Вообрази! сидя на плотине, под ракитой, я вдруг неожиданно заплакал и долго бы проплакал, несмотря на свои уже преклонные лета, если бы не устыдился проходившей бабы, которая с любопытством посмотрела на меня, потом, не
обращая ко мне лица, прямо и низко поклонилась и прошла мимо.
Вероятно, мои ласковые слова были так непривычны и странны, что отец невольно поддался их влиянию… Перед его внутренним взором, должно быть, воскресла другая девочка, нежная, как ласточка, кроткая и любящая, как голубка… Глаза его затуманились слезами, он затих и оставался неподвижен, с низко опущенной головой. Наконец, он
обратил ко мне лицо, исполненное ласки и невыразимой грусти.
Неточные совпадения
— Ваше нынешнее
лицо, особенные взгляды, которые вы
обращали ко мне, —
я не поняла их.
Я думала, вы знаете все, хотела допроситься, что у вас на уме…
Я поторопилась… Но все равно, рано или поздно —
я сказала бы вам… Сядьте, выслушайте
меня и потом оттолкните!
Жена моя
обратила ко мне бледное свое
лицо.
Некоторое время он молчал; но плечи его беспрестанно вздрагивали, и он то
обращал ко мне свое
лицо, как будто и решался и не решался что-то высказать, то опять начинал смотреть прямо, испытуя пространство.
Какой-то будочник из чухонцев, тоже весь серый, с огромным старым кивером в виде горшка на голове и с алебардой (зачем, кажется, было будочнику находиться на берегу Москвы-реки!), приблизился
ко мне и,
обратив ко мне свое старушечье, сморщенное
лицо, промолвил...
Наконец после хорошенькой Катеньки, которая, улыбаясь, вышла из двери, настал и мой черед.
Я с тем же тупым страхом и желанием умышленно все больше и больше возбуждать в себе этот страх вошел в полуосвещенную комнату. Духовник стоял перед налоем и медленно
обратил ко мне свое
лицо.
Если в такую минуту
я называл Олесю по имени или предлагал ей какой-нибудь вопрос, она вздрагивала и медленно
обращала ко мне свое
лицо, в котором отражались испуг и усилие понять смысл моих слов.
Пузич пришел
ко мне работать сам четверт: с молодым парнем, Матюшкой, толсторожим и глуповатым на
лицо, с Сергеичем, стариком очень благообразным, который
обратил особенно мое внимание на себя тем, что рубил какими-то маленькими и очень красивыми щепочками и говорил самым мягким тенором, и все всклад.
Да вот еще насчет жалованья… Que faites vous ici? [Que faites vous ici? (фр.) — Что вы здесь делаете?] — прибавила вдруг бабушка,
обратив ко мне свое сухое и желтое
лицо.
Не
обращая внимания на то, что холодные волны ветра, распахнув чекмень, обнажили его волосатую грудь и безжалостно бьют ее, он полулежал в красивой, сильной позе,
лицом ко мне, методически потягивал из своей громадной трубки, выпускал изо рта и носа густые клубы дыма и, неподвижно уставив глаза куда-то через мою голову и мертво молчавшую темноту степи, разговаривал со
мной, не умолкая и не делая ни одного движения к защите от резких ударов ветра.
Черкес не
обратил внимания на это замечание. Он держался чутко, настороже. Острый взгляд его опять быстро обежал всех находившихся в комнате, и вдруг
я почувствовал его на себе. Глаза наши встретились. Он рассмотрел мое
лицо, мое платье, мой чемодан, стоявший у дивана, опять взглянул на солдат и составил свое заключение; потом он быстро придвинул стул и сел недалеко от
меня, полуобернувшись
ко мне спиной,
лицом к остальным.
Вышел
я на площадку, говорю: „Слушайте, сейчас контролер войдет, — извинитесь лучше!“ И он
обратил ко мне свое лохматое, застуженное
лицо, закривилось оно униженной улыбкой.
Нынешней зимою
я получил письмо от г-жи Соколовой с описанием нужды крестьян в Воронежской губернии и передал это письмо с своей заметкой в «Русские Ведомости», и с тех пор некоторые
лица стали
обращать ко мне свои пожертвования для помощи нуждающимся крестьянам.