Неточные совпадения
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного
образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставив в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся
мальчик с белыми глазами.
Занавеска отдернулась, и Алеша увидел давешнего врага своего, в углу, под
образами, на прилаженной на лавке и на стуле постельке.
Мальчик лежал накрытый своим пальтишком и еще стареньким ватным одеяльцем. Очевидно, был нездоров и, судя по горящим глазам, в лихорадочном жару. Он бесстрашно, не по-давешнему, глядел теперь на Алешу: «Дома, дескать, теперь не достанешь».
— Ну да, орехи, и я то же говорю, — самым спокойным
образом, как бы вовсе и не искал слова, подтвердил доктор, — и я принес ему один фунт орехов, ибо
мальчику никогда и никто еще не приносил фунт орехов, и я поднял мой палец и сказал ему: «
Мальчик!
Таким
образом, обе дамы были в отлучке, служанка же самой госпожи Красоткиной, баба Агафья, ушла на базар, и Коля очутился таким
образом на время хранителем и караульщиком «пузырей», то есть
мальчика и девочки докторши, оставшихся одинешенькими.
Чистые в душе и сердце
мальчики, почти еще дети, очень часто любят говорить в классах между собою и даже вслух про такие вещи, картины и
образы, о которых не всегда заговорят даже и солдаты, мало того, солдаты-то многого не знают и не понимают из того, что уже знакомо в этом роде столь юным еще детям нашего интеллигентного и высшего общества.
Он поклялся на коленях пред
образом и поклялся памятью отца, как потребовала сама госпожа Красоткина, причем «мужественный» Коля сам расплакался, как шестилетний
мальчик, от «чувств», и мать и сын во весь тот день бросались друг другу в объятия и плакали сотрясаясь.
— Вот могила старого смотрителя, — сказал мне
мальчик, вспрыгнув на груду песку, в которую врыт был черный крест с медным
образом.
Таким
образом, оба
мальчика были пристроены, и Марья Маревна свободно вздохнула.
Я был тогда совсем маленький
мальчик, еще даже не учившийся в пансионе, но простота, с которой отец предложил вопрос, и его глубокая вдумчивость заразили меня. И пока он ходил, я тоже сидел и проверял свои мысли… Из этого ничего не вышло, но и впоследствии я старался не раз уловить те бесформенные движения и смутные
образы слов, которые проходят, как тени, на заднем фоне сознания, не облекаясь окончательно в определенные формы.
В пансионе Окрашевской учились одни дети, и я чувствовал себя там ребенком. Меня привозили туда по утрам, и по окончании урока я сидел и ждал, пока за мной заедет кучер или зайдет горничная. У Рыхлинскогс учились не только маленькие
мальчики, но и великовозрастные молодые люди, умевшие уже иной раз закрутить порядочные усики. Часть из них училась в самом пансионе, другие ходили в гимназию. Таким
образом я с гордостью сознавал, что впервые становлюсь членом некоторой корпорации.
Остальное пришло как награда за доброе дело, и случилось естественно и просто:
мальчик сначала бегал по всем комнатам; им, вероятно, забавлялись и ласкали; потом, естественным
образом, местом его постоянного пребывания стала кухня, где его, походя, толкали и кормили.
Дядя Максим относился ко всем этим музыкальным экспериментам только терпимо. Как это ни странно, но так явно обнаружившиеся склонности
мальчика порождали в инвалиде двойственное чувство. С одной стороны, страстное влечение к музыке указывало на несомненно присущие
мальчику музыкальные способности и, таким
образом, определяло отчасти возможное для него будущее. С другой — к этому сознанию примешивалось в сердце старого солдата неопределенное чувство разочарования.
Максиму достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что чуткая натура
мальчика способна откликнуться, несмотря на слепоту, на поэтические
образы песни.
Таким
образом, день
мальчика был заполнен, нельзя было пожаловаться на скудость получаемых им впечатлений. Казалось, он жил полною жизнью, насколько это возможно для ребенка. Казалось также, что он не сознает и своей слепоты.
