Неточные совпадения
— Никому я
о сем не
объявлял, — уклонился Линкин от прямого ответа.
— Я — твое внутреннее слово! я послана
объявить тебе свет Фавора, [Фаво́р — по евангельскому преданию, священная гора.] которого ты ищешь, сам того не зная! — продолжала между тем незнакомка, — но не спрашивай, кто меня послал, потому что я и сама
объявить о сем не умею!
Даже бригадирова экономка — и та пришла в большое смущение, когда Фердыщенко
объявил ей
о своем намерении.
— Сам ли ты зловредную оную книгу сочинил? а ежели не сам, то кто тот заведомый вор и сущий разбойник, который таковое злодейство учинил? и как ты с тем вором знакомство свел? и от него ли ту книжицу получил? и ежели от него, то зачем, кому следует,
о том не
объявил, но, забыв совесть, распутству его потакал и подражал? — так начал Грустилов свой допрос Линкину.
Долго ли, коротко ли они так жили, только в начале 1776 года в тот самый кабак, где они в свободное время благодушествовали, зашел бригадир. Зашел, выпил косушку, спросил целовальника, много ли прибавляется пьяниц, но в это самое время увидел Аленку и почувствовал, что язык у него прилип к гортани. Однако при народе
объявить о том посовестился, а вышел на улицу и поманил за собой Аленку.
— Весьма трудно ошибаться, когда жена сама
объявляет о том мужу.
Объявляет, что восемь лет жизни и сын — что всё это ошибка и что она хочет жить сначала, — сказал он сердито, сопя носом.
Перед отъездом Вронского на выборы, обдумав то, что те сцены, которые повторялись между ними при каждом его отъезде, могут только охладить, а не привязать его, Анна решилась сделать над собой все возможные усилия, чтобы спокойно переносить разлуку с ним. Но тот холодный, строгий взгляд, которым он посмотрел на нее, когда пришел
объявить о своем отъезде, оскорбил ее, и еще он не уехал, как спокойствие ее уже было разрушено.
И действительно, он был взят врасплох, и в первую минуту, когда она
объявила о своем положении, сердце его подсказало ему требование оставить мужа.
«Всё равно, — подумал Алексей Александрович, — тем лучше: я сейчас
объявлю о своем положении в отношении к его сестре и объясню, почему я не могу обедать у него».
Когда, возвращаясь со скачек, Анна
объявила ему
о своих отношениях к Вронскому и тотчас же вслед за этим, закрыв лицо руками, заплакала, Алексей Александрович, несмотря на вызванную в нем злобу к ней, почувствовал в то же время прилив того душевного расстройства, которое на него всегда производили слезы.
Было самое скучное, тяжелое в деревне осеннее время, и потому Вронский, готовясь к борьбе, со строгим и холодным выражением, как он никогда прежде не говорил с Анной,
объявил ей
о своем отъезде.
— Впрочем, не понимаю, как, имея столько независимости, как вы, — продолжал он разгорячаясь, —
объявляя мужу прямо
о своей неверности и не находя в этом ничего предосудительного, как кажется, вы находите предосудительным исполнение в отношении к мужу обязанности жены.
Если бы жена тогда,
объявив о своей неверности, ушла от него, он был бы огорчен, несчастлив, но он не был бы в том для самого себя безвыходном, непонятном положении, в каком он чувствовал себя теперь.
— А что, когда вы ей
объявили о смерти отца?
— Прикажешь ей
объявить о твоей радости?..
Он
объявил, что главное дело — в хорошем почерке, а не в чем-либо другом, что без этого не попадешь ни в министры, ни в государственные советники, а Тентетников писал тем самым письмом,
о котором говорят: «Писала сорока лапой, а не человек».
Еще в лакейской встретил я Ивиных, поздоровался с ними и опрометью пустился к бабушке: я
объявил ей
о том, что приехали Ивины, с таким выражением, как будто это известие должно было вполне осчастливить ее.
Стараясь быть незамеченным, я шмыгнул в дверь залы и почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь в задумчивости и совсем не знаю
о том, что приехали гости. Когда гости вышли на половину залы, я как будто опомнился, расшаркался и
объявил им, что бабушка в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось, в особенности потому, что я нашел в нем большое сходство с лицом ее дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.
Человек десяток козаков отделилось тут же из толпы; некоторые из них едва держались на ногах — до такой степени успели нагрузиться, — и отправились прямо к Кирдяге,
объявить ему
о его избрании.
Мне
объявили, что мое знакомство и она, и дочь ее могут принимать не иначе как за честь; узнаю, что у них ни кола ни двора, а приехали хлопотать
о чем-то в каком-то присутствии; предлагаю услуги, деньги; узнаю, что они ошибкой поехали на вечер, думая, что действительно танцевать там учат; предлагаю способствовать с своей стороны воспитанию молодой девицы, французскому языку и танцам.
