Неточные совпадения
Теперь же
обращусь к вам, милостивый государь мой, сам от себя с вопросом приватным: много ли может, по-вашему, бедная, но честная
девица честным трудом заработать?..
Сын ваш, —
обратился он
к Пульхерии Александровне, — вчера, в присутствии господина Рассудкина (или… кажется, так? извините, запамятовал вашу фамилию, — любезно поклонился он Разумихину), обидел меня искажением мысли моей, которую я сообщил вам тогда в разговоре частном, за кофеем, именно что женитьба на бедной
девице, уже испытавшей жизненное горе, по-моему, повыгоднее в супружеском отношении, чем на испытавшей довольство, ибо полезнее для нравственности.
Швабрин упал на колени… В эту минуту презрение заглушило во мне все чувства ненависти и гнева. С омерзением глядел я на дворянина, валяющегося в ногах беглого казака. Пугачев смягчился. «Милую тебя на сей раз, — сказал он Швабрину, — но знай, что при первой вине тебе припомнится и эта». Потом
обратился к Марье Ивановне и сказал ей ласково: «Выходи, красная
девица; дарую тебе волю. Я государь».
С Елизаветой Спивак Кутузов разговаривал редко и мало, но
обращался к ней в дружеском тоне, на «ты», а иногда ласково называл ее — тетя Лиза, хотя она была старше его, вероятно, только года на два — на три. Нехаеву он не замечал, но внимательно и всегда издали прислушивался
к ее спорам с Дмитрием, неутомимо дразнившим странную
девицу.
Самгин не успел ответить, —
к нему
обратился отец
девицы...
— То-то отстал! Какой пример для молодых женщин и
девиц? А ведь ей давно за сорок! Ходит в розовом, бантики да ленточки… Как не пожурить! Видите ли, —
обратился он
к Райскому, — что я страшен только для порока, а вы боитесь меня! Кто это вам наговорил на меня страхи!
—
К вашим услугам, Марфа Васильевна!.. сочту себя счастливым… — приговаривал он. — Какая отменная
девица! — вполголоса добавил он,
обращаясь к Райскому, — это распускающаяся, так сказать, роза на стебельке, до коей даже дыхание ветерка не смеет коснуться!
— Слышите? —
обращается Анна Павловна
к девицам. — Стало быть, мужикам завтра — косить, а бабам — жать? все, что ли?
— Пойду погляжу, — может и есть. Ну-ко вы, мамзели, —
обратился он
к девицам, которые тупо жались в дверях, загораживая свет. — Кто из вас похрабрее? Коли третьего дня ваша знакомая приехала, то, значит, теперича она лежит в том виде, как господь бог сотворил всех человеков — значит, без никого… Ну, кто из вас побойчее будет? Кто из вас две пойдут? Одеть ее треба…
Та отвечала на это каким-то звуком и сама вся покраснела. Поговорив с
девицами, он
обратился к самой княгине...
— Все устроится!.. Что тут беспокоиться об этом? — произнес он, не вытерпев, и потом
обратился к Михаилу Михайлычу: — Я, как только получу письмо от этой
девицы, привезу вам прочесть его.
— Что ж, и барышню свою привез? — спросил старик и, не дожидаясь ответа, сказал,
обращаясь к покупателю: — Сим извещаю вас, папаша, вступаю я в брак с
девицей такой-то. Да. А того, чтоб у папаши попросить благословения и совета, нету в правилах. Теперь они своим умом. Когда я женился, мне больше сорока было, а я в ногах у отца валялся и совета просил. Нынче уже этого нету.
— Вот так честят! — удивлённо вскричал Артамонов,
обращаясь к сыну, — Пётр осторожно усмехнулся, поглядывая на
девиц и дёргая себя за ухо.
— Вот бывшая твоя барыня, когда была
девицей, стояла ли в трактире за прилавком? —
обратился к нему полицмейстер.
Как, тетушка, скажете вы, оправдаете поступок этой
девицы или нет? —
обращается он
к жене моей; а та, знаете, чтоб немного побесить его...
— Завтра после часов надо сходить
к ней, повидаться, гостинцы снести, — озабоченно говорила Манефа. — А вам, матери и
девицы, Аксинья Захаровна тоже гостинцев прислала за то, что хорошо ее ангелу праздновали, по рублю на сестру пожаловала, опричь иного. Завтра, мать Таифа, — прибавила она,
обращаясь к казначее, — возы придут. Прими по росписи… Фленушка, у тебя никак роспись-то?
— Ну, ступайте-ка,
девицы, спать-ночевать, — сказала Манефа,
обращаясь к Фленушке и Марьюшке. — В келарню-то ужинать не ходите, снежно, студено. Ехали мы, мать София, так лесом-то ничего, а на поляну как выехали, такая метель поднялась, что свету Божьего не стало видно. Теперь так и метет… Молви-ка, Фленушка, хоть Наталье, принесла бы вам из келарни поужинать, да яичек бы, что ли, сварили, аль яиченку сделали, молочка бы принесла. Ну, подите со Христом.
— Послушайте, Полояров, я сейчас заглянула в церковь, —
обратилась к Ардальону та самая
девица, которой он сделал выговор по поводу перчаток, — вы говорили вчера, что в этом примет участие народ — там почти никого нет из мужиков?
— А я
к вам с просьбой, — начал он,
обращаясь к Клочкову и зверски глядя из-под нависших на лоб волос. — Сделайте одолжение, одолжите мне вашу прекрасную
девицу часика на два! Пишу, видите ли, картину, а без натурщицы никак нельзя!
— А мы с Катей приехали, сунулись
к тебе, —
обратился Сергей
к Варваре Васильевне. — Тебя нету, сидит только
девица эта… Как ее? С психологической такой фамилией. Сказала, что вы сюда пошли… Ну, а ты, шиш, как поживаешь? — спросил он Коку. — Дифтеритом не заразился еще? Пора бы, брат, пора бы тебе схватить хороший дифтеритик.
— Сейчас, —
обратилась она
к девицам. — Сеня, на два слова!
Молодость, красота, сравнительно светский лоск и кое-какое образование, данное ей матерью, а главное, ласковое отношение
к ней могущественного сына и дяди, сделали то, что Дарья Васильевна
обращалась с ней как с дочерью, а
девицы Энгельгардт как с подругою.
Мы не обращали на себя внимание четырех играющих
девиц, кроме разве маленькой француженки. Ей нужно было с кем-нибудь болтать. Она кидала в разговор отрывочные фразы, точно будто тоже знает нас давным-давно. Amanda
обращалась ко мне больше, чем
к Лизавете Петровне.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пиеску с варияциями и вместе с другими
девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что-нибудь. Наташа,
к которой
обратились как
к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
— Имениннице дорогой с детками, — сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. — Ты что, старый греховодник, —
обратилась она
к графу; целовавшему ее руку, — чай, скучаешь в Москве? собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подростут… — она указывала на
девиц, — хочешь — не хочешь, надо женихов искать.