Пришла весть о твоей свободе, и ты все бросил, все забыл, ты побежал, как
мальчик за бабочкой…»
Образ Лизы беспрестанно представлялся ему посреди его размышлений; он с усилием изгонял его, как и другой неотвязный
образ, другие невозмутимо-лукавые, красивые и ненавистные черты.
«Система» сбила с толку
мальчика, поселила путаницу в его голове, притиснула ее; но зато на его здоровье новый
образ жизни благодетельно подействовал: сначала он схватил горячку, но вскоре оправился и стал молодцом.
Князь, который до сих пор, как уже упомянул я, ограничивался в сношениях с Николаем Сергеичем одной сухой, деловой перепиской, писал к нему теперь самым подробным, откровенным и дружеским
образом о своих семейных обстоятельствах: он жаловался на своего сына, писал, что сын огорчает его дурным своим поведением; что, конечно, на шалости такого
мальчика нельзя еще смотреть слишком серьезно (он, видимо, старался оправдать его), но что он решился наказать сына, попугать его, а именно: сослать его на некоторое время в деревню, под присмотр Ихменева.
Таким
образом старик с
мальчиком и с собакой обошли весь дачный поселок и уже собирались сойти к морю.
Хотя незнакомец, явившийся на сцену столь неожиданным и странным
образом, подходил ко мне с тем беспечно-задорным видом, с каким всегда на нашем базаре подходили друг к другу мальчишки, готовые вступить в драку, но все же, увидев его, я сильно ободрился. Я ободрился еще более, когда из-под того же престола, или, вернее, из люка в полу часовни, который он покрывал, сзади
мальчика показалось еще грязное личико, обрамленное белокурыми волосами и сверкавшее на меня детски-любопытными голубыми глазами.
Мальчик в штанах. Но каким же
образом он живет без доходов? Работает?
— Вопрос ваш до крайности удивляет меня, господин! — скромно ответил
мальчик, — зачем я буду пачкаться в грязи или садиться в лужу, когда могу иметь для моих прогулок и игр сухие и удобные места? А главное, зачем я буду поступать таким
образом, зная, что это огорчит моих добрых родителей?
Те думали, что новый смотритель подарочка хочет, сложились и общими силами купили две головки сахару и фунтика два чаю и принесли все это ему на поклон, но были, конечно, выгнаны позорным
образом, и потом, когда в следующий четверг снова некоторые
мальчики не явились, Калинович на другой же день всех их выключил — и ни просьбы, ни поклоны отцов не заставили его изменить своего решения.
Полозов двинулся вперед, Санин отправился с ним рядом. И думалось Санину — губы Полозова опять склеились, он сопел и переваливался молча, — думалось Санину: каким
образом удалось этому чурбану подцепить красивую и богатую жену? Сам он ни богат, ни знатен, ни умен; в пансионе слыл за вялого и тупого
мальчика, за соню и обжору — и прозвище носил «слюняя». Чудеса!
— Да собственного-то виду у него, может быть, и не было!.. Он, может быть, какой-нибудь беглый!.. Там этаких господ много проходит! — объяснил, в свою очередь, тоже довольно правдоподобно, Сверстов. — Мне главным
образом надобно узнать, из какого именно города значится по паспорту господин Тулузов… Помнишь, я тогда еще сказал, что я, и не кто другой, как я, открою убийцу этого
мальчика!
Все — отец, мачеха, Пушкарь, Созонт и даже унылая, льстивая Власьевна — собрались в комнате
мальчика, а Василий Никитич Коренев, встав перед
образом, предложил торжественным голосом...
Владелец восьмидесяти двух душ, которых он освободил перед смертию, иллюминат, старый гёттингенский студент, автор рукописного сочинения о «Проступлениях или прообразованиях духа в мире», сочинения, в котором шеллингианизм, сведенборгианизм и республиканизм смешались самым оригинальным
образом, отец Берсенева привез его в Москву еще
мальчиком, тотчас после кончины его матери, и сам занялся его воспитанием.
Затем он наклонен к разгулу и в нем-то, главным
образом, и ставит свободу: точно как тот же
мальчик, не умеющий постигнуть настоящей сути, отчего так сладка женская любовь, и знающий только внешнюю сторону дела, которая у него и превращается в сальности: Тихон, собираясь уезжать, с бесстыднейшим цинизмом говорит жене, упрашивающей его взять ее с собою: «С этакой-то неволи от какой хочешь красавицы жены убежишь!
