задыхаясь
и стоная, а вокруг него по кустам шнырял невидимый пёс, рыча
и воя; сверху наклонилось чьё-то гладкое, безглазое лицо, протянулись длинные
руки,
обняли, поставили на
ноги и, мягко толкая в плечи, стали раскачивать из стороны в сторону, а Савка, кувыркаясь
и катаясь по земле, орал...
Экипаж подкатил к крыльцу, молодые вышли, упали старикам в
ноги, приняли их благословение
и расцеловались с ними
и со всеми их окружающими; едва кончила молодая эту церемонию
и обратилась опять к свекру, как он схватил ее за
руку, поглядел ей пристально в глаза, из которых катились слезы, сам заплакал, крепко
обнял, поцеловал
и сказал: «Слава богу!
Он вырвал у нее
руку, которую она держала,
и сильно
обнял ее молодое тело. Но она как лань вскочила, спрыгнула босыми
ногами и выбежала на крыльцо. Оленин опомнился
и ужаснулся на себя. Он опять показался сам себе невыразимо гадок в сравнении с нею. Но ни минуты не раскаиваясь в том, чтó он сказал, он пошел домой
и, не взглянув на пивших у него стариков, лег
и заснул таким крепким сном, каким давно не спал.
— Совершенно серьезно… Ведь это только кажется, что у них такие же
руки и ноги, такие же глаза
и носы, такие же слова
и мысли, как
и у нас с тобой. Нет, я буду жить только для того, чтобы такие глаза смотрели на меня, чтобы такие
руки обнимали меня, чтобы такие ножки бежали ко мне навстречу. Я не могу всего высказать
и мог бы выразить свое настроение только музыкой.
Ариша, по заведенному обычаю, в благодарность за науку, повалилась в
ноги тятеньке, а Гордей Евстратыч сам поднял ее,
обнял и как-то особенно крепко поцеловал прямо в губы, так что Ариша заалелась вся как маков цвет
и даже закрыла лицо
рукой.
Илья сначала отталкивал её от себя, пытаясь поднять с пола, но она крепко вцепилась в него
и, положив голову на колени, тёрлась лицом о его
ноги и всё говорила задыхающимся, глухим голосом. Тогда он стал гладить её дрожащей
рукой, а потом, приподняв с пола,
обнял и положил её голову на плечо себе. Горячая щека женщины плотно коснулась его щеки,
и, стоя на коленях пред ним, охваченная его сильной
рукой, она всё говорила, опуская голос до шёпота...
Ежов залпом выпил свой чай, швырнул стакан на блюдце, поставил
ноги на край стула
и,
обняв колени
руками, положил на них подбородок. В этой позе, маленький
и гибкий, как резина, он заговорил...
Песчаный
и пустынный берег дрогнул от его крика,
и намытые волнами моря желтые волны песку точно всколыхнулись. Дрогнул
и Челкаш. Вдруг Гаврила сорвался с своего места, бросился к
ногам Челкаша,
обнял их своими
руками и дернул к себе. Челкаш пошатнулся, грузно сел на песок
и, скрипнув зубами, резко взмахнул в воздухе своей длинной
рукой, сжатой в кулак. Но он не успел ударить, остановленный стыдливым
и просительным шепотом Гаврилы...
Марфе Андревне приходилось невмоготу: у нее сил не ставало быть одной; ей бы хотелось взойти к сыну к поцеловать его
руки,
ноги, которые представлялись ей такими, какими она целовала их в его колыбели. Она бог знает что дала бы за удовольствие
обнять его
и сказать ему, что она не такая жестокая, какою должна была ему показаться; что ей его жаль; что она его прощает; но повести себя так было несообразно с ее нравом
и правилами.