— Это все равно-с, — ответил Порфирий Петрович, холодно принимая разъяснение
о финансах, — а впрочем, можно вам и прямо, если захотите, написать ко мне, в том же смысле, что вот, известясь
о том-то и
объявляя о таких-то моих вещах, прошу…
Вскоре все заговорили
о Пугачеве. Толки были различны. Комендант послал урядника с поручением разведать хорошенько обо всем по соседним селениям и крепостям. Урядник возвратился через два дня и
объявил, что в степи верст за шестьдесят от крепости видел он множество огней и слышал от башкирцев, что идет неведомая сила. Впрочем, не мог он сказать ничего положительного, потому что ехать далее побоялся.
Если б паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка
объявил бы куда следовало
о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и кончилось.
Во всю дорогу размышлял я
о допросах, меня ожидающих, обдумывал свои ответы и решился перед судом
объявить сущую правду, полагая сей способ оправдания самым простым, а вместе и самым надежным.
Мы собрались опять. Иван Кузмич в присутствии жены прочел нам воззвание Пугачева, писанное каким-нибудь полуграмотным казаком. Разбойник
объявлял о своем намерении идти на нашу крепость; приглашал казаков и солдат в свою шайку, а командиров увещевал не супротивляться, угрожая казнию в противном случае. Воззвание написано было в грубых, но сильных выражениях и должно было произвести опасное впечатление на умы простых людей.
Кончив сонату, Катя, не принимая рук с клавишей, спросила: «Довольно?» Аркадии
объявил, что не смеет утруждать ее более, и заговорил с ней
о Моцарте; спросил ее — сама ли она выбрала эту сонату или кто ей ее отрекомендовал?
Однажды мужичок соседней деревни привез к Василию Ивановичу своего брата, больного тифом. Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна покрывали его тело, он давно потерял сознание. Василий Иванович изъявил сожаление
о том, что никто раньше не вздумал обратиться к помощи медицины, и
объявил, что спасения нет. Действительно, мужичок не довез своего брата до дома: он так и умер в телеге.
Продолжительное отсутствие сына начинало беспокоить Николая Петровича; он вскрикнул, заболтал ногами и подпрыгнул на диване, когда Фенечка вбежала к нему с сияющими глазами и
объявила о приезде «молодых господ»; сам Павел Петрович почувствовал некоторое приятное волнение и снисходительно улыбался, потрясая руки возвратившихся странников.
Губернатор подошел к Одинцовой,
объявил, что ужин готов, и с озабоченным лицом подал ей руку. Уходя, она обернулась, чтобы в последний раз улыбнуться и кивнуть Аркадию. Он низко поклонился, посмотрел ей вслед (как строен показался ему ее стан, облитый сероватым блеском черного шелка!) и, подумав: «В это мгновенье она уже забыла
о моем существовании», — почувствовал на душе какое-то изящное смирение…
Базаров
объявил ей
о своем отъезде не с мыслию испытать ее, посмотреть, что из этого выйдет: он никогда не «сочинял».
Варавка вытаскивал из толстого портфеля своего планы, бумаги и говорил
о надеждах либеральных земцев на нового царя, Туробоев слушал его с непроницаемым лицом, прихлебывая молоко из стакана. В двери с террасы встал Лютов, мокроволосый, красный, и
объявил, мигая косыми глазами...
— Не выношу кротких! Сделать бы меня всемирным Иродом, я бы как раз
объявил поголовное истребление кротких, несчастных и любителей страдания. Не уважаю кротких! Плохо с ними, неспособные они, нечего с ними делать. Не гуманный я человек, я как раз железо произвожу, а — на что оно кроткому? Сказку Толстого
о «Трех братьях» помните? На что дураку железо, ежели он обороняться не хочет? Избу кроет соломой, землю пашет сохой, телега у него на деревянном ходу, гвоздей потребляет полфунта в год.
Но затем он решил сказать, что получил телеграмму на улице, когда выходил из дома. И пошел гулять, а за обедом
объявил, что уезжает. Он видел, что Дмитрий поверил ему, а хозяйка, нахмурясь, заговорила
о завещании.
Было жалко его, но думать
о нем — некогда. Количество раздражающих впечатлений быстро возрастало. Самгин видел, что молодежь становится проще, но не так, как бы он хотел. Ему казалась возмутительной поспешность, с которой студенты-первокурсники, вчерашние гимназисты,
объявляли себя эсерами и эсдеками, раздражала легкость, с которой решались ими социальные вопросы.