Лёжа на спине,
мальчик смотрел в небо, не видя конца высоте его. Грусть и дрёма овладевали им, какие-то неясные
образы зарождались в его воображении. Казалось ему, что в небе, неуловимо глазу, плавает кто-то огромный, прозрачно светлый, ласково греющий, добрый и строгий и что он,
мальчик, вместе с дедом и всею землёй поднимается к нему туда, в бездонную высь, в голубое сиянье, в чистоту и свет… И сердце его сладко замирало в чувстве тихой радости.
Скучно ему стало на пароходе, и все чаще и чаще из разноцветного тумана новых впечатлений выплывал пред Фомой затемненный ими
образ ласковой тетки Анфисы с ее сказками, улыбками и мягким смехом, от которого на душу
мальчика веяло радостным теплом.
Широко раскрыв глаза, удерживая дыхание,
мальчик смотрел в ночной сумрак, наполнявший комнату, видел, как тихо он трепещет от огонька лампады пред
образом…
Этот очаровательно красивый
мальчик был страшно привязан к своей благочестивой матери и вследствие этой страстности сам пристрастился к ее
образу жизни и занятиям.
Далее барон изложил, что воспитание женщины важнее даже воспитания мужчины, так как она есть первая наставница и руководительница детей своих, и что будто бы всеми физиологами замечено, что дети, и по преимуществу
мальчики, всегда наследуют нравственные качества матери, а не отцов, и таким
образом женщина, так сказать, дает всецело гражданина обществу.
Я сажусь «в тую ж фигуру», то есть прилаживаюсь к правому веслу так же, как Евстигней у левого. Команда нашего судна, таким
образом, готова. Иванко, на лице которого совершенно исчезло выражение несколько гнусавой беспечности, смотрит на отца заискрившимися, внимательными глазами. Тюлин сует шест в воду и ободряет сына: «Держи, Иванко, не зевай, мотри». На мое предложение — заменить
мальчика у руля — он совершенно не обращает внимания. Очевидно, они полагаются друг на друга.
Директор был несколько озадачен; но обозлившийся главный надзиратель возразил ей, «что она сама, по своей безрассудной горячности, портит все дело; что в отсутствие его она пользовалась слабостью начальства, брала сына беспрестанно на дом, беспрестанно приезжала в гимназию, возвращалась с дороги, наконец через два месяца опять приехала, и что, таким
образом, не дает возможности
мальчику привыкнуть к его новому положению; что причиною его болезни она сама, а не строгое начальство и что настоящий ее приезд наделает много зла, потому что сын ее, который уже выздоравливал, сегодня поутру сделался очень болен».
Приведя таким
образом шест в должное равновесие, акробат шепнул несколько слов
мальчику, который влез ему сначала на плечи, потом обхватил шест тонкими руками и ногами и стал постепенно подыматься кверху.
Беккер, не спускавший глаз с
мальчика, шепнул снова что-то.
Мальчик немедленно перешел к другому упражнению. Придерживаясь на руках, он начал осторожно спускать ноги и ложиться на спину. Теперь предстояла самая трудная штука: следовало сначала лечь на спину, уладиться на перекладине таким
образом, чтобы привести ноги в равновесие с головою и потом вдруг неожиданно сползти на спине назад и повиснуть в воздухе, придерживаясь только на подколенках.
Эта фраза, по-видимому, похожая на похвалу, показалась насмешкой; таким
образом согласие опять расстроилось, и они с замолчали…
Мальчик взошел и принес записку: приглашение на бал к барону Р***.
Монету тотчас же отдали Якову, а
образ стал переходить из рук в руки, — сначала
мальчик, напряженно улыбаясь, все протягивал за ним маленькую ручонку, потом нахмурился, завял, а когда солдат Милов протянул ему образок, — Яшутка небрежно сунул его в карман и куда-то исчез.
Он позволял тебе читать все, потому что думал, что только доброе осядет в душе его милого
мальчика. И ты читал и читал, ничего не понимая в рассуждениях и ярко, хотя по-своему, по-детски, воспринимая
образы.