Его гимназическое пальто, фуражка, калоши
и волосы на висках были покрыты инеем,
и весь он от головы до
ног издавал такой вкусный морозный запах, что, глядя на него, хотелось озябнуть
и сказать: «Бррр!» Мать
и тетка бросились
обнимать и целовать его, Наталья повалилась к его
ногам и начала стаскивать с него валенки, сестры подняли визг, двери скрипели
и хлопали, а отец Володи в одной жилетке
и с ножницами в
руках вбежал в переднюю
и закричал испуганно...
Сидя на ларе против меня
и обняв свои колени
руками, он положил на них подбородок так, что его борода закрыла ему
ноги,
и смотрел на меня жадными, странно горевшими глазами из-под сурово нахмуренных бровей.
Она росла на его глазах, сверкая своей красотой, — вот вся она до пальцев
ног пред ним, прекрасная
и гневная; он видел это
и ждал её с жадным трепетом. Вот она наклонилась к нему — он взмахнул
руками, но
обнял воздух.
Говорил он долго. Порою его глаза, невольно косясь направо, видели
ноги девицы, круглый ее локоть
и полуприкрытую грудь. Он чувствовал, что ее тяжелое тело всё сильнее теснит его, — Четыхеру было тепло, приятно; не разжимая колен, он вытянул из них правую
руку, желая
обнять Пашу,
и вдруг услыхал сонный храп.
Ананий подходит к матери
и жене. Та бросается ему сначала на
руки. Он целует ее в голову. Она упадает
и обнимает его
ноги.
Мужики неподвижны, точно комья земли; головы подняты кверху, невесёлые глаза смотрят в лицо Егора, молча двигаются сухие губы, как бы творя неслышно молитву, иные сжались,
обняв ноги руками и выгнув спины, человека два-три устало раскинулись на дне иссохшего ручья
и смотрят в небо, слушая Егорову речь. Неподвижность
и молчание связывают человечьи тела в одну силу с немою землею, в одну груду родящего жизнь вещества.
Грохольский
обнял Лизу, перецеловал все ее пальчики с огрызенными розовыми ногтями
и посадил ее на обитую дешевым бархатом кушетку. Лиза положила
ногу на
ногу, заложила
руки под голову
и легла.
Катерина Астафьевна ничего не могла проговорить
и только манила его к себе ближе
и ближе,
и когда майор придвинулся к ней
и стал на колесо тележки
ногой, она
обняла левою
рукой его голову, а правою схватила его
руку, прижала ее к своим запекшимся губам
и вдруг погнулась
и упала совсем на его сторону.
Если бы я был художником, то непременно изобразил бы выражение лица у русского человека, когда он сидит неподвижно
и, подобрав под себя
ноги,
обняв голову
руками, предается этому ощущению…
Николай Иванович обернулся,
и Кукушкин, с размаха бросившись на колени, хотел
обнять его
ноги. С выражением растерянности, страдания
и умиления на оплывшем красном лице капитан приподнял его, неловко поцеловал в стоявшие дыбом волосы
и, отрывая
руку от его губ, шутливо
и сконфуженно отпихнул от себя.
Адъютант-распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо
и мерно, крепко
обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую
руку, повернул ее,
и из-за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых
и ловких
ног адъютанта,
и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до
ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел,
и, расставив
руки,
обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению
и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как
и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
И тогда с диким ревом он бежит к дверям. Но не находит их
и мечется,
и бьется о стены, об острые каменные углы —
и ревет. С внезапно открывшеюся дверью он падает на пол, радостно вскакивает,
и — чьи-то дрожащие, цепкие
руки обнимают его
и держат. Он барахтается
и визжит, освободив
руку, с железною силою бьет по голове пытавшегося удержать его псаломщика
и, отбросив
ногою тело, выскакивает наружу.
Она уходила в спальню, долго там молилась перед лампадою
и потом опять неслышными стопами входила в смежную комнату, где розовая Гапка спала,
обняв крепкими молодыми
руками подушки, а атлетическая фигура Вишневского лежала на ковре, с головою, прислоненною к дивану, в
ногах спящей девушки.