Она редко и не очень охотно соглашалась на это и уже не рассказывала Климу
о боге, кошках,
о подругах, а задумчиво слушала его рассказы
о гимназии, суждения об учителях и мальчиках,
о прочитанных им книгах. Когда Клим
объявил ей новость, что он не верит в бога, она сказала небрежно...
Обнявшись, Дуняша и Алина снова не громко запели, как бы беседуя между собою, а когда они кончили, горничная
объявила, что готов ужин. Ужинали тихо, пили мало, все
о чем-то задумались, даже Лютов молчал, и после ужина тотчас разошлись по комнатам.
Он приложил руку к сердцу: оно бьется сильно, но ровно, как должно биться у честных людей. Опять он волнуется мыслию, как Ольга сначала опечалится, когда он скажет, что не надо видеться; потом он робко
объявит о своем намерении, но прежде выпытает ее образ мыслей, упьется ее смущением, а там…
Ей стало гораздо легче, когда заговорили
о другом и
объявили ей, что теперь им можно опять жить вместе, что и ей будет легче «среди своих горе мыкать», и им хорошо, потому что никто, как она, не умеет держать дома в порядке.
— Довольно, Марк, я тоже утомлена этой теорией
о любви на срок! — с нетерпением перебила она. — Я очень несчастлива, у меня не одна эта туча на душе — разлука с вами! Вот уж год я скрытничаю с бабушкой — и это убивает меня, и ее еще больше, я вижу это. Я думала, что на днях эта пытка кончится; сегодня, завтра мы наконец выскажемся вполне, искренно
объявим друг другу свои мысли, надежды, цели… и…
— Нет, он сойдет с ума, если я ему покажу письмо дочери, в котором та советуется с адвокатом
о том, как
объявить отца сумасшедшим! — воскликнул я с жаром. — Вот чего он не вынесет. Знайте, что он не верит письму этому, он мне уже говорил!
Дав слово Версилову, что письмо это, кроме меня, никому не будет известно, я почел уже себя не вправе
объявлять о нем кому бы то ни было.
Когда я
объявил о самоубийстве Крафта, я с особым вниманием всмотрелся в его лицо, чтоб увидеть эффект.
И вот, когда дело, так сказать, дошло до последней безвыходности, Анна Андреевна вдруг через Ламберта узнает, что существует такое письмо, в котором дочь уже советовалась с юристом
о средствах
объявить отца сумасшедшим.
Я вспыхнул и окончательно
объявил, что мне низко получать жалованье за скандальные рассказы
о том, как я провожал два хвоста к институтам, что я не потешать его нанялся, а заниматься делом, а когда дела нет, то надо покончить и т. д., и т. д.
— Об этой идее я, конечно, слышал, и знаю все; но я никогда не говорил с князем об этой идее. Я знаю только, что эта идея родилась в уме старого князя Сокольского, который и теперь болен; но я никогда ничего не говорил и в том не участвовал.
Объявляя вам об этом единственно для объяснения, позволю вас спросить, во-первых: для чего вы-то со мной об этом заговорили? А во-вторых, неужели князь с вами
о таких вещах говорит?
Здесь замечу в скобках
о том,
о чем узнал очень долго спустя: будто бы Бьоринг прямо предлагал Катерине Николаевне отвезти старика за границу, склонив его к тому как-нибудь обманом,
объявив между тем негласно в свете, что он совершенно лишился рассудка, а за границей уже достать свидетельство об этом врачей. Но этого-то и не захотела Катерина Николаевна ни за что; так по крайней мере потом утверждали. Она будто бы с негодованием отвергнула этот проект. Все это — только самый отдаленный слух, но я ему верю.
— Макар Иванович, вы опять употребили слово «благообразие», а я как раз вчера и все дни этим словом мучился… да и всю жизнь мою мучился, только прежде не знал
о чем. Это совпадение слов я считаю роковым, почти чудесным…
Объявляю это в вашем присутствии…
Прошло дня два: в это время дано было знать японцам, что нам нужно место на берегу и провизия. Провизии они прислали небольшое количество в подарок, а
о месте
объявили, что не смеют дать его без разрешения из Едо.
До 1846 г. колония была покойна, то есть войны не было; но это опять не значило, чтоб не было грабежей. По мере того как кафры забывали
о войне, они делались все смелее; опять поднялись жалобы с границ. Губернатор созвал главных мирных вождей на совещание
о средствах к прекращению зла. Вожди, обнаружив неудовольствие на эти грабежи,
объявили, однако же, что они не в состоянии отвратить беспорядков. Тогда в марте 1846 г. открылась опять война.
Адмирал
объявил им утром свой ответ и, узнав, что они вечером приехали опять с пустяками, с объяснениями
о том, как сидеть, уже их не принял, а поручил разговаривать с ними нам.