В мертвецкой Орлов попробовал расправить тело Чижика, это ему не удалось. Орлов ушёл убитый, хмурый, унося с собой
образ изувеченного страшною болезнью весёлого
мальчика.
Мигом она бросила меня и отвернулась, как ни в чем не бывала, как будто и не она напроказила, а кто другой, ну точь-в-точь какой-нибудь школьник, который, чуть отвернулся учитель, уже успел напроказить где-нибудь по соседству, щипнуть какого-нибудь крошечного, слабосильного
мальчика, дать ему щелчка, пинка, подтолкнуть ему локоть и мигом опять повернуться, поправиться, уткнувшись в книгу, начать долбить свой урок и, таким
образом, оставить разгневанного господина учителя, бросившегося, подобно ястребу, на шум, — с предлинным и неожиданным носом.
А когда возвращался Пустовалов, она рассказывала ему вполголоса про ветеринара и его несчастную семейную жизнь, и оба вздыхали и покачивали головами, и говорили о
мальчике, который, вероятно, скучает по отце, потом, по какому-то странному течению мыслей, оба становились перед
образами, клали земные поклоны и молились, чтобы бог послал им детей.
Кроме этой фигуры, таким
образом принимавшей участие в семейном счастии хозяина, у которого было пятеро сытеньких
мальчиков, понравился мне еще один господин.
— Прекрасно! Прекрасно! Весьма ценные сведения… Молодчинище! — дружески потрепав его по плечу, произнес капитан. — A теперь еще одна услуга, мой
мальчик. Вы поскачете к генералу и попросите доставить тотчас же самым ускоренным
образом орудия на тот, открытый вашей разведкой, холм. Ну, с Богом. Ведь ваш конь еще не утомился, я полагаю?
Ta самым серьезным
образом ответила на его поцелуй, громко и вкусно чмокнув губами. Потом быстро сползла с плеча
мальчика, дотянулась до кармана его куртки и, запустив туда лапу, с торжествующей миной извлекла из него небольшой кусок сахару.
Попадая в наш собор, особенно в его крипту, где лежат останки удельных князей нижегородских, я еще
мальчиком читал их имена на могильных плитах, и воображение рисовало какие-то
образы. Спрашивалось, бывало, у самого себя: а каков он был видом, вот этот князь, по прозвищу «Брюхатый», или вон тот, прозванный «Тугой лук»?
— Ах, глупости! — резко перебила ее Мая. —
Мальчики должны шалить, на то они и
мальчики, а ваш гувернер противный, и я его видеть не могу за то, что из-за него у нас пропало такое чудесное удовольствие! Если бы у него не было этого глупого попугая, то вам не пришлось бы подшутить над ним таким
образом, а не подшутили бы — не были бы и наказаны из-за него! Значит, во всем виноват ваш противный Фрицка!
Хотя на улице почти еще светло, но в небольшой часовне, помещающейся во дворе больницы и лишенной окон, стоит жуткая полутьма. Неверный огонек лампады и две-три свечи перед
образами слабо освещают эту каменную церковку, похожую на склеп. В притворе, на возвышении стоят, как бы тесня друг друга, простые однообразные гробы. Подхожу к первому. Мужское синее лицо с густою бородою. Дальше костлявая, страшная, как скелет, высохшая старуха. Еще дальше
мальчик… О, сколько их здесь!..
Что возглас этот принадлежал Лидочке, Бобка не сомневался, но каким
образом могла Лидочка видеть его, Бобку, в его костюме маленького ангела, этого уже
мальчик понять не мог. Он быстро взглянул в ту сторону, где сидела слепая, и… даже дыхание захватило от волнения и неожиданности в груди ребенка.
Иловайская удивленно вглядывалась в потемки и видела только красное пятно на
образе и мелькание печного света на лице Лихарева. Потемки, колокольный звон, рев метели, хромой
мальчик, ропщущая Саша, несчастный Лихарев и его речи — всё это мешалось, вырастало в одно громадное впечатление, и мир божий казался ей фантастичным, полным чудес и чарующих сил. Всё только что слышанное звучало в ее ушах, и жизнь человеческая представлялась ей прекрасной, поэтической сказкой, в которой нет